В теле пацана. Книга 2. Взрослые игры - Игорь Павлов

— А ты, идиотка, думала, что просто, как из бокала вода, на ладошки польётся? Такие позы выдаёшь, а элементарных вещей не знаешь. Учи уроки!

Ноздри раздула, губу закусив. Надула щёки пунцовые. И ощущение такое, вот — вот разревётся, или если просто рот откроет что — то вякнуть, выть начнёт. Жижа капает с подбородка на грудь, которую она закрыла. Вероятно ощутив себя на этот раз такой беззащитной.

А у меня всё равно чувство какой — то неудовлетворённости. Дочёсываю чёлку с фирменными локонами, насвистывая мелодию из «Убить Билла». Прыскаюсь духами на дорожку и выскакиваю, пока сучка не опомнилась…

Если покои короля размещены на вершине среднего пальца «Длани», у петуха Фейрата — указательного. То у принцессы Ангелины находятся на вершине безымянного. Символично, ничего не скажешь.

Ещё на подходе стражники в белых плащах распахнули мне обе створки дверей в покои любимой дочери короля.

— Её высочество ждёт, лорд Кристиан, — произнёс один из них любезно, потупив свой взгляд.

Так и понял, что слухи здесь разносятся быстро.

Апартаменты у Ангелины шикарнее некуда. Целый лабиринт из комнат, судя по всему, на общей площади квадратов в пятьсот. Екатерининский дворец изнутри отдыхает. Убранства, мебель резная, люстры хрустальные и ковры из саблезубых тигров, чучела убитых ею животных прямо в гостиной. Везде серебряные узоры на белом. Окантовки на дверях и окнах из серебра. Чеснока только не хватает с осиновыми кольями в проёмах.

Пока заходил и присматривался по стенам, контуров магических никаких не увидел. Только армию стражников по периметру. И толпы прислуги, суетящиеся, как на балу.

До зала приёмов принцессы проводил дворецкий, похоже, её собственный. В зале, величиною в шесть моих комнат с потолками стеклянными, уже накрыт огромный массивный стол. За которым сидят и вовсю пируют знакомые мне лица.

Эрик, Олаф, Тариас, Чейсон, Линелла и хозяйка собственной персоной принцесса Ангелина. Лишних нет, все свои. На одной стороне скучковались, потому что стол персон на двадцать. И сразу же тепло на душе, когда вижу, как подскакивает с места во главе стола сама принцесса и мчит меня встречать.

В голубом вечернем, облегающем платье, свежая, кудри светлые завиты, грудь наполовину открыта. Глазища аквамариновые блестят. Очень необычный цвет, насыщенный, интересный.

— Крис пришёл! — Загалдели со стола ребята радостно. Зааплодировали!!

— Крииис! — Визжит принцесса и мчит ещё быстрее навстречу. — И какой приятный сюрприз, что ты один.

Обнимаемся, как старые добрые друзья. Мы примерно одного роста, но это за счёт её каблука. Прижимается крепко сисями без лифа. За спину тугую обнимаю в ответ, слегка недоумевая. Ух, а жопа какая прокаченная, так и тянутся руки за булки ухватить. Жаль, что смотрят все.

Отпряла, под локоть подцепила и к столу повела, гордо вышагивая, будто мы пара. Эрик с Олафом сияют. Тариас тоже приветлив, больше не играют его скулы. Ещё бы, после того, как ребята поняли, кто здесь «альфа», смириться становится легко.

И одна только рябая Линелла снова глазки свои прячет. Ну что с тобой крошка? Сердце кровью обливается. Стоит с ней поговорить при случае. И с мамой её Мадленой, которая дрова мне передавала. Единственная проявившая заботу женщина.

Ангелина предлагает место рядом с собой во главе, будто мы жених и невеста. Тем более по ширине стол позволяет. А я и не против. Справа перпендикулярно Эрик, напротив него Лина. Дальше справа Олаф, напротив Чейсон, и самый дальний Тариас, ему лучше всех: еды больше и развернуться есть где: полстола в его распоряжении.

А блюд уже наставлено… мамочки! Вино хлещут уже какое — то время, все весёленькие. Опять же, кроме Лины.

— Мы уж подумали, ты не придёшь, — брякнула принцесса и стала нервно подзывать официантку.

— Меня пригласили мои браться и сёстры, как я могу отказаться? — Строю из себя паиньку.

— Ну ты сегодня исполнил, братец, — раздалось от Тариаса.

— Мы уже это даже обсудили, — подхватил Чейсон.

— О чём это вы? — Спрашиваю, наблюдая, как для меня сервируют кусочек стола. Ставят тарелку, приборы. Вино предлагают любых вариантов. Отмахиваюсь.

— Для пробежек есть солдатское крыло, поле подготовки, — подал голос Олаф. — Там круг больше раза в два и никто и слова не скажет. А в Королевском парке ты лордов перепугал и всех лордес в себя влюбил.

— Оттого лорды и перепугались, — рассмеялся Эрик и вознёс бокал. — Выпьем за прибытие нашего младшего братца Кристиана!

— Секундочку, пожалуйста, — спохватился, явил бутылку виски повкуснее. — Кто ещё будет?

— Ой, давай мне, — первым подставил стакан Эрик.

— И мне, — раздалось скромное от Лины.

— Ах и крепкая же вроде гадость, — прокомментировала принцесса, кривясь и наблюдая, с какой любовью наливаю.

— Лёд есть? — Спрашиваю из — за плеча.

— Сделаем, господин…

— И по живее, — фыркнула на них принцесса и выловила мой взгляд с укором.

Губки приоткрыла, а щёки уже в румянце. А всего — то бёдрами немного прислонились.

От предвкушения и выпивка слаще. Ангелина, крошка моя, сегодня ты будешь наказана.

— За Кристиана! — Вознёс снова бокал Эрик, поглядывая на нас хитро.

Глава 13

Посиделки у Ангелины

Быть в центре внимания в узком кругу — особое удовольствие. Когда ты не чувствуешь язвительности в фразах. Все внемлют, и никто не спорит, чтобы показать своё превосходство и твою тупость. Никто ни перед кем не выделывается.

— Ты лучше скажи нам, где так научился биться? — Не унимается Эрик.

Мужику навскидку лет тридцать, он единенный, кто не вписывается в нашу компанию внешне, но с ним веселее вдвойне.

— А ты попробуй, поживи душа в душу с полсотни мастеров, — отвечаю, чувствуя на своём бедре руку Ангелины. — Они мне рак дали на то, чтобы в себя пришёл с похода. Потом я стал брыкаться, так меня за ноги вытаскивали во двор и давали палку в зубы. И я не жалею, теперь не могу без тренировок и дня.

— Ещё бы ты жалел! — Восклицает принцесса. — Имиру на место поставил.

— И не только, — подаёт голос Олаф и на меня хитро смотрит. — Скажи, Крис, а чего это гвардия отца теперь от тебя так шарахается? Не все, но есть некоторые, я подслушал, как дрались и спорили, лишь бы сюда на караул не идти, потому что ты