Спорим, она будет моей - Агния Арро

Возвращаюсь в комнату. Ян сидит на кровати и трет кулаком глаза.

— Я думал, ты сбежала, — хриплый ото сна голос пробуждает очередную волну тепла во мне.

Улыбаюсь, но и сама прекрасно понимаю, что улыбка выходит грустной. Ян зовет меня к себе. Смелея, забираюсь на кровать и ныряю в сильные руки. Он бережно прижимает меня, зарывается носом в волосы и глубоко вдыхает их запах.

— Хочешь, после лицея отвезу тебя к маме? Убедишься, что ее первая ночь в Центре прошла хорошо.

— Хочу. Спасибо тебе…

Наши взгляды встречаются. Его мягкие, чуть пересохшие после ночи губы снова очень близко, и я решаюсь сделать еще один неожиданный для себя шаг, фактически прыгнуть с места в карьер. Подаюсь вперед и прижимаюсь к ним своими губами. Замираем. Оба, похоже, от неожиданности. Ян дергает губами, изображая улыбку, и топит меня в каких-то нереально нежных, но одновременно настойчивых прикосновениях.

Вздрагиваю, когда его пальцы оказываются на моей спине под футболкой. Кожа в этом месте тут же начинает гореть, а он медленно двигает ладонью до лопаток и обратно, лишая меня остатков кислорода.

— Очень опасно так целовать с утра голодного парня, — смеется, давая мне сделать вдох. — Отпустишь меня? А то мы не успеем заехать к тебе за формой и учебниками.

— Да, конечно, — пулей слетаю с кровати.

Ян недовольно хмурится.

— Ну не так же.

Чтобы не доставлять ему неловких ощущений, отворачиваюсь и внимательно разглядываю полки с книгами, пока он пересаживается в кресло. Чего тут только нет. От нашей классики до зарубежной. Современная литература, учебная. Множество различных пособий, инструкций по оказанию первой помощи, ориентированию на местности, выживанию в сложных природных условиях и так далее. Я нашла даже карты. Обычные, бумажные, с метками, сделанными рукой Яна или Никиты.

Странно, что на этих полках нет ни одного альбома с фотографиями. Даже сейчас, в цифровой век у каждого есть хотя бы маленький такой альбомчик с самым ценным, к чему хочется именно прикоснуться, а не просто посмотреть на экране. У него ничего.

Рассмотрев все, что есть в открытом доступе, сажусь на кровать и просто болтаю ногами. Его долго нет, зато в комнату без стука заглядывает Никита.

— Здарова, Амелина, — проходит, прислоняется лопатками к дверному косяку.

— И тебе доброе утро. Не хочешь поговорить? — внимательно смотрю на копию Яна и вижу все больше и больше скрытых для большинства людей различий.

— Очень хочу. Ты ведь работаешь сегодня? — без вызова, но как всегда с улыбкой.

— Да.

— Тогда я заеду за тобой часов в десять, докину до дома, и мы пообщаемся. Без Яна, — уточняет серьезно. — Или ты сегодня опять у нас ночуешь? — на его губах улыбка из обаятельной превращается в провокационную.

— Нет, дома, — стараюсь скрыть смущение за резковатым тоном.

— Вот и договорились. Тогда отшивай вечером моего братишку, и мы с тобой обстоятельно пообщаемся. Увидимся в лицее, — разворачивается, чтобы уйти.

— Ник, — останавливаю, оглядывается. — Я… беспокоюсь. Яна долго нет из душевой. Вдруг что-то случилось? — прячу ладошки под бедра, чтобы не начать при нем заламывать пальцы.

— К-хм… — парень давится смехом.

Что смешного?! Я правда переживаю. Я же не знаю, вдруг ему там тоже помощь нужна, а из-за меня он не зовет Степана. Самой зайти неловко, а Никита все же его брат!

Этот засранец, откровенно надо мной потешаясь, проходит глубже в комнату, наклоняется к моему уху так, что я отлично чувствую его спортивный дезодорант и ментоловый шампунь, и, шумно дыша в него, пошло, с подробностями рассказывает про мужскую физиологию в целом и утреннюю в частности, и почему Яна так долго нет из ванной комнаты.

— Кириленко, ты придурок! — отталкиваю его от себя, чувствуя, как вся горю от услышанного. — Ненормальный! — прикладываю ладони к пунцовым щекам.

— Ник! — раздается злое от замаскированной под шкаф двери.

Там Ян с полотенцем на шее и влажными волосами, с которых еще капает вода. Судя по всему, он торопился, раз не вытер их нормально.

Он быстро подъезжает к нам. Никита разворачивается к брату. Ян хватает его за футболку и резко дергает на себя так, что его близнецу приходится нагнуться.

— Я тебе сказал, брат, это моя девушка! — рычит он Нику в лицо. — Мы не спорим, не соревнуемся и делиться ею я ни с кем не собираюсь. Хватит к ней лезть! Моя! Услышал?!

Воздух в комнате густой и вязкий. Сейчас особенно заметно какие они оба сильные. Две мощные ауры давят друг на друга, и никто не собирается уступать.

— Прекратите, пожалуйста, — прошу парней.

Их дедушка открытым текстом сказал, что не хочет видеть ссор между братьями из-за меня. Я тоже не хочу!

— Ян, — подхожу, кладу ладонь на его напряженное предплечье, — пожалуйста, не надо. Никита, — перевожу взгляд на такие же серые глаза. — Ник, умоляю тебя, не провоцируй. Ты же видишь, он встанет сейчас, ему больно будет, ему нельзя. Пожалуйста…

— Я не лез к ней, — Ник реагирует первым и кладет свою руку на руку брата ровно туда, где секунду назад была моя ладонь. — Просто рассказал, чем мальчики иногда занимаются в душе. Она беспокоилась, что тебя долго нет.

Они еще несколько секунд смотрят друг другу в глаза. Оба остывают, и я незаметно для них выдыхаю.

— Мой вектор интересов немного сдвинулся, — серьезно говорит Никита. — Расслабься, братишка, — хлопает его по плечу и уходит, одергивая задравшуюся сзади футболку.

— Ты чего делаешь? — ругаю Яна.

— Защищаю свое, — смотрит на меня тяжелым взглядом. — Что он тебе наговорил? — мои щеки тут же начинают гореть.

Я не произнесу это вслух. Точно нет.

— Я принимал душ. Без Степана это занимает больше времени, — подтверждает то, о чем я подумала изначально.

— Надо было позвать…

— Справился…

Через сорок минут мы грузимся в машину и, объезжая начинающиеся утренние пробки, едем ко мне. Ян всю дорогу держит меня за руку, а я таю от благодарности. Такие простые два слова: «Защищаю своё», а звучат для меня гораздо сильнее, чем «Я тебя люблю». Я греюсь в этой фразе, купаюсь в ней и улыбаюсь, поглядывая на задумчивого парня.