Агрессивные, плотоядные, и омерзительные - Андрей Арсланович Мансуров

ворочая головами, и изредка переговариваясь. Корень приближался, кора его становилась видна всё лучше. Чёрная ближе к поверхности, чёрно-коричневая вверху. Вся в буграх и трещинах, наплывах и натёках: непонятно, то ли — смолы, то ли — разросшихся от влаги грибов или лишайников. Масштабы было трудно сопоставить с чем-то привычным, поскольку размеры чудовище из Царства флоры имело соответствующие: на уровне чуть пониже земли сканнер показывал толщину «корешочка» в добрых четверть мили.

— И этот ещё — маленький! — Пол чесал затылок, рассматривая на откинутой из предплечья рамке виртуального монитора показания приборов, — Там, ближе к центру пирамиды, есть и почти километровые.

— Не вижу смысла в такой толщине. Ведь корни не могут сидеть особо глубоко. Осадочные породы, типа перегноя и суглинка, и вторичного известняка, — Джо ткнул пальцем в экран, — подстилают всё это хозяйство не глубже, чем на пятьсот метров.

— Ну и правильно, что на пятьсот. Корень у этого монстра выполняет не только функцию снабжения водой и питательными веществами. Он ещё и удерживает дерево от падения. Поэтому там, в глубине, все эти корни упираются в чёртов подстилающий гранит: вон, посмотри. Недаром же эта «пирамидка» растёт почти в центре континента.

Ну, это-то Джо и сам видел. Но не препятствовал Полу высказывать очевидные вещи: хочется человеку поговорить — пускай себе.

— Так что кто бы не проектировал эту хреновину, но на мощный «фундамент» со «свайным основанием» он не поскупился.

— Да, мило. Этот «он» — молодец. Мать! Какова прочность древесины?

— Коры: от один ноль пять до один и семьдесят пять. Древесины — до шесть и три по Бриннелю. Конечно, если вам это что-нибудь говорит.

— Не говорит.

— Хорошо. Тогда объясняю проще — в два раза прочней, чем древесина дуба.

— Ни фига себе… То есть — разрушение, как мы было подумали, под собственным весом, этой штуке не грозит?

— Нет. «Рабочая часть» ствола, с так называемой деловой древесиной — намного прочней нашей, ну, вернее — земной. Но всё равно: тому, кто создал эту конструкцию, пришлось столкнуться с проблемами, аналогичными таким же, как если бы эта башня-пирамида была из металла. И при работе — исходить из отлично известных инженерам принципов построения пространственной фермы. Объёмной. И, если обратили внимание, всё это очень похоже на знаменитую в прошлом Эйфелеву башню. Только несколько приплюснутую. И — трёх, а не четырёхгранную.

Да, сходство, разумеется, бросалось в глаза. Мощное, раскинувшееся на буквально тысячах квадратных миль, основание: сравнительно большие пирамиды из самых толстых стволов, лишь под малым углом возвышающиеся над землёй. Кверху переходящие уже в гораздо более крутые и отвесные грани пирамидок поменьше. И если внизу всё напоминало знаменитую пирамиду ацтеков, словно приплюснутую чудовищным молотом к земле, а в середине — на пирамиду Хеопса, то вверху — и правда, походило на настоящую Эйфелеву башню. Хотя бы — кажущейся «ажурностью» и «воздушностью».

Контуры граней-рёбер там, на высоте, казались несколько смазанными, нерезкими. При увеличении становилось видно, что это происходит из-за плотно усеивающих их стволов и ветвей — уже почти обычного размера. Ещё и покрытых густо-зелёной листвой.

Логично, подумалось Джо: даже такой мастодонт должен питать корни и себя продуктами фотосинтеза. Конечно, если не хочет превратиться в мёртвый обелиск. И рухнуть, сгнив изнутри…

Однако туда, к листве, и, возможно, цветам с плодами, придётся лететь. Пешком по горам, пусть и из древесины — он не ходок. А пока неплохо бы посмотреть поближе на «основание и фундамент».

Поход от челнока к возвышавшейся над головой на добрых сто метров, и похожей, скорее, на каменный утёс, громаде корня, занял десять минут. Мать наверняка посадила челнок с таким расчётом, чтоб они уж «заценили» грандиозность замысла, и впечатлились от мастерства «исполнения». Джо и правда — впечатлился.

— Мать. Ты уверена, что нам не понадобится альпинистское снаряжение?

— Разумеется. Иначе я бы сразу посоветовала вам взять его. Гравитационный индекс здесь — всего ноль восемьдесят семь, и по трещинам и впадинам вы влезете легко.

И правда — влезли легко. Пол почти сразу отыскал похожую на узкую лощину трещину, которая, извиваясь, и, то — сужаясь, то расширяясь, вывела их «без пересадки» прямо наверх: к почти ровной, и полого поднимавшейся, верхней поверхности корня.

— Ага, вижу. Вон там она переходит в… как бы ствол. Да, он-то — покруче… Хм.

Всё ещё отдувавшийся Джо только промычал: «М-гм». После чего огляделся повнимательней: пока лезли, пыхтя и чертыхаясь — несмотря на «ноль восемьдесят семь»! — было не до изучения интерьеров, и особенностей строения.

— Чёрт. Не нравятся мне эти дыры. Уж больно похожи на норы.

— Да? И кто же может жить в таких норках? — иронии в голосе Пола не заметил бы только верблюд. Если бы он здесь был.

— А вот попробуй-ка посверли: может, и узнаем. — Джо с кряхтением передал Полу снятый со спины рюкзачище с переносной буровой установкой.

— Ладно, опасливый ты мой. Поставлю малое колонковое. Пяти метров нам хватит?

— Мать. Нам хватит пяти метров?

— Лучше сделайте десять. Пять метров — это только толщина коры. Возможно, они не покажут того, что там, внутри. В «прочном корпусе». Да — и с «дырками», как вы их назвали, поосторожней. Вот эти тени на гамма-сканнере вполне могут оказаться какими-нибудь мелкими, и весьма агрессивно настроенными, животными: посмотрите, их деятельность активизировалась, как только вы начали над их головами топать.

Действительно, на экране выведенное изображение с гамма-сканнера буквально пестрило странными «метками» — компьютерными моделями тел теплокровных, похоже, и правда, обитавших в норах, проложенных в толще коры.

— Мыши, что ли?

— Нет. Я бы сказала, что существа похожи, скорее, на крыс.

— Вот как. И что — небось, кусачие?

— Думаю, да. Но пока не начнёте «портить» их «среду обитания», они вряд ли перейдут к активным противодействиям.

— Вдохновляет. Пол, давай. Приступай. К «порче» этой самой среды.

Пол закрепил откинутые ноги портативного штатива просто: пристрелил их костылями к коре. После чего нажал на «автомат». Поверхность под подошвами завибрировала.

Долото углубилось в поверхность корня легко и бесшумно: ещё бы! Чтобы слышать то, что происходит снаружи, нужно включить наружный микрофон. Джо поторопился так и сделать, сразу отреагировав:

— Слышу возмущённый писк и гомон! — он ткнул пальцем и в экран, — Сейчас наверняка нападут: вон, ломанули «на выход»!

Действительно, тени, как по команде, устремились из глубин коры — наверх!

— Ух ты!

— Да уж…

— А здорово они похожи на хомячков. Только вот зубки… — Пол брезгливо стряхнул с колена ладонью особо ретиво настроенного «хомяка». Зверёк злобно заверещал, разинув пасть так, словно он —