Заговорщик - Александр Прозоров

Андрей долго смотрел на это селение, пытаясь понять, что же оно ему напоминает, а когда отвернулся, увидел опять же знакомую топкую болотину, не заросшую даже неприхотливыми ивовыми кустиками. Только редкие корявые березки пытались удержаться на разбросанных там и сям островерхих кочках.

– Вот проклятье… – По спине и животу побежал холодок от неприятного предчувствия. Зверев натянул поводья, вернулся к заводным лошадям, снял с вьюков свой бердыш.

– Ты чего, княже? – забеспокоился Пахом.

– Не знаю… – неуверенно ответил Андрей. – Не нравится.

– А ну, ребята, – тут же скомандовал холопам дядька. – Бердыши разобрать, щиты к ноге повесьте, косари и сабли поправьте, дабы удобно браться было.

– На паре пищалей пороху подсыпь на полку и фитили запали, – тихо приказал князь. – Пусть подымят. Не обеднею.

– Сделаю, княже… – Пахом спешился и принялся высекать искру. – А что случилось-то?

– Предчувствие у меня дурное, дядька, предчувствие… – Зверев пнул пятками коня, нагоняя оторвавшихся татар.

Болотина оборвалась, отрезанная от густого березняка прямой и ровной, похожей на дренажную канаву, речушкой. Лес подступал почти к самому тракту, по краю опушенный ивовыми зарослями. На ветках болталось множество сухих стеблей – словно повозка с сеном проехала слишком близко и ободрала себе мохнатый бок. Андрей сглотнул и сипло приказал:

– Ну-ка, ратники, бердыши поднимите, левый бок себе прикройте.

Скакун князя мерно двигался мимо кустов, всадник внимательно следил за темнотой в глубине кустарника. Там что-то таилось – дышало, тихо шелестело, перетаптывалось на месте. Он натянул поводья, собираясь отдать приказ всем дружно врубиться в ивняк – но тут услышал щелчок и инстинктивно нырнул вправо, почти вываливаясь из седла, чтобы оказаться за тушей лошади.

Оглушительный залп ожег ноги огнем, скакун качнулся и безжизненным кулем рухнул набок – Зверев еле успел отвести руку с бердышом, чтобы оружие не придавило, и оказался глубоко вдавлен в липкую глину. Вокруг разом все закричали, застонали, лошади издали жалобное ржание, некоторые кинулись прочь, все заволокло белыми клубами, кисло пахнущими порохом.

– Сволочи! – От страшной боли внизу князь не мог даже закричать, только шипел и скрипел зубами.

В дыму замелькали какие-то фигуры, послышался лязг железа. Похоже, участники засады торопились добить раненых. Один оказался рядом, запрыгнул на тушу – Андрей тут же ударил снизу острием между ног. Разбойник отвалился, его стон утонул в общих криках. У лошадиной морды мелькнул кто-то еще – Зверев рывком приподнялся, широким взмахом достал его по ногам, откинулся обратно в грязь и перехватил бердыш коротким хватом перед собой.

Слева грохнул выстрел. Через несколько секунд – еще один. Справа с гиканьем налетали татары. Дым развеивался, Андрей увидел совсем рядом мужика в кольчуге и с окровавленным топором. Их взгляды встретились – и тут до места засады добежал Пахом, рубанул татя из-за головы. Убийца, прикрывшись щитом, попытался попасть дядьке по ногам, промахнулся, подставил щит под новый удар – и тут его пробили сразу два татарских копья.

– Андрей Васильевич! Княже! Ты жив? Жив?

– Кобылу сними, тогда узнаем.

С помощью нукеров окровавленную тушу сдвинули в сторону, князя подняли, отнесли на траву, дядька принялся торопливо ощупывать тело.

– Господи, спаси, помилуй и сохрани грешного раба твоего Алексея, Господи, спаси, помилуй и сохрани…

– Ну, что там, Пахом?! – спросил Зверев, совершенно не ощущавший ног. – От меня чего-нибудь осталось?

– Ой, прости меня грешного, как же так… – перекрестился дядка.

– Да что там, не томи?!

– Андрей Васильевич, у тебя на обеих ногах ниже колен живого места нет, все кости размозжило. Видать, в тебя душегубы метились, кобыле твоей и тебе весь свинец достался.

– Холопы как?

– Ребята? – Пахом оглянулся через плечо. – Четверо на ногах, остальные не ведаю. Но они, изверги, явно в тебя метились. В тебя, княже.

– Коли так, не плачь, а радуйся. Жив я все-таки. Ноги водой от грязи промой, пока зараза какая в кровь не попала, потом хлебным вином протри, порошком из ноготков засыпь от антонова огня, мхом обложи и в лубки замотай.

– Не беспокойся, княже, все сделаю. Дело знакомое, не впервой увечных выхаживать.

– Остальных мальчишек проведай, как живы. – Андрей закрыл глаза. – Вот и все. На сегодня я, кажется, отвоевался. Обманул меня Лютобор с зеркалом Велеса. Сказывал, никогда оно не ошибается. Ан вот, оказывается, врет… Или нет?

Мечта Даниила

Через неделю Андрей снова, как в первый?

день, лежал в постели в своей детской?!

светелке, в усадьбе бояр Лисьиных возле святого озера, созданного крестом Андрея Первозванного. Родительское поместье было от места схватки ближе всего – туда Пахом раненого и привез. Перепуганная мать забегала в комнату чуть не каждую минуту, спрашивая, что ему нужно, удобно ли, тепло ли. Отец заглядывал пореже, где-то один раз в час – но только крякал и покачивал головой.

Здесь Зверев впервые за последние годы остро пожалел, что в шестнадцатом веке на Руси не было ни компьютеров, ни телевизоров, ни хотя бы радио. Да что там телевизора – книг нормальных не имелось! Не Псалтырь же перечитывать от безделья? Воспоминания о настоящем доме, о своем времени нахлынули с новой силой, но… Но с перебитыми ногами Андрей не мог ни совершить обряд, ни вообще дойти до колдовского алтаря. И поговорить с Лютобором не мог, даже мысленно – неутихающая боль мешала сосредоточиться.

Четвертой ночью по приезду в комнате вдруг запахло прелой листвой, перед окном выросла темная фигура, неслышно подплыла ближе. На ноги повеяло холодком, боль ослабла.

– Это ты, мудрый волхв? – шепотом спросил Зверев.

– Слышу все, как стучится кто-то ко мне, – хрипло ответил чародей. – А войти не может. Так и понял: с тобою, чадо, неладное случилось.

– Ты можешь меня исцелить, Лютобор?

– Конечно, чадо… Но ты и сам все славно сделал, не зря я тебя учил. Вот маненько только подправлю, не то срастется неверно, хромать будешь… Вот и все, отрок. Месяца через три на ноги встанешь.

– Через три-и?! – чуть не подпрыгнул Андрей. – Ты же колдун, Лютобор! Нечто зараз не сможешь вылечить?

– А ты ныне кто, чадо? – В голосе древнего кудесника послышалась усмешка. – Нечто сам не ведаешь, в чем наша с тобой сила? Наша сила в мудрости, а не в могуществе. Мы не можем обрушить на врага камни, но знаем, какой камушек толкнуть, чтобы на него сошла лавина. Но ни ты, ни я, ни кто иной не заставит лавину покатиться вверх по склону. Мы можем спасти увечного от антонова огня, язв и плохого сращения. Но исцеляться больной должен сам. Мы можем заглянуть в будущее или прошлое, но не способны его создать.