Восьмое Королевство. Гайд новичка (СИ) - Добрый Владислав

— Видите, верх сложен из здоровенных каменных блоков? Это же прямо как ворота в Микенах! — немедленно осчастливил нас своими познаниями Орм.

— Когда их строили? — спросила Диана.

— Ну… — Орм задумался — Позже, чем египетские пирамиды… Ну, второе тысячелетие до нашей эры.

— Четыре тысячи лет… — задумчиво сказал Ярик. И махнул рукой в сторону нависающей над нами стены — Этой штуке, по меньшей мере, четыре тысячи лет.

— Скелету явно меньше будет — хмуро ответил Орм. Мы, словно по команде, повернулись к циклопической крепости, возвышающейся на горе. Надо ли говорить, что любопытство пересилило, и мы, после недолгого обсуждения, решили пройтись вдоль реки. Размять ноги. Подойти к крепости поближе. Посмотреть. Потрогать. Но, как только стемнеет, немедленно засесть на верхотуре, и внимательно смотреть — не загорится ли где поблизости огонек…

Мы крались вдоль берега, со всей возможной осторожностью. Природа, наполненная насекомыми, крохотными животными, и просто травой и кустарниками, издавала такую какофонию звуков, что нашим, привыкшим к тишине ушам, было почти больно. Впереди, как радостный песик, сновал Григорий, что давало надежду, что мы хотя бы не вляпаемся с разбегу в засаду.

Идти по траве и на свежем воздухе было легко. Мы отмахали километров пять, не меньше. И стало ясно, что крепость больше чем нам казалось, потому что она приближалась слишком медленно. У нас кончилась вода. Пить воду из реки, мы все же не рисковали, но возвращаться, не добравшись до крепости, было бы досадно. Решили потерпеть. Мы добрались до очередных развалин, из старых и больших, покрытых мхом и травой камней, часть из которых лежала в воде, формируя нечто вроде причала. Мы решили немного отдохнуть. Река тут делала небольшой поворот, скрываясь за зелеными зарослями. Мы разложились, и начали перекусывать — еда из королевства водянистая, и поэтому отчасти утоляет и жажду.

И тут я вспомнил про свои новоприобретенные навыки. Подождав пока все поедят, я отошел в сторону, и прошипел тихонько:

— Агора на Анансэ! — подчиняясь наитию, вытянул руку вперед, ладонью вверх. На моей ладони медленно сгустилась темнота, и выпростав паучьи ножки, побежала к моему лицу.

И почти без паузы:

— Омерзительно! — это Диана.

— Отвратительно! — это Ярик.

— Фу мля! — это лаконичный Орм.

— Пидараши! — кто бы мог подумать, что это будет такое популярное слово у Григория.

Я, кстати не понимаю, не принимаю, и не одобряю этот поток негатива. Я поймал блестящего и черного, как будто покрытого лаком, паучка, у себя на щеке. Посадил этого милого восьминожку на ладонь. Он некоторое время пытался убежать, но я просто подставлял ему ладони одной руки, а потом другой. Я невольно залюбовался изящными формами этого чудесного создания. Очень красивый паучок. Размером, ну может чуть больше человеческого уха, да и то за счет лапок. Внутри себя я знал, что если все будет хорошо, со временем паучок подрастет. Тем не менее в голосах моих друзей звучал неприкрытый страх. Поэтому я осторожно опустил паучка в траву. Забавно, я по прежнему знал где он, с точностью до метра. Малыш немного постоял в травке, а потом отправился на исследование огромного нового мира.

— Жесть, как она есть — подытожил Орм — и когда ты рассказать нам планировал, что пауков рожаешь?

— Я сам не знал — пожал плечами я.

— Он ядовитый хоть? Ты им управляешь? — засыпал меня вопросами Ярик. Я внимательно посмотрел на него, и довольно улыбнулся — мой паучок поймал, кажется мышку, и сейчас как раз готовился перекусить. Я не стал говорить об этом Ярику, а просто молча пожал плечами — Не пробовал. Но он точно будет расти.

— Омерзительно! — снова повторила Диана, но теперь с паническими нотками в голосе.

— Фуууу! Мляяя! — вторил ей Орм с нотками ужаса в своем паническом восклицании.

— Пидараши! — дико заскулил Григорий, и ткнул лапкой в сторону реки. Орм резко обернулся. А вслед за ним и мы.

Лениво покачивая бортами из очень толстых, грубоватых и неровных досок, по реке плыла лодка. Она было странноватого, серебристого цвета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Доски покрывали её не только снизу, но закрывали и сверху, там где мы все привыкли видеть палубу. Словно сверху одной лодки, наложили другую, поменьше. Оставив впрочем хищную щель, очень похожую на бойницу дота. Вдоль бортов виднелись уключины, мерно поднимались и опускались три пары весел.

Лодка медленно проплыла мимо нас. Мы все постарались спрятаться за спиной Дианы. Вернее за её щитом, конечно. И только Ярик остался на виду, повернулся к лодке, и демонстративно поднял руки. Прям как в плен сдавался.

Я не стал так рисковать, и прикинув, что в бойницу лодки я вряд ли попаду, отступил в заросли. Благо там мой восьминожка уже шустрил на высоком папоротнике, и уверенно сигнализировал о том, что других больших существ кроме нас, поблизости в лесу нет.

Лодка все так же медленно проплывала мимо нас. Позволяя оценить свои размеры. Размеры не впечатляли. Максимум шесть шагов в ширину, и двадцать в длину. По видимому форма лодки была обусловлена не местными традициями, а насущной необходимостью — позади первой лодки была привязаны еще несколько, вполне обычных на вид, с закрытым листьями грузом.

Орм скомандовал отход, и наш небольшой отряд отступил в заросли, при этом Ярик, словно запоздало испугавшись, углубился в кусты дальше всех.

Лодка неожиданно подала признаки жизни — с её кормы в воду опустилось два здоровенных весла, и некто внутри, действуя ими как венецианский лодочник, тот который гондольер, ловко развернул лодку к нашему берегу. Пройдя наш “причал”, лодка мягко ткнулась днищем в дно реки, метрах в пяти от берега.

В носу лодки откинулся квадратный люк на кожаных петлях. Из люка высунулся член экипажа лодки, по пояс. И показал пустые ладони.

Знаете, я конечно повторяюсь, но опять таки, как мне казалось, я был готов ко всему. К рогам, к вертикальным зрачкам как у кошек, вообще к говорящем кошкам. К чему угодно.

Но гоминид, явившейся к нам из лодочного чрева сумел меня обескуражить. Да и не меня одного. Мы все вчетвером застыли в немом изумлении. Пришелец настороженно глядел на нас, но терпеливо ждал.

— Да это ж негр! — наконец озвучил очевидное Орм.

Глава 15 Красный Король

Вряд ли ты об этом задумывался, но языки, на которых мы говорим, довольно примитивны. Ну, если тебе есть с чем сравнивать. Русский, как и все славянские, или тюркские, или любой из романской группы — это всегда некая упрощенная Лингва Франка. Всеобщий язык. И язык упрощенный очень сильно — надо было огромной толпе из обособленных этнических и культурных групп быстро смочь между собой общаться. Логично, что все что в языке слишком уж сложное — отсекается и выкидывается. Кое какие атавизмы остаются — на польском ты не сможешь сказать “они” про собак или детей. Потому что это уже “оне”. И так далее — глагольные формы, падежи, окончания, — все на выброс, остается только необходимый минимум. Конечно, многие скажут что русский язык богат и красив — да, мы можем, в отличии от, ну например китайского, сказать “собакен” на дружелюбную собаку, “собачка” на маленькую собаку. А если нам встретится собака еще меньше — мы можем выкрутиться “собачуленькой” если она милая, и “сучка мелкая” если она злая. Блин, это уже два слова. Да и ладно, в любом случае нам не победить голозадого бушмена, носителя древнего языка маленького племени, который может в описании дороги к водопою парой слов упомянуть палку. И рассказать этим насколько это палка продолговатая, что она темная и сырая, и как ему кажется, (да, там есть форма неопределенности, вот это наше да/нет/наверное как прилагательное) лежит там недели две. Тройные и пересекающиеся смыслы, десятки падежей, пара десяток глагольных форм и времен, сотни описательных нюансов, пляшущих от традиций — и что хуже всего, они щелкают. Щелкают, в смысле бушмены, своими языками. Ну, и посвистывают, и не брезгуют играть тональностями. Выучиться такому языку можно. Но только находясь в этой культурной среде с детства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})