Свинцовый закат - Роман Глушков

Опоясывающее лежащий на боку корпус цитадели панорамное окно позволяло заглянуть внутрь. Я надеялся найти там какие-нибудь уцелевшие неметаллические предметы, не замеченные другими побывавшими тут сталкерами. Ничего, кроме нанесенных ветром сухой хвои и листьев. Похоже, прежде чем Небесный Паук обрушился, в нем была проведена тщательная уборка. Однако ни она, ни непонятная стерилизация, на которую Кальтер списал саморазрушение этой конструкции, не скрыли имеющиеся на стенах пулевые отверстия, вмятины и рваные дыры от гранатных осколков. Все они были оставлены явно до того, как цитадель начала корродировать, и я мог поспорить, что Кальтер знает подробности произошедшей здесь перестрелки. Не исключено, что он даже сам в ней участвовал. Ведь неспроста майор, в конце концов, сюда притащился.

Ходить по накрененным палубам Паука было невозможно, но Тимофеич и не собирался обыскивать его изнутри. Переворошив скопившиеся внизу сухие листья и ничего под ними не найдя, компаньон потоптался в раздумьях и продолжил обход цитадели. Я терпеливо прошел с ним один круг, заново осматривая все, что изучил Кальтер, но когда он двинул по тому же маршруту повторно, мое терпение иссякло. Отойдя в сторонку, я швырнул болт в торчащий у поваленной опоры валун, убедился, что он – не «колодка», затем уселся на него и, достав из ранца харчи, приступил к обеду.

Сейчас мы могли не опасаться того, что наше присутствие будет замечено с радарной станции. Густые кроны сосен, в чащу которых грохнулся Паук, позволяли разглядеть с холма лишь проржавелую верхушку его купола, в то время как мы видели одни только пики устремленных в небо антенн. Мы с компаньоном нарочно добирались сюда витиеватым маршрутом, заметая следы, дабы идущие за нами враги уверились в том, что мы рванули в Дикие Земли. Сработала ли наша уловка, выяснится довольно скоро, но пока у нас в запасе появилось немного времени, чтобы устроить короткий привал. Чем я и воспользовался, невзирая на то что Кальтер все еще надеялся отыскать весточку от нашего синеглазого привидения. Упрямый, однако, старик. Как будто с первого захода не понял, что все без толку и ничего мы здесь не найдем. Кто бы ни оставил послание – призрак или живой человек, он наверняка учел бы изменчивые условия Зоны. И раз у них с майором не имелось общего тайника, значит, Вера должна была намалевать свое сообщение на боку цитадели яркой несмываемой краской и аршинными буквами. Уж кто-кто, а Тимофеич не мог не додуматься до этой прописной истины.

«Вот и наступил для тебя момент просветления! – злорадно размышлял я, жуя тушенку с хлебом и запивая ее водой из фляжки. – Мне даже намекать ни на что не придется – сам прозреешь, без посторонней помощи. Так что давай-давай, ковыряй ржавчину и копайся в траве! Интересно, сколько еще сосновых шишек тебе нужно собрать, чтобы угомониться?»

К моей несказанной радости, на третий круг майор все же не пошел. Вернувшись ко мне, он уселся напротив, отложил винтовку и, прислонившись лопатками к сосне, устало прикрыл глаза. Лишь эта внезапно накатившая на него усталость и выдавала, насколько опустошили Куприянова и физически, и морально его несбывшиеся надежды.

– Что, совсем ни единой зацепки? – на всякий случай полюбопытствовал я.

Не размыкая век, Кальтер лишь молча мотнул головой.

– Досадно, – вздохнул я, после чего собрался с духом и продолжил: – Послушай, Тимофеич, возможно, сейчас не самое подходящее время, но мне хотелось бы с тобой серьезно потолковать. На самую что ни на есть чистоту. Только давай договоримся обойтись без обид и мордобоя. А то, как в прошлый раз, ты опять подумаешь невесть что и полезешь в бутылку. Я, конечно, помню, ты пообещал больше так не делать, но мало ли…

– Я знаю, что именно тебя гложет, Мракобес. – Кальтер открыл глаза и потянулся к своему ранцу. Я подумал было, что майор желает показать мне нечто важное (Полынный Слиток?), но оказалось, он просто тоже решил пообедать. – Все, что ты обо мне думаешь, у тебя со вчерашнего вечера на лице написано. Но это вполне нормальная и объяснимая реакция. Будь я на твоем месте, наверняка терзался бы аналогичными страхами. Ты полагаешь, что я одержим призраками и совершенно спятил…

– Старик, я совсем не это хотел сказать!

– Да ладно, не суть важно, как ты смотришь на мои странности. Я предвидел, что по дороге в Припять настанет час, когда сомнения одержат над тобой верх и ты надумаешь вернуться, пока еще не поздно. Сколь бы ценной ни была награда, всегда может возникнуть вопрос, а есть ли смысл за нее бороться. Поэтому я принял решение рассказать тебе все, что случилось со мной начиная с того дня, как я бросил тебя и Бульбу в Диких Землях. В эту историю трудно поверить, но я убежден: ты – вполне разумный человек и отличишь ложь от правды.

– И ты рассчитываешь, что твоя честность заставит меня передумать? – хмыкнул я. – Утром ты говорил, что я волен проваливать на все четыре стороны, а теперь собираешься пожертвовать своими страшными тайнами, чтобы уговорить меня остаться. Что изменилось с той поры?

– Утром ты еще не был готов повернуть вспять и я мог позволить себе такой блеф, – уверенно заявил компаньон. – Но сейчас, когда тебе стало ясно, что я не могу предъявить ни одного доказательства в защиту моей Веры, ты вполне созрел для такого шага. Поэтому я вынужден пойти на крайность. Заставлять тебя силой я не имею права. Ты неплохо знаешь эти места и скроешься от меня при первой же возможности. А во-вторых, когда придет время и моя жизнь будет зависеть только от тебя, я должен быть уверен, что ты поможешь мне, а не пристрелишь в отместку за угрозы.

– Ты говоришь об этом так, словно точно знаешь, что подобный момент рано или поздно наступит, – скептически заметил я.

– Откуда мне знать о таких вещах? – пожал плечами Кальтер, приступая к обеду. – Но Вера сказала, чтобы я обязательно разыскал тебя, потому что так нужно. Она не уточнила зачем, но девочка в моих снах всегда очень встревожена, и я склонен считать, что это неспроста.

– В моих снах она тоже никогда не улыбается, – признался я. – Так вот, значит, почему ты отправился на мои поиски! А вчера утверждал, что, дескать, сделал это из-за нашего опыта совместной работы и моего знания Припяти!

– И поэтому – тоже! Вне всяких сомнений! – заверил меня майор. – Но Верина просьба, разумеется, сыграла решающую роль, тут и спорить нечего… Ну так что, ты уходишь или выслушаешь то, в чем я собираюсь тебе признаться?..

А вы бы отказались выслушать человека, который, пообещав исполнить ваше сокровенное желание, сначала затащил вас к черту на рога, а потом решил перед вами исповедаться? Все зависит от ситуации, скажете вы. Безусловно, соглашусь я. Однако, даже угодив между молотом и наковальней, я не мог устоять перед соблазном узнать историю синеглазой хозяйки моих снов. И пусть я не особо доверял такому толкователю сновидений, как двуличный майор Куприянов, но кто еще, кроме него, изложит мне внятную версию происхождения моего призрака? Да и сам факт, что со мной вдруг решил заговорить сфинкс, мог по праву считаться исключительным событием.