Книги в моей жизни: Эссе - Генри Миллер

«В центр мира, — сказал Творец Адаму, — я поставил тебя, дабы легче тебе было озирать все вокруг и видеть все, что существует. Я создал тебя существом не небесным и не земным, не смертным и не бессмертным, дабы творил ты себя по воле и по разумению своему, и не можешь ты превратиться в животное, и через себя самого родишься вновь, дабы стать подобным Богу…»

Не в этом ли суть и цель человеческого существования? В центр мира поставил Творец человека. «Антропоцентрическая» точка зрения, скажут наши унылые ученые люди. Озираясь вокруг себя, видят они только тлен. Для них жизнь — это история, рассказанная глупцом и лишенная смысла. Если мы последуем за их размышлениями до конца, то признаем, что истинная суть нашей матери-Земли есть небытие. Вырвав из космоса дух, они в конечном счете сумели уничтожить саму почву, на которой стоят — цельную материю. Они говорят с нами сквозь пустоту своих гипотез и предположений. Никогда им не понять, что «мир — это обобщенная форма духа, его символическое изображение»[90]. Хотя они и говорят, что «у каждой скалы есть история, запечатленная на ее изборожденном морщинами и иссушенном ветрами лице», но сами отказываются читать написанное — и противопоставляют свои жалкие рассказы о творении мифам и легендам, в которых живут истина и реальность. Они откровенно кичатся знаками и символами своей жреческой касты, но не могут скрыть тревоги, когда слышат, что высшая порода людей и высший порядок цивилизации переживали расцвет как недавно, так и сто тысяч лет назад. Когда речь шла о человеке, древние признавали за ним большую древность, больший ум и большее понимание, чем это делают наши маловеры, тщеславие которых находит опору в претенциозной учености.

Все это я говорю к тому, что мне доставляют наибольшее наслаждение книги, в которых передо мной раскрывается невероятная природа человека. Я готов проглотить все, что прославляет его силу и славу. И мне кажутся здравыми все истории, имеющие отношение к нашей земле и наполняющим ее чудесам. Чем большее отвращение внушает мне то, что получило название «история», тем восторженнее становится мой взгляд на человека. Если я испытываю страстный интерес к жизни великих художников, проявивших себя в любой сфере, то еще более страстный интерес вызывает у меня человек в целом. Во время моего недолгого опыта в качестве читателя написанных слов я получил возможность стать свидетелем таких чудес, которые превосходят всякое воображение. Даже если они были только вдохновенными «выдумками» писателей, их реальность для меня неопровержима. Мы стоим сейчас на пороге мира, где становятся возможными все самые дерзновенные помыслы людей. (Подобная мысль возникала в некоторые моменты прошлого, но это было всего лишь грезой, возникшей в глубинах воображения или подсознания.) К примеру, нам каждый день повторяют, что прозаические и практичные умы, возглавляющие некоторые отделы нашего правительства, вполне серьезно занимаются усовершенствованием аппаратов, способных достичь Луны — и даже более отдаленных планет — в течение ближайших пятидесяти лет. (Очень скромная цель!) Другое дело, что лежит в основе этих планов и проектов. «Мы» намерены защищать планету Земля или атаковать жителей других планет? Или же мы намерены покинуть место своего обитания, где беды наши, судя по всему, не могут быть утолены? Однако, будьте уверены, какими бы ни были причины, их никак нельзя считать возвышенными.

Но стремление завоевать пространство — это всего лишь одна из тех прежде «невозможных грез», что обещают реализовать наши ученые. Читатели ежедневных газет или популярных научных журналов умеют красноречиво рассуждать на эти темы, хотя сами почти ничего не знают об основах наук, коренящихся в этих некогда диких и невероятных теориях, планах и проектах.

В жизнь Никола Фламеля вплетена история книги Авраама-Еврея. Поиски этой книги и попытка раскрыть заключенный в ней секрет являют собой рассказ о земном приключении высшего порядка. «Научившись создавать золото из любого материала, — говорит Морис Магр[91], — он [Фламель] одновременно обрел такую мудрость, что стал презирать его в сердце своем». Как в любой книге о знаменитых алхимиках, в этой также содержатся поразительные и, если мы обладаем открытым умом, в высшей степени поучительные суждения. Я хочу процитировать только один абзац — с единственной целью показать оборотную сторону того, о чем говорилось ранее. Речь идет о двух выдающихся алхимиках семнадцатого века: читатель может, если желает, считать их «исключением» из правил.

«Вполне вероятно, что они достигли максимально возможного для человека высокого состояния, ибо осуществили трансмутацию души. Продолжая жить на земле, они стали составной частью духовного мира. Они преобразовали свое бытие, осуществив назначение человека. Они дважды родились{61}. Они посвятили себя помощи другим людям и делали это самым полезным для них образом, хотя телесных ран не исцеляли и физическое состояние не улучшали. Они использовали более высокий метод, который поначалу может быть применен только к немногим людям, но впоследствии затронет всех. Они помогали самым благородным умам достичь той цели, которую достигли сами. Они искали таких людей в городах, через которые они проходили и вообще во время своих странствий. У них не было школы и регулярных занятий, ибо их обучение находилось на грани между человеческим и божественным. Но они знали, что слово, посеянное в определенный момент в определенной душе, принесет результаты, тысячекратно превосходящие те, что происходят от знаний, извлеченных из книг или обыкновенной науки».

Чудеса, о которых я говорил, бывают всех родов. Иногда это просто мысли или идеи; иногда — невероятные верования или обряды; иногда — физические опыты; иногда — искусство стиля; иногда — технические устройства; иногда — открытия или изобретения; иногда — рассказ о сверхъестественных происшествиях; иногда — проявления мудрости, источник которой сомнителен; иногда — суждения о фанатизме, преследованиях и нетерпимости; иногда они принимают форму Утопий; иногда это сверхчеловеческие героические подвиги; иногда — деяния или вещи непостижимой красоты; иногда — хроники всего, что есть на свете уродливого, дурного и извращенного.

Чтобы дать понятие о том, что имеется в виду, я свел вместе и без разбора примеры подобных чудес: Иоахим Флорский{62}, Жиль де Рэ, Якоб Бёме, маркиз де Сад, И Цзин, Кносский дворец, альбигойцы, Жан-Поль Рихтер, священный Грааль, Генрих Шлиман, Жанна д’Арк, граф де Сен-Жермен, «Сумма теологии», великая Уйгурская империя, Аполлоний Тианский, мадам Блаватская, св. Франциск Ассизский, легенда о Гильгамеше, Рамакришна, Тимбукту, пирамиды, дзен-буддизм, остров Пасхи, великие соборы, Нострадамус, Парацельс, Библия, Атлантида и Му, Фермопилы, Эхнатон, Куско, Крестовый поход детей, Тристан и Изольда, Ур, инквизиция, «Арабская пустыня», царь Соломон, Черная смерть, Пифагор, Сантос-Дюмон, «Алиса в Стране чудес», Наакальская библиотека, Гермес Трисмегист, Белое Братство, атомная бомба, Гаутама Будда.

Есть одно не названное мной имя, которое находится в контрасте со всем, что имеет отношение к тайнам, подозрениям, тревогам, педантизму и порабощению. Это Кришнамурти. Вот человек нашего времени, достойный наименования «владыка реальности». Он один такой. Думаю, что с его самоотречением может сравниться только самоотречение Христа. Учение его так легко постичь, что без труда понимаешь, почему эти ясные, четкие суждения и поступки вызывают такое смятение. Люди отвергают то, что легко достижимо. В силу нашей извращенности, превосходящей все уловки Сатаны, человек отказывается воспринять свои собственные, дарованные Богом права: он требует освобождения или спасения от тех или иных напастей посредством кого-либо другого, взывает к проводникам, советчикам, лидерам, общественной системе, ритуалам. Он ждет решений, которые должен принимать сам. Образование он ставит выше мудрости, силу — выше искусства постижения. Но главное состоит в том, что он отказывается работать во имя собственного освобождения, утверждая, что сначала должен быть освобожден «мир». Однако, как неоднократно повторял Кришнамурти, проблема мира связана с проблемой личности. Истина всегда существует, Вечность рядом с нами — здесь и сейчас. А как быть со спасением? О человек, что же ты хочешь спасти? Свое жалкое я? Свою душу? Свою личность? Оставь все это — и ты обретешь себя. Не тревожься о Боге — Бог знает, как позаботиться о Себе. Взращивай свои сомнения, дорожи каждой крупицей опыта, береги свои желания, стремись не к тому, чтобы забывать или помнить пережитое, но к тому, чтобы осознавать его и усваивать.

Кришнамурти изъясняется довольно резко. Порой его выводят из себя те жалкие, тупые вопросы, на которые ему приходится отвечать. Освободи самого себя! — требует он. Никто этого не сделает за тебя, ибо никто не может это сделать. Этот голос из пустыни, несомненно, голос лидера. Но Кришнамурти отказался и от такой роли.