Аквариум-2 - Виталий Никольский

Иного мнения о своих кадрах был Кароль Сверчевский, в прошлом боевой советский офицер, коммунист, участник борьбы с фашизмом в Испании.

— Вы плохо знаете поляков и привыкли судить о людях по анкетам, — сказал он. — Да, эти вынесшие много невзгод и жестоко битые жизнью, обманутые своими правителями Янеки и Зоей плохо знают и не любят нас, но они люто ненавидят немцев и в борьбе с ними не изменят и будут смело драться до победы.

Лишь после войны, когда советский народ и его армия подводили ее итоги, стало ясно, насколько был прав старый воин-интернационалист Сверчевский, погибший уже после победы от рук бандеровских бандитов.

Мне неоднократно приходилось бывать в частях польской дивизии имени Т.Костюшко, когда она стала уже обстрелянным соединением и входила в состав армии, сформированной с помощью Советского Союза. Но сильнее всего в мою память врезался акт приема присяги личным. составом соединения.

Торжественная церемония началась в середине чудесного июльского дня 1943 года. Выстроенные на широком поле части дивизии замерли по команде «смирно». Легкий ветерок чуть колыхал красно-белые знамена с Пястовским орлом, стройные ряды жолнежей в конфедератках и необычных для нас мундирах выглядели парадно и подтянуто. Проникновенно звушли слова присяги, повторяемые тысячами воинов на своем языке. Как-то необычно было слышать старый польский гимн «Еще Польска не сгинела» на советской земле и видеть наше оружие в руках присягающих на верность борьбе с общим врагом солдат и офицеров возрождающего Войска Польского. Оправдаются ли надежды тех, кто создавал польскую армию? История доказала, что они оправдались. У многих солдат и офицеров блестели слезы на глазах. По окончании принятия присяги состоялась торжественная месса о ниспослании победы над врагом, которую провел дивизионный капелан полковник Купш, служитель Бога и, как после стало известно, отважный человек, ходивший с солдатами в атаку, истинно христианская душа, бабник и пьяница.

На торжества рождения дивизии и одновременно ее крещения прибыли основатели Союза польских патриотов. С пламенной речью выступила Ванда Василевская. Эта немолодая, много пережившая в панской Польше коммунистка говорила так ярко и доходчиво, что тысячи воинов, присутствовавших на митинге, слушали ее затаив дыхание.

После митинга я подошел к пожилому капралу и разговорился с ним.

— Не думал я вновь одевать форму и идти на фронт, — признался он, — ведь я был солдатом еще в первую войну у Брусилова. После 1939 года не надеялся увидеть свое знамя, услышать свой гимн, да еще в России, которую многие из нас считали извечным врагом речи Посполитой. Тяжело расплачиваться за прошлые ошибки в выборе и оценке друзей и врагов, особенно когда эти ошибки стоят жизни многих соотечественников. Будем вместе бить врага, это сейчас главное, а все взаимные обиды уладим после победы, — заявил седой воин и крепко пожал мне руку.

Стремительное продвижение немцев на восток в первые месяцы войны лишило нас всей приграничной агентуры, оставшейся без средств радиосвязи далеко во вражеском тылу. Оперативную разведку приходилось создавать заново в массовом масштабе на совершенно иной качественной основе, в ходе ожесточенных боев с захватчиками.

Понятно, что имевшихся скромных мобилизационных запасов оперативного имущества, которые начали создавать органы разведки в приграничных округах накануне войны (рации, оружие, экипировка, продовольствие) и которые в значительной части попали в руки врага, не могло хватить для обеспечения многих тысяч разведчиков, направлявшихся в тыл противника фронтовыми и центральными разведорганами, многочисленными штабами партизанского движения, НКВД и другими организациями. Вследствие этого разведчики в материально-техническом отношении обеспечивались весьма скудно.

Отсутствовали почти до середины 1943 года штатные авиационные средства с квалифицированным летным составом для перебросок людей и грузов в тыл немцев. Для этой цели использовались необорудованные самолеты Ли-2 и По-2 с небольшим радиусом полета и слабо обученными пилотами, что ограничивало дальность выброски и приводило к излишним потерям и десантированию вдали от назначенных районов выброски.

Не хватало средств радиосвязи. Неплохая по своим техническим данным, надежная в эксплуатации радиостанция «Север», выдержавшая всю войну, была чрезмерно громоздка. С комплектом питания вес ее достигал 10 килограммов. Она переносилась вместе с батареями в двух больших упаковках и имела радиус действия 400 километров, что уже в 1943 году было явно недостаточно. Приходилось организовывать в тылу врага промежуточные узлы связи, для чего в лесистых районах создавались так называемые разведывательные центры, представлявшие собою своеобразные разведпункты, включавшие в свой состав несколько оперативных сотрудников и радистов.

Рации «Джек» и «Тензер-М» предназначались для разведчиков и агентов, направлявшихся на легализацию в города, имевшие электросеть. Вне населенных пунктов их нельзя было использовать.

Оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества, как правило, были табельными армейскими и выдавали их разведчикам очень экономно. Мины для диверсий изготавливались обычно самими разведчиками, для чего они проходили курс специального обучения. Несколько позже на вооружение стали поступать зажигательные термитные шары, мины замедленного действия и магнитные мины, очень удобные для организации диверсий на транспорте и предприятиях. Но в основном выручал тол, бикфордов шнур и механический универсальный взрыватель, иногда электрозапалы с подрывной машинкой.

Практически за всю войну каких-либо специально изготовленных для целей разведки средств вооружения в оперативном звене не было, если не считать прибора «Бромит» — приставки к обычной винтовке для бесшумной стрельбы. Да и она не нашла широкого применения из-за чрезмерной громоздкости и слабой убойной силы при стрельбе через этот прибор.

Трудно было экипировать большую массу людей, особенно отправлявшихся для легализации в занятые врагом населенные пункты Западной Украины, Западной Белоруссии и Польши. Одевать их в москвошвеевские изделия нельзя, а местную одежду достать было невозможно. Лесные группы и диверсионные отряды считали за счастье получить добротное армейское обмундирование и особенно яловые сапоги, незаменимые в партизанских условиях. Вся надежда была на приобретение необходимого на месте с помощью оружия у врага и его приспешников.

Основная масса разведчиков направлялась в тыл противника с расчетом, главным образом, на самообеспечение за счет оккупантов и, кроме оружия и раций с питанием, никаких специальных средств разведывательной техники, как правило, не имела.