Самый плохой ректор - Анна Рэй

бездействовал, он обнаружил единственное оконце в загоне и попытался открыть ставни.

— Что вы себе позволяете? Сделали дело и проваливайте! Вознаграждение вам выдаст мой ассистент. Указывают мне еще! — возмущался лер Хмырик, нервно теребя в руках рукоять хлыста.

Директор Циркуса свистнул, вероятно, призывая своих помощников. Звери встрепенулись и с трудом, но все же взлетели, кружа рядом со мной. А Яцек наконец справился со ставнями. Увы, за ними обнаружилась железная сеть. Фурии ринулись к окну и зависли, пытаясь прогрызть сетку и пробиться наружу. Но то ли звери слишком ослабли, то ли защита оказалась крепкой. Зверьки жалобно заверещали, и от звука их тонких протяжных голосов защемило сердце. Видимо, не только у меня. Конь с накладными крыльями забил копытами, крышка на бочке с жуками заходила ходуном.

— Всем стоять! — выкрикнул лер Хмырик, дверь распахнулась, и в проеме появились охранники с уже знакомым нам клоуном.

Фурии было ринулись к двери, но ту сразу же захлопнули, и зверьки заметались по загону.

— Никого не впускать и не выпускать! — приказал директор. — Тварей поймать и запереть! А этих студентиков… под раздачу!

Один здоровяк-охранник заслонил своей мощной тушей дверь, второй громила ринулся к нам, а клоун пытался поймать взлетевших под потолок фурий.

— Что ж, горе-целители, думаете, я ни о чем не догадался? Профессоров из себя строят! Нищие студенты, вот вы кто! Но дело свое вы сделали, можно и попрощаться… — криво усмехнулся лер Хмырик и вытащил из-за пазухи пистоль. — Навсегда!

— Нас будут искать! — предупредила я, перекрикивая жалобное верещание фурий.

Зверьки то пытались слиться с деревянной стеной фургона, то уменьшиться в размерах и пролезть сквозь оконную решетку. Но магии на преображение им явно не хватало.

— Да кто вас будет искать? — отмахнулся лер Хмырик. — Уверен, каждый день в этом городишке пропадает куча народа! А мы никому не скажем, что видели вас. Да, ребята? Мои люди умеют молчать.

Директор подмигнул охранникам, я же быстро передала Яцеку бомбочки. Без боя мы не сдадимся!

— Живее, дармоеды! Скрутите этих хлюпиков и поймайте зверей! — недовольно прохрипел лер Хмырик.

Вот когда я пожалела, что мы не боевые маги и даже не бытовые, как Амадор. Нет чтобы догадаться взять с собой ректора или хотя бы Райта. Но помирать — так с музыкой, то есть весело и задорно. Я направила шприц с липучкой на директора Хмырика и дернула хлопушку за хвостик. Не знаю, куда попаду, но время точно выиграю. Раздались шлепок и оглушительный взрыв, за ними последовали треск и щелчок. Но выстрел не прогремел, пистоль заклинило. Липкая коричневая патока облепила с головы до ног лера Хмырика. Директор задергался, но сдвинуться с места не смог.

Удар от хлопушки пришелся на окно и оказался такой силы, что решетка разлетелась, а ярко-розовая комета устремилась в небо. Яцек одновременно со мной бросил под ноги охранникам бомбочки. Они со свистом взорвались, окутывая верзил едким зеленоватым туманом. Повеяло запахом тухлятины, а противники принялись чихать и тереть глаза.

— Что… Что это такое? Отпустите меня! — нервно заголосил директор Циркуса, дергаясь и пытаясь сойти с места.

— Хмых… Хех… — захихикали здоровые охранники, отмахиваясь от едкого дыма и падая на колени.

Ассистент директора лер Пуазон бросился на нас, но Яцек не растерялся и сбил его с ног, опрокинув в железный ящик, где ранее лежали фурии, и захлопнув крышку. Один из охранников споткнулся о бочку, уронив ее. Крышка отлетела, рой жуков-рогоносцев устремился к леру Хмырику и вместе с ним увяз по самые усы и рога в коричневой патоке.

Я же указала фуриям на образовавшуюся дыру и крикнула:

— Масики, вперед!

Но те и сами ринулись на свободу. И даже зверь с поврежденными лапками смог взлететь. На прощанье масик подлетел ко мне и смешно потерся длинным бархатистым носом о мой. А затем вместе с остальными фуриями взвился в небо серебристым облаком, стремительно удаляясь от здания Циркуса.

— Лиска, быстрее! — поторопил меня Яцек и помог выбраться из окна вслед за фуриями.

Дверь до сих пор подпирал один из охранников. Он то плакал, то смеялся и отмахивался от жуков. Но в деталях рассмотреть эффект от Вилкиных магических штучек я не смогла, к фургончику уже бежал цирковой народ. Поэтому мы с Яцеком устремились к забору. Друг помог мне подняться на вершину ограждения, но самого адепта, к сожалению, достали люди лера Хмырика.

— Сюда! Прыгай! — раздалось с другой стороны забора.

Я заметила вылезших из кустов Вилку со Змиевским, кивнула им, зажмурилась и прыгнула. Друзья подхватили меня под руки, а я всхлипнула:

— Там… Там Яцек… Его схватили!

— А фурии? — спросила Вилария.

— Фурий мы выпустили.

— Я помогу Яцеку, а вы бегите в академию! — сообщил Змиевский, ловко перелез через высокое ограждение и с победным кличем бросился на обидчиков.

Раздались удары, крики, стоны, а Вилка потянула меня в переулок. Где-то неподалеку слышались визги, полицейский свисток, рычащий мотор мобиля и топот.

А мы сломя голову неслись по переулкам Жижи, уворачиваясь от погони. Как говорится, не в первый раз. Хотя… с таким размахом впервые.

Глава 20. Ночь, улица, тюрьма, свобода…

Элиска Кошмарек

Все же в погоне есть особая романтика: когда бежишь не разбирая дороги, а впереди неизвестность. Чувствуешь себя героем приключенческого романа, и желание вырваться из лап преследователей перебивает липкий страх.

Позади слышались крики: «Держи их!», «Стоять, полиция!». А мы с Вилкой лавировали между ничего не понимающими прохожими, проезжающими мобилями, то и дело сворачивая в незнакомые переулки. Вбегали в открытые парадные домов, перескакивая на соседние улицы. Заметив очередной просвет между строениями, ринулись туда.

— Фуф, кажется, оторвались, — прохрипела Вилка.

— Ага, ушли… — задыхаясь, подтвердила я.

— Попались! — прогремел над головами незнакомый голос, и нас схватили за шкирки, словно котят.

Мы оказались в руках полицейских, а на дороге поджидал служебный фургон, из окна которого на нас смотрели хмурые адепты Яцек и Змиевский.

Вокруг нас уже собиралась толпа зевак, на руки нам надели наручники, видимо, с блокираторами магии, ибо у меня как-то сразу иссякли силы, подкосились ноги и навалилась усталость.

— Так их! Запереть в кутузке! — послышался до боли знакомый голос, а из-за спин полицейских выглянула Ханка Беде. — И запишите в протоколе, что это я выследила преступников и позвала полицию! Я заметила! Смотрю, вместо того чтобы в Циркус идти, они через забор прыгают. Наверняка