Книгоедство - Александр Етоев

Так описан поэт Александр Ефимович Измайлов в классической поэме-памфлете «Дом сумасшедших» Александра Воейкова

Измайлов, как и Воейков, сам был остер на язык и не давал спуску литературным недругам, которых у него было немало

Самыми известными сатирами Измайлова считаются его эпиграммы на А. Шишкова, главу тогдашней архаической школы, и на Фаддея Булгарина, притчу во языцех русской литературы пушкинского периода.

Основная стрела эпиграммы «Шут в парике», нацеленной на Шишкова, бьет по известной манере последнего ставить во главу угла своей критики политическую дискредитацию литературных противников, обвинение их в пресмыкательстве перед Западом и в отсутствии патриотизма.

Безбожник! – закричал, – изменник! франкмасон!

Сжечь надобно его, на веру нападает.

– такие обличительные слова вкладывает поэт-сатирик в уста изображаемого им Шишкова Неправда ли, очень напоминает нападки нынешних наших ультрапатриотических деятелей на некоторых представителей современной культуры.

Как издатель журнала «Благонамеренный», Измайлов опубликовал на его страницах несколько стихотворений Пушкина Сам Пушкин к Измайлову относился двойственно. С одной стороны, был в восторге от некоторых измайловских опусов, с другой – критически был настроен по отношению к журнальной деятельности поэта Известна ядовитая эпиграмма Пушкина на Измайлова:

Недавно я стихами как-то свистнулИ выдал их без подписи моей;Журнальный шут о них статейку тиснул,Без подписи ж пустив ее, злодей…

Наверное, сегодня мало бы кто знал о поэте Александре Измайлове, если бы его не прославил Пушкин этой своей классической эпиграммой

Изобретения, изобретатели

У поэта Николая Олейникова есть такое стихотворение:

Хвала изобретателям, подумавшим о мелких и смешных приспособлениях:О щипчиках для сахара, о мундштуках для папирос,Хвала тому, кто предложил печати ставить в удостоверениях,Кто к чайнику приделал крышечку и нос.Кто соску первую построил из резины,Кто макароны выдумал и манную крупу,Кто научил людей болезни изгонять отваром из малины,Кто изготовил яд, несущий смерть клопу…

В самом деле, в мире существует столько мелких, но важных, смешных, зато полезных изобретений, сделанных как людьми безвестными, так и теми, чьи имена вписаны золотыми буквами в книгу человеческих достижений.

Так великому Леонардо да Винчи, гению итальянского Возрождения, люди должны говорить «спасибо» не только за «Монну Лизу» и изобретенный им парашют, но еще и за такую нужную бытовую мелочь, как липучка от мух.

А великий наш поэт Маяковский придумал способ смачивать бутылки водой, чтобы удобнее было отклеивать этикетки.

Лиля Брик, возлюбленная поэта, изобрела новое направление в живописи – не рисовать, а вышивать картины с натуры.

Давид Бурлюк, художник и поэт-футурист, тот придумал, живя в Америке, искусственную челюсть с подсветкой – для удобства принятия в темноте пищи.

Француз Сартр придумал экзистенциализм – что это такое, не знаю, но мой знакомый Виктор Лапицкий, известный переводчик с французского, уверяет, что штука нужная.

И щипчики для сахара, и челюсть с подсветкой, и даже непонятный экзистенциализм – вещи, бесспорно, необходимые, но самое масштабное, самое поразительное смешное изобретение всех времен и народов – конечно же, коммунальная квартира. Она затмевает все, что изобретено человеком как в прошлые, так и в настоящие времена

Но про нее разговор особый.

Искандер Ф

…забегу к Фазилю,

И на сердце у меня будет благодать

Эти строчки из песенки Окуджавы я пою про себя всякий раз, когда вижу на книжной обложке имя писателя Искандера. Забежать в его книгу – воистину сердечная благодать В любую книгу, ибо книга Искандера как дом – благодатный и полный света

Отошли в историю те глупые времена, когда абхазское партийное руководство заваливало гневными письмами партийное руководство Москвы, чтобы то с высокой трибуны осудило «клевету на весь абхазский народ», которую кавказские небожители усмотрели в повести «Созвездие Козлотура», напечатанной в «Новом мире» Твардовского.

А ведь на всю эту партийную глупость приходилось давать ответ «Новый мир» печатал опровержения Умные, приличные люди убеждали назойливых дураков, что повесть не более чем сатира, что смех – лекарство, а не вражеский злобный нож, и что гибрид из козла и тура нисколько не поколеблет дружбу между народами-братьями

Всё это было давно, дураки теперь кто повывелся, кто, проникнувшись духом времени, вдруг стал умным и оттого богатым А Искандер нисколько не изменился – разве что стал мудрее, и книги его такие же, как и прежде, – добрые, веселые и домашние.

И вот ведь какое дело – откроешь какого-нибудь писателя земли русской, к примеру – незабвенного Чивилихина, и глазу хочется плакать, а языку потеть и плеваться, такая это муторная работа. А берешь «Дерево детства» или что угодно из «Сандро», и глаз радуется, язык пощипывает от счастья, как на прогулке в персиковом саду.

Грузин Окуджава, абхазец Искандер, да что там говорить – сам арап, сын арапа, их славный и веселый учитель Александр Сергеевич Пушкин – говорят таким ясным, легким, таким воздушным вселенским великорусским коренным языком, что никакому колесогрудому патриоту за ними не поспеть, не угнаться

«Илиада», переведенная Н. Гнедичем

Гнедич, по Варваре Олениной, как и Крылов, его неразлучный друг, был замечателен своей дурнотой. Сухой, бледный, кривой, высокий, «с исшитым от воспы лицом». Это телом. А вот душою Гнедич был красив как никто Его так и прозвали в обществе – ходячая душа.

Его истовый интерес к древним грекам сказался не только в образцово переведенной им Гомеровой «Илиаде». Он еще и своего друга баснописца Крылова подвИг на священный пОдвиг – на освоение древнегреческого языка То есть сила духа и обаяния Гнедича была такова, что ленивый, «вечно растрепанный, грязный, нечесаный, немытый» (цитирую В Оленину. – А. Е.) Иван Андреевич Крылов без всякого к тому принуждения взял и за два года выучил древнегреческий. И это в пятидесятилетнем возрасте! Он, по настоянию Гнедича, взялся было за перевод «Одиссеи» и даже перевел кое-что, но усердия его не хватило, одолела матушка-лень и он забросил под кровать классиков Служанка потом долгое время растапливала их сочинениями печь.

Гнедич настолько вошел в образ переводчика «Илиады», что иначе и не говорил, как гекзаметрами Представляете, обращается к вам на улице незнакомец: «Сколько драхм стоит нынче кило макаронных изделий, о любезный прохожий?» Или что-нибудь в этом роде.

То есть это я вам к тому, что в быту общаться с таким человеком, как Гнедич, было, наверное, нелегко.

А «Илиада» Гомера – Гнедича просто великолепна. Стих ее мощен, архаичен, богат – настоящий праздник для всех ценителей русского языка и поэзии:

Чада Атрея и пышнопоножные мужи ахейцы!О! Да помогут вам боги, имущие домы в Олимпе,Град Приамов разрушить и счастливо в дом возвратиться…

Кстати, один из лучших современных иллюстраторов «Илиады» Гомера – художник Владимир Шинкарев (см. В. Шинкарев. Всемирная литература «Красный матрос», СПб., 2000) Всячески его вам рекомендую – не пожалеете.

«Иной свет, или Государства и империи Луны» Сирано де Бержерака

Длинноносый бретер, прославленный Эдмоном Ростаном в знаменитой комедии. Философ, острый на шпагу и на язык, не спускающий врагам и обидчикам и считающий не достойным мужчины пропустить мимо себя хоть одну юбку. Чудак, который однажды дотянулся своим носом до Луны и оставил на ней следы в виде лунных кратеров Что еще? Вообще-то для простого смертного уже этих личных характеристик вполне достаточно, чтобы остаться в памяти поколений.

Что-то есть в нем от д'Артаньяна, только д'Артаньян поглупей. До мудрости Сирано гасконцу из романа Дюма тянуться и тянуться, как до Луны. Стоп. Луна Заветное слово названо

Во всех популярных очерках по истории научной фантастики Сирано считается едва ли не писателем-фантастом номер один. Во всяком случае, в освоении лунной темы Сам перенос на спутник нашей планеты осуществляется на научной основе. Это вам не какой-нибудь берроузовский герой, который засыпает в пещере, а просыпается уже на красной планете, окруженный местными Аэлитами и злыми марсианскими Уриями Хипами Герой Сирано, обвешанный склянками с росой, под воздействием Солнца преодолевает силы земного тяготения и случайно оказывается на Луне. Хотел в Канаду, а попал на Луну. На Луне у Сирано рай Тот самый земной Эдем, описанный в самой главной Книге. Но что-то в этом раю не то, как-то он не по-райски устроен В общем, герой Сирано за откровенную атеистическую пропаганду изгоняется из лунного рая и попадает в страну разумных четвероногих, где его принимают за «самку зверька королевы» и водят напоказ на веревочке. Приключений в этй книге хватает. И зерен будущих, тогда еще не написанных, книг тоже И Мюнхгаузен, и даже Незнайка на Луне – все они берут старт отсюда, из романа Сирано. И даже герои ранних романов братьев Стругацких тоже.