От рабства к рабству. От Древнего Рима к современному Капитализму - Валентин Катасонов

Так вот: доля заработной платы в ВВП в Европейском союзе равнялась в 90-е годы прошлого века примерно 70%, в США — 72%, Японии — 75%. Следовательно, 20—25% ВВП экономически развитых стран приходилось на прибыли капиталистов.

Но это средние показатели конца прошлого века. А нам интересно выяснить тенденцию за длительный период. До середины 1970-х гг. (начиная со времени окончания второй мировой войны) покупательная способность заработных плат в Европе росла параллельно с производительностью труда. Доля заработной платы в ВВП несоциалистических стран Европы находилась в 1950-е и 1960-е гг. на уровне 75%. Затем она начала постепенно снижаться и в 2006 году, по данным Европейской комиссии, составила лишь 66%. Согласно докладу Международной организации труда (МОТ) о тенденциях заработной платы в мире, в период с 1995 по 2007 гг. в среднем при увеличении мирового ВВП на душу населения на 1% заработная плата увеличивалась лишь на 0,75%. Эта так называемая «эластичность заработной платы» в 0,75 свидетельствует об изменении пропорции распределения вновь созданной стоимости в мире в пользу работодателей-капиталистов. Причем эта «эластичность заработной платы» в период 1995-2000 гг. равнялась 0,80; в период 2001—2007 гг. она уже снизилась до 0,72. По данным МОТ, почти в ¾ всех стран мира в период 1995-2007 гг. наблюдалась тенденция к снижению доли заработной платы в ВВП. Одним из главных факторов, влиявших на это снижение, был рост безработицы, которая помогала работодателям снижать реальные и даже номинальные заработные платы. Наступление на наемных работников особенно усиливалось в периоды экономических спадов. По оценкам МОТ, при снижении ВВП на 1 процент происходило снижение заработной платы в среднем на 1,55%.[185]

Мы сейчас не вникаем во множество нюансов, связанных с тем, что скрывается за официальными статистическими данными. Отчасти эти данные искажены (как правило, в сторону приукрашивания истинного положения в сфере трудовых отношений), отчасти эти данные нуждаются в дополнительных разъяснениях и комментариях. Например, за средними статистическими данными об уровне заработных плат скрываются так называемые «ножницы зарплат». Как пишет французский экономист Пьер Кончиальди, «поступательное уменьшение неравенства в оплате труда закончилось в середине 1980-х годов и во второй их половине раскрылись «ножницы зарплат». Как отмечает другой французский исследователь Мишель Юссон, во Франции менее чем за двадцать лет, с 1983 по 2001 годы, доля низкооплачиваемых работников выросла с 11,4 до 16,6 процента совокупной занятости. Схожая тенденция наблюдается на общеевропейском уровне. Хотя в 1990-е годы произошла относительная стабилизация уровня неравенства в оплате труда, это обеспечивалось за счет сегмента высокооплачиваемых работников, а используемые индикаторы еще не позволяли зафиксировать распространение низкооплачиваемых гибких форм занятости. В 1996 году доля лиц, получавших низкие заработки, по данным М. Юссона, достигла в среднем по Европе 15 процентов: от 6 процентов в Португалии до 21 процента в Великобритании, в то время как показатель по Франции был чуть ниже среднего. «Более свежих статистических данных нет, что свидетельствует о слабом интересе к данному вопросу», — заключает М. Юссон[187]. Если говорить о наиболее оплачиваемых «наемных работниках», то в первую очередь на память приходят банкиры. Точной статистики доходов этих «наемных работников» у нас нет, но есть некоторые косвенные свидетельства их высокого уровня доходов. Агентство «Рейтер» сообщило, например, что по итогам 2010 года 35 инвестиционных и финансовых компаний США планируют выплатить своим сотрудникам различного рода компенсации и бонусы на сумму 144 млрд. долларов против 139 млрд. долларов в 2009 году. Эти выплаты осуществляются как в виде ценных бумаг компаний, так и в денежной форме[188]. Формально управляющие банков и компаний также относятся к категории «наемных» работников. Однако это чисто «юридический» подход. С социально-экономической точки зрения эти управляющие относятся к категории «рабовладельцев», т.к. они откровенно присваивают чужой продукт. Это очень интересный феномен позднего капитализма: «капиталист без капитала». Прибыль компании или банка присваивается не только, а иногда и не столько формальными владельцами компаний (банков), сколько «наемными» управляющими. При этом «наемные» управляющие полученный в данной компании (банке) доход могут капитализировать (превращать в капитал) «на стороне», инвестируя его в различные финансовые активы.

Стирание четкой грани между акционерами (капиталистами) и «наемными» управленцами особенно наглядно просматривается в ряде гигантских корпораций США.

В среднем по 500 крупнейшим промышленным корпорациям США в конце 1990-х гг. доля акций работников составила 27,2%, по 100 крупнейшим корпорациям — 33%.

У отдельных промышленных компаний, входящих в первую сотню, доля равнялась (%): «Макдоннел-Дуглас» — 32,6; «Маккормик» — 26,3; «Проктер энд Гэмбл» — 24,5.

У крупнейших компаний розничной торговли эти показатели равнялись (%): «Картер Хоули Хейл» — 40,0; «Крогер» — 34,6.

У инвестиционных банков с Уолл-стрит (%): «Морган Стенли» — 57,2; «Мерил Линч» — 25,0.[189]

Наивно думать, что в капитале указанных гигантов участвуют рядовые работники. Речь идет о верхушке, или топ-менеджерах. В Америке (и особенно в финансовом секторе) очень распространено стимулирование топ-менеджеров с помощью так называемых «бонусов», причем последние выплачиваются не только и не столько деньгами, сколько акциями данной корпорации. В ряде случаев имеет место другая схема: акционер корпорации начинает активно участвовать в управлении бизнесом, добавляя к своему статусу акционера (капиталиста) еще статус управляющего. То есть капиталист «добровольно» становится «наемным работником». В данном случае происходит соединение «капитала-собственности» и «капитала-функции» (понятия, введенные Марксом). Некоторые авторы ошибочно называют этот феномен «народным капитализмом», или системой «участия трудящихся в управлении предприятием»[190]. Вряд ли топ-менеджеров крупных корпораций можно отнести к категории «трудящихся»[191]. Теоретическое осмысление сращивания «капитала-собственности» и «капитала-функции» в рамках современной компании выходит за рамки данной работы. Мы об этом сейчас говорим лишь в связи с тем, что статистика заработной платы, по крайней мере, в некоторых случаях может быть сильно искажена и представлять собой «среднюю температуру по больнице».

Если говорить о наименее оплачиваемых работниках, то можем привести некоторые цифры по Франции из публикации Мишеля Юссона. Средняя заработная плата в этой стране в 2002 году для категории наемных работников (без государственных служащих) составила 1220 евро. Показатель прожиточного минимума (SMIC) был определен в 936 евро. Ниже этого уровня заработную плату получали треть всех наемных работников. 20% работников получали менее 512 евро, а 10% — менее 182 евро[192].

Таким образом, два четко прослеживаемых в современном капиталистическом обществе фактора — понижение доли заработной платы в ВВП и увеличение «ножниц зарплат» — будут неизбежно увеличивать долю наемных работников, доходы которых оказываются заметно ниже прожиточного минимума. Эту растущую количественно категорию работников западного общества можно назвать «работающими бедняками» или даже «новыми нищими». В XX веке на Западе всегда были «бедные» и «нищие», но, как правило, все они относились к категории «лишних» людей, т.е. безработных. А то, что мы видим в начале XXI века, уже смутно начинает напоминать времена молодого капитализма, описанные в романах Ч. Диккенса. Только те бедняки работали на ткацких фабриках, металлургических заводах или в угольных шахтах, а «новые нищие» — в торговле и обширной сфере услуг.

3.4. О доходах наемных работников в России

Согласно официальным данным доля заработной платы в ВВП РФ в 1992 г. была равна 36,7%, а к 1998 году она упала до 30%[193]. Если сравнить по этому показателю Россию и западные страны, то у России указанная доля в два с лишним раза ниже. Это проявление российского «дикого» и беспощадного капитализма. Из каждого рубля ВВП наемные работники получали лишь 30 копеек, а 70 копеек — работодатели-капиталисты. Иногда приходится слышать: мы, мол, имеем низкие заработные платы в России потому, что у нас низкая производительность труда. При этом добавляется: «Как работаем, так и живем». А вот и нет! Живем намного хуже, чем работаем. Да, мы отстаем от западных стран по производительности труда, но по оплате труда отстаем несравненно больше. Так, на 1 доллар почасовой заработной платы наш работник в стоимостном выражении производит в три раза больше, чем американский, что свидетельствует о гораздо более жестокой эксплуатации наших работников.