Дитя тьмы - Глен Кук

– Мне стыдно их убивать, – заметил Турран.

– Да, это будет откровенная бойня, – согласился Прешка.

– Где их командиры? Нордмены, надеюсь, будут менее упрямы.

Зловещий звук "вжик… вжик…" от движения оселка по клинку становился хорошо слышен, когда стихали порывы ветра. Кавелинцев от ужаса била дрожь.

Рольф обернулся. Через несколько человек справа находились три старых итаскийца со щитами, на которых еще сохранился знак принадлежности к Белой дружине сэра Тари Хоквинда.

– Лотер. Нотомб. Витткинд. Подайте-ка им сигнал стрелами. Только смотрите никого не пораньте.

Те, кто сражался в Белой дружине, должны были в совершенстве владеть оружием и в том числе уметь с двух сотен шагов расщепить стрелой ивовый прут.

Все трое, степенно кивнув, слезли с седел и извлекли из хорошо промасленных кожаных футляров луки – свою самую большую ценность. Эти луки они когда-то получили из рук самого Минтерта Ренсинга – непревзойденного мастера-оружейника. Встав плечом к плечу, они, прикинув силу и направление ветра, выбрали цели.

Три стрелы, невидимые в воздухе, одновременно вонзились в головы леопардов в гербах, изображенных на трех удлиненных щитах.

Кавелинцы все поняли и неохотно начали складывать оружие.

Прешка откашлялся, вздохнул и дал сигнал к движению.

К востоку от Дамхорста они встретили группу фуражиров Драконоборца. Это были исхудавшие парни, сумевшие разжиться парой таких же тощих цыплят. Закрома уже дважды ограбленных нордменов опустели, а обирать простолюдинов Драконоборец категорически запретил. С самого Армстида Рескирд вел партизанскую войну, базируясь в лесах Боденстида, и не прекратил истреблять врагов даже после того, как те оставили попытки его поймать. Он потерял треть своих итаскийцев, но с лихвой покрыл потери, пополнив свои ряды вессонами и Марена Димура. Прешка и Драконоборец объединили силы и двинулись по караванному пути в направлении Форгреберга. Кроме армии волстокинцев, не было силы, способной противостоять их движению.

Прешку очень интересовало, где находится Браги. Согласно последним слухам, Рагнарсон обретался где-то далеко на Востоке. После озера Берберич, Лиенке и Седлмейра он куда-то исчез.

Рольф передвигался быстро, избегая стычек. Сопротивления почти не было. На лицах всех, кого он видел в городах или разрушенных замках, было написано отвращение ко всякого рода битвам. Прешка стремился объяснить, что несет мир от имени королевы. Его войско постоянно росло по мере того как обозленные, разочарованные и замороченные неразберихой солдаты бросали нордменов и вставали на сторону королевы.

Проходя к югу от Ворхайде, он слышал боязливый шепот крестьян о каком-то колдовстве. Это пугало. Что прячет этот шаган в своем мешке факира?

И где может быть Гарун? Бин Юсиф не менее других был ответственен за то, что происходит в Кавелине. Сейчас как никогда нужны были его логические приемы. Но от него не было ни слуху ни духу.

Пришло известие о рейде Тарлсона под Форгребергом и о том, что армия колеблется, в то время как мятежные толпы заливают кровью улицы столицы.

А о Браги по-прежнему не было никаких сведений, кроме слухов о том, что войско баронов добивает его в проходе Савернейк.

Когда дозоры Прешки сообщили о своих первых встречах с фуражирами волстокинцев, Рольф сказал Туррану:

– Нам одним с Водичкой не совладать.

Он думал о своих наемниках. Эти люди встали под его знамена не очень осознанно, зная лишь о высокой репутации Прешки. Но как они будут драться?

– Но мы могли бы отвлечь его внимание, – заметил Турран. – Да и сожрать часть его сил.

Вальтер точил свой меч и взирал на Восток. С того места, где они находились, в ясную погоду там, куда он смотрел, можно было разглядеть намек на горные вершины.

– Браги уже сколько месяцев занимается сущей ерундой, – произнес Рескирд. – Ему надо было переть сразу на Форгреберг.

– Ты полагаешь, у него самого могла возникнуть такая идея?

– А?..

– Люди Эль Мюрида могли сделать вид, что подтолкнули его к этому. В мнении кавелинцев он остался бы марионеткой Эль Мюрида и не мог стать популярным правителем. Готов спорить, что где-то за кулисами торчит претендент из силуро, который бы только и ждал свержения Браги при помощи тех же волстокинцев.

– Браги мог бы не допустить свержения. Он не раз колотил Волстокин, – не сдавался Драконоборец.

– Но за этой бандой сейчас стоит шаган, и, бьюсь об заклад, первоклассный.

– Но мы не пришли ни к какому решению, – прервал их спор Турран.

Прешка мрачно посмотрел в его сторону. Этот человек так пока и не удосужился внятно объяснить мотивы, которые побудили его присоединиться к отряду, – Пока им о нас мало что известно, – сказал Драконоборец. – Мы могли бы сейчас ускользнуть, укрыться где-нибудь – хотя бы в горах – и время от времени давать им пинка под зад. До тех пор, пока в Форгреберге все не образуется. Посмотрите на постоянную нерешительность Водички: он ни за что не решится атаковать, имея нас у себя в тылу.

Они ускользнули по территории настолько разрушенной и разграбленной, что там даже перестали сновать фуражиры волстокинцев.

Однажды в начале зимы, под дождем, который во второй половине дня грозил превратиться в снег, Прешка бросил свои силы на Водичку. В резерве у Рольфа не оставалось никого.

Однако на сей раз волстокинцев врасплох захватить не удалось. Потери, нанесенные Тарлсоном, научили их постоянно быть начеку. Они достойно встретили нападение.

Состояние легких Рольфа оставалось настолько плачевным, что его бойцовские качества были сведены к нулю. Сохранив общий контроль над войсками, он поручил оперативное руководство Драконоборцу. В результате его упрямого желания принять личное участие в рейде Туррану, Вальтеру и Уту Хаасу пришлось остаться рядом в качестве телохранителей.

Проклиная дождь, который мог повредить их оружие, итаскийские лучники устроили свой собственный ливень из стрел из-за спин ветеранов Прешки. Новобранцы-рекруты прикрывали фланги, чтобы предотвратить окружение отряда, пробивающегося к шатру Водички.

Неожиданно Рольфом овладело чувство горечи, он вспомнил Элану, свой старый земельный удел и ту сердечную боль, которую тогда пришлось пережить. Но разве сейчас ему лучше? Волстокинцы сражались упорно, но без подъема, и людям Прешки удалось прорвать линию обороны вокруг королевского шатра.

"Если удастся захватить Водичку…" – подумал Рольф.

– Колдовство! – неожиданно прорычал Турран, принюхиваясь словно собака.

Вальтер же вращал головой, как это делает перед нападением кобра.

– Поднимите меня! – распорядился Рольф. Когда его ноги вновь оказались по щиколотку в смешанной с кровью грязи, он выдохнул:

– Шаган… И Насмешник в цепях…

– Насмешник?

– Ут, ты что-нибудь видишь?

– Нет.

– Нам необходимо разделаться с шаганом. Иначе мы – трупы. Рескирд, прикажи лучникам класть стрелы вокруг входа в шатер… – Страшный треск прервал его речь. Обращаясь к Тур-рану, Рольф продолжил:

– Боюсь, что я привел вас сюда на смерть. Атака была ошибкой.

У входа в королевский шатер в воздухе поплыли клубы разноцветных дымков.

Шел сильный дождь. Капли попадали на лицо и руки Рагнарсона. Бурное течение реки Шпее, образующей границу между заказником Гудсбрандсал и столичным округом Форгреберг, белой пеной обтекало бока его лошади, стремясь унести ее вместе с всадником. Противоположный берег был настолько мокрым и скользким, что на него, казалось, невозможно было взобраться.

– Где же этот проклятущий брод? – ревел Браги, обращаясь к разведчику из Марена Димура.

Посиневший и дрожащий от холода разведчик все же нашел в себе силы усмехнуться:

– Это он и есть, полковник. Не очень удобный, правда?

– Да, Адамец, не очень.

Они загнали себя до полусмерти, пробираясь последнюю неделю тайными, извилистыми тропами, пытаясь добраться до столицы незамеченными.

Конь Браги после упорной борьбы с высокой водой и течением выбрался на противоположный берег. Но когда Рагнарсон приподнялся на стременах, чтобы осмотреть лежащие за рекой земли, конь оступился и начал соскальзывать в воду.

Не желая быть утянутым в реку с риском попасть под лошадь, Рагнарсон бросился в поток. Через несколько мгновений, отплевываясь и проклиная все на свете, он сумел выбраться на берег, схватившись за древко копья, протянутого одним из копейщиков. В его памяти неожиданно возник большой зал его дома, теплый и сухой, но тут же это приятное видение вытеснило орлиное лицо Гаруна. Браги поднялся на ноги, ругаясь громогласнее, чем до этого.

– Эй, поторопитесь! – ревел он. – Здесь открытое пространство. Все, кто на этом берегу, выстраиваются в оборонительную линию. А если кто из переправляющихся попробует утонуть, я ему башку оторву!

Рагнарсон посмотрел на северо-восток – его интересовало, как идут дела у Хаакена. Черный Клык во главе основных сил и таща с собой пленников шел в открытую по караванному пути. Это был отвлекающий маневр.