Дитя бури - Мид Райчел

— Хорошо, мистер Ветхий Завет. Ушам не верю, но вы в одном предложении употребили слова «породить» и «низвергнуть».

— Как смело и как нагло. Все же это тебя не… ох!

Высвободить плечи было нереально, но элементал стоял достаточно близко. Я хорошенько размахнулась и пнула его. Я целила в пах, как и в случае с Серым Человеком, но попала в бедро. Дух тут же вцепился мне в ноги, удерживая их.

— Ты все усложняешь. Будет проще, если подчинишься.

— Когда рак на горе свистнет!

— Она подчинится, хозяин, — протянул дух. — Ее мать лежит там, на полу.

Я закаменела.

— Не прикасайтесь к ней.

Элементал повернулся, подошел к тому месту, где лежала мама, нагнулся и чуть ли не с нежностью взял ее на руки.

— Она еще жива.

— Оставь ее в покое, мерзавец! — выкрикнула я и рванулась изо всех сил, практически выворачивая руки в суставах.

— Отпустите ее, — приказал элементал.

— Хозяин!..

— Отпустите. Она и пальцем не шевельнет, потому что знает. Всего один шаг, и я сверну ей шею. — Грязная рука скользнула по маминому горлу и оставила на нем грязный след.

Духи выпустили меня, и я застыла как вкопанная.

— Я убью тебя, — хриплым от крика и удушья голосом сказала я элементалу. — Разорву на куски, а потом отправлю в ад.

— Сомневаюсь. Вряд ли, если хочешь увидеть ее живой. Иди сюда, — велел он одному из духов. — Возьми.

Они поменялись, и теперь мама лежала на руках у духа.

— Если Черный Лебедь Одиллия хоть на миг примет угрожающий вид, убей ее мать.

— У Черного Лебедя Одиллии всегда угрожающий вид, — с каменной рожей, без тени сарказма ответил дух.

Видимо, у пособников этого элементала чувство юмора было не хуже моего.

— Ты понял, что я имею в виду, — огрызнулся элементал.

Он подошел ближе, так, что нас разделяли лишь несколько дюймов.

— Итак, я сохраню тебе жизнь. Твоей матери тоже. Все, что нужно, это не сопротивляться, пока я буду делать то, ради чего пришел. Когда я закончу, мы мирно расстанемся. Все ясно?

Ярость и злоба пылали во мне. Я чувствовала, как в уголках глаз накипали жгучие слезы. Мне хотелось протянуть руки и вырвать ему глаза, пнуть его между ног, да так, чтобы он перестал быть мужчиной. Я горела желанием отправить его к Персефоне в виде груды разрозненных ошметков.

Но я боялась, знала, что стоит мне моргнуть не так, и они убьют маму, которая сломанной куклой висела на руках у духа. Судя по всему, она уже должна быть мертва. Но где–то в глубине души я верила, что мать не погибла. А раз так, то сопротивляться нельзя.

Поэтому я кивнула элементалу в знак согласия и почувствовала, как слеза покатилась по щеке.

— Хорошо, — вздохнул он, и я поняла, что этот тип боится не меньше. — Теперь раздевайся.

Тошнота подкатила к горлу. Я снова стала задыхаться. Воздух вокруг будто сгустился и потяжелел. Еще одна слеза скатилась по щеке. Я медленно стянула пижамные штаны и вытащила из–за пояса пистолет, которым не успела воспользоваться. Мне пришло в голову, что можно было прямо сейчас выстрелить в элементала, но спасти маму не хватит времени.

Да и какая разница? Допустим, он не врет. Тогда я останусь жива, если перетерплю. Я принимала противозачаточное, значит, скорее всего, не забеременею. Мне просто придется безвольно лежать, пока этот огромный антропоморфный кусок грязи будет меня иметь. Наверное, могло быть и хуже.

Я смотрела на элементала и представляла эти лапы на себе. Воздух показался мне еще плотнее, дышать стало совсем трудно. В комнате потемнело, как тогда, когда призрак душил меня, и я подумала, что грохнусь сейчас в обморок. Может, так будет легче. Меньше воспоминаний.

— Дальше, — нетерпеливо приказал он.

Ему тоже непросто дышалось.

Я взялась за краешки простых серых хлопковых трусиков, надетых ради комфорта. Милые, но не сексуальные, они совсем не подходили к розовой майке. Конечно, элементалу все равно, что на мне надето. Неприкрытая похоть разливалась по его физиономии. Я смотрела на грузное, бесформенное тело и с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Я знала, что нужно делать, но не хотела этого.

Боже!.. Селена!..

Я не желала, чтобы он прикасался, тем более прижимался ко мне. В желудке клубилась тошнота. Я в отчаянии думала о Кийо.

Где его сейчас носит?

Я понимала, что он не мог ходить за мной ежедневно и ежечасно, но внезапно постыдилась своих ехидных комментариев, выданных именно тогда, когда он предлагал мне защиту.

Жаль, что его здесь нет. Он нужен мне.

Я не чувствовала себя такой беззащитной даже тогда, в том давно забытом воспоминании. Это состояние мне не нравилось.

В тот момент, когда я уже готовилась снять трусики, все подскочили. Какая–то деревяшка треснула по стеклу. Элементал повернул голову, я посмотрела туда же. Дверь во внутренний дворик была распахнута. В нее врывался ветер, опрокинувший рамку с фотографией на кофейном столике. Ветер был сильным. Он все дул, разбрасывая листы бумаги и прочие вещи. При этом снаружи светило солнце, и лазурное небо поздней весны опровергало подобный природный феномен.

— Что?.. — начал элементал.

Резкий звук словно отключил во мне злость и страх. Все детали внезапно обрели контрастность. Я стала видеть все совершенно четко. Воздух действительно сгустился, свет и впрямь стал куда более тусклым. Мне это не мерещилось. Злой ветер дул в такт моему дыханию. Ослепительная вспышка прорезала сумрак. Мы хором вскрикнули, когда она заплясала в помещении. В этот же момент в комнате прогремел гром, оказавшийся просто оглушительным, слишком мощным для такого небольшого пространства. Я заткнула уши и бросилась на пол.

Элементал повернулся ко мне.

— Прекрати это!

— Что?

— Это все ты! Прекрати, пока всех нас не убила!

Я оглянулась и поняла, что он прав. Невозможно объяснить, но я была как–то связана со всем, что происходило здесь. С нарастающей влажностью и сыростью. С порывами ветра, метавшимися и разбрасывавшими предметы. С электрическими разрядами в воздухе.

Я чувствовала это, но не знала, что делать.

«Вы мои!» — пыталась я сказать им, но ничего не происходило. Это не походило на контроль магии волшебной палочки или кинжала. Эта сила находилась одновременно внутри и снаружи меня. Я больше не могла остановить ее, как не сумела бы погасить в себе чувства радости, печали или ненависти.

Ветер сильнее, яростнее. Острый осколок стекла зацепил мою щеку.

— Я не могу ее контролировать! — прошептала я. — Не могу.

Элементал запаниковал, духи тоже. Секунду назад я чувствовала себя слабой и беззащитной, но теперь их страх прогонял мой. Он питал мою ярость, а я подпитывала собой нарождавшуюся бурю. Я действительно не могла контролировать ее, но она распространялась от меня. Что–то еще врезалось мне в плечо, а через несколько секунд я еле увернулась от книги, летевшей мне в голову.

Я не знала, что делать, вообще ничего не знала, кроме того, что хочу выжить и чтобы мама тоже выжила.

Тьма взвихрилась вокруг, когда огромные клубящиеся черные облака заполнили комнату. Новые молнии заплясали, разряжаясь куда ни попадя. Элементал был прав. Я кого–нибудь убью…

Молния поразила духа, державшего мою мать, и она упала на пол. Он же кричал не переставая. Это был самый жуткий звук, который мне доводилось слышать, страшнее предсмертного крика или самого мучительного вопля. Я снова заткнула уши и увидела, как дух ослепительно вспыхнул, потом обуглился и превратился в ничто.

Элементал попятился от меня. Страх, обуявший его, можно было нащупать пальцами. Я почувствовала легкое покалывание, выдававшее его намерения. Он был так перепуган, что пытался удрать в Мир Иной прямо отсюда, прямо сейчас, без подходящего перекрестка. Меня в подобной ситуации едва не разнесло на куски, а у него вообще ничего не могло выйти. Ведь даже в этот мир он пришел не в своем естественном обличье.

Впрочем, ему, похоже, было на все плевать, и внезапно я запаниковала. Что будет, если у него получится? Вдруг он каким–то чудом ускользнет? Но после того, что он пытался тут натворить, отпустить его я не могла. Мое стремление, моя тревога стали сильнее, но сфокусировать их мне никак не удавалось. Я понятия не имела, куда в этом бедламе подевалось мое оружие. Разряд молнии угодил в динамик, стоявший рядом со мной, и от этого звука я оглохла на одно ухо.