История Франции - Марина Цолаковна Арзаканян

Устранив Гизов, король надеялся, что Парижская лига распадется, ведь феодальная клиентела существовала, лишь пока был жив ее лидер. Однако лига была не только клиентелой. Ее сплачивали и связи «горизонтальной солидарности», столь характерные для средневекового города. В каждом из 16 кварталов Парижа действовали свои ячейки активистов лиги. На их основе был организован «Совет шестнадцати», настаивавший на продолжении решительной борьбы за святое дело.

Руководство Парижской лигой взял на себя герцог Майенский, младший брат Генриха Гиза. В Генеральный совет лиги («Священного союза») вошли верные ему люди, видные чиновники, представители городов и высшего духовенства. Влияние «Совета шестнадцати» в этом органе было ограничено, но герцог не порывал с ним.

Генрих III также действовал решительно. Он основал в Туре «Парижский парламент в изгнании», куда стекались советники, бежавшие от лигеров. Король примирился со своим наследником — Генрихом Наваррским. Королевским войскам и закаленным в боях гугенотским дворянам удалось нанести лигерам несколько поражений. Летом 1589 г. объединенная 40-тысячная армия двух королей осадила Париж. Но 1 августа 1589 г. Генрих III был убит одним из лигеров, монахом Жаком Клеманом.

Генрих IV: от «еретика Бурбона» к «христианнейшему королю»

Перед смертью Генрих III успел сказать Генриху Наваррскому, что, не будучи католиком, он никогда не станет королем Франции. Но новый король Генрих IV (1589—1610) не торопился совершать этот, по его выражению, «опасный прыжок». Государство продолжало распадаться. Губернаторы присваивали себе право собирать королевские налоги и назначать своих людей на королевские должности. Города отказывались подчиняться своей администрации. Дворяне, входившие в окружение Генриха III, вовсе не собирались хранить верность его преемнику. Так, «последний из миньонов» герцог д’Эпернон вернулся в свои земли и стал воевать уже против всех. В этих условиях единственной опорой Генриха IV оставались гугенотские дворяне, и рисковать их доверием, отрекаясь от кальвинизма, он в данный момент не мог.

Со своей немногочисленной армией король отступил в Нормандию. Его теснили превосходящие силы герцога Майенского. После смерти Генриха III лигеры избрали королем престарелого кардинала Бурбона (так называемый Карл Х), находившегося в плену у своего племянника Генриха IV. Всем было ясно, что речь идет о временном решении. Герцог Майенский был не прочь предложить себя самого на французский престол, но сначала ему нужно было добиться военной победы. Между тем Генрих IV, сумевший получить помощь из Англии, нанес ему поражение.

Правда, и королю не удалось осуществить главную цель и захватить Париж, каждый раз его войска лишь грабили предместья, а затем отступали. Особенно страшным для парижан было лето 1590 г., когда король держал столицу в голодной блокаде. От неминуемой гибели Париж спасла тогда помощь Филиппа II. Из Нидерландов подошел небольшой отряд испанских солдат под командованием герцога Пармского. Этот талантливый полководец сумел прорвать блокаду города. Но войска Генриха IV постоянно находились в окрестностях Парижа, а затем отступили в Тур.

Тем временем в Париже активизировался «Совет шестнадцати». 15 ноября 1591 г. были схвачены и казнены президент парламента Барнабэ Бриссон и еще два советника. Совет требовал создания новой «Огненной палаты» против еретиков и «политиков», выборов короля-католика, которого бы контролировали регулярно собираемые Генеральные штаты, сохранения всех прав и привилегий городов и духовенства.

Спешно прибывший в Париж герцог Майенский наказал виновных и разогнал «Совет шестнадцати», справедливо полагая, что действия радикалов оттолкнут от лиги всех «умеренных». И действительно, инициатива явно переходила в руки Генриха IV. К нему в Тур устремлялись все новые беженцы, прибывали представители провинций, заявлявших о своей верности. Подавляющее большинство епископов Франции признали короля и заявили о незаконности папского отлучения его от церкви и лишения прав на корону. Теперь уже и сам Генрих IV объявил, что ведет беседы со священниками, раскрывающими ему глаза на преимущества католической веры. Политическое чутье подсказывало ему, что ситуация меняется в его пользу.

Кризис в стране достиг своего апогея. Крестьянские отряды в Бретани, Сентонже, Ангумуа уничтожали солдат и сборщиков налогов, появлявшихся на их территориях, независимо от того, служили ли они лиге или королю. Крестьяне заявляли о своей готовности перебить всех дворян. На юго-западе повстанцы — кроканы (их боевым кличем было «Aux crocants!» — «На грызунов!») нанесли ряд поражений дворянским армиям и отказывались платить какие бы то ни было налоги. Дворянство начало осознавать всю степень опасности, нависшую над сословием в целом. Заявления радикальных лигеров (умело усиленные королевской пропагандой) о пересмотре социальной иерархии напугали «порядочных людей» — чиновников и буржуа. Все в большей степени Генрих IV представлялся единственным гарантом спасения основ государственного порядка от полного хаоса. Более того, в нем видели теперь и носителя национальной идеи. Ведь у «рьяных католиков» был лозунг: «Лучше видеть на троне испанца, чем еретика».

25 июня 1593 г. недалеко от Парижа, в древнем Сен-Дени, король торжественно перешел в католическую веру. Несмотря на запреты герцога Майенского и лигерского руководства, толпы парижан отправились приветствовать короля, которого они совсем недавно именовали не иначе, как «еретик Бурбон». Лион, Орлеан, Мо, Перонн изгнали лигерских правителей и присягнули королю. 27 февраля 1594 г. в соответствии с коронационным чином было произведено миропомазание короля.

Достоверных сведений о том, произносил ли король знаменитую фразу «Париж стоит мессы», не сохранилось. Однако 21 марта 1594 г. король во главе четырехтысячного отряда въехал в город через ворота Сен-Дени, заранее открытые лигерским комендантом Парижа Бриссаком, которому был обещан маршальский жезл и солидная пенсия.

Нантский эдикт и его значение

Генрих IV еще долго отвоевывал страну, чередуя военные действия и торги с лигерскими вождями, обещая им должности и пенсии, а городам — сохранение их привилегий и амнистию. В 1595 г. он объявил войну Испании, ослабленной неудачами в борьбе с Англией и Северными Нидерландами, но представлявшей по-прежнему грозную силу. Король, однако, в какой-то мере сумел осуществить старый план адмирала Колиньи — сплотить дворянство вокруг короля в «патриотической» войне. Этому способствовало и папское прощение: французские послы убедили папу Климента VII не осуждать короля и от его имени произнесли в Риме формулу отречения от ереси. После этого на сторону Генриха IV перешли герцог Майенский и герцог Гиз — сын убитого Генриха Гиза. Вскоре они совместно с королем выступили против испанцев, угрожавших в 1597 г наступлением на Париж.

В феврале 1598 г. сдался последний из лигеров — губернатор Бретани