Чёрный Свет - Александр Иванович Гуринов

— Мной? — удивилась она. — Почему?

— Ты не сломалась. Ты держалась. Не сдавалась и по сей день продолжаешь держать натиск, как… — хотел я сравнить её с Даной, которая была не в столь плохой, но чем-то похожей ситуации, однако у неё был старший брат, связавшись с которым однажды, от Даны все отстали. Может Алекс и не был сильным бойцом или что-то ещё в этом роде. Но… Алекс всегда был равнодушным учёным и при разговоре с ним ты чувствуешь, что ещё хоть одно неправильное слово ты скажешь ему и уже вскоре окажешься на его операционном столе, где он с полным, очень пугающим равнодушием в глазах будет тебя вскрывать. После этого говорить с ним ты не захочешь.

А вот у Тейлор такого громоотвода не имелось. И она сама держалась и держится по сей день.

— Как кто? — спросила она тихо, скорее всего привыкла говорить так вне дома.

— Не знаю. Настолько сильных и волевых личностей я не встречал ещё. Упорных, упёртых, этих я встречал много, но таких волевых и несгибаемых… пока не встречал.

Пока мы говорили я анализировал все случаи издевательства и прессинга над Тейлор и понимал, что всё, что я говорю, действительно правда. Если смотреть со стороны подростка её возраста…

Снова посмотрев на Тейлор, я начал чувствовать к ней уважение уже не только, как Алан, а как Алекс. Вспоминая своё детство, понимаю, что сам я такого не факт что выдержал бы… более того, я бы не выдержал бы и первого месяца! А она…

— Спасибо, — улыбнулась она.

Дальше мы снова шли молча. Так мы и дошли до школы, я взял нужные тетради и прочее из шкафчика, дождался Тейлор и также вместе мы прошли в класс. Тех трёх девчонок, что собственно и травят Тейлор, пока ещё не было.

Начался урок, а ещё чуть позже подошла и троица, о которой я говорил. Эмма Барнс, подрабатывает фотомоделью, очень популярна и красива, насколько мне известно из слухов, которые собирал ещё Алан, в детстве она и Тейлор были лучшими подругами, но это не проверенная информация. София Хесс, лучшая спортсменка школы, занимается лёгкой атлетикой. Физические возможности выше чем у Тейлор, это заметно сразу. Мэдисон Клементс, тоже красавица школы, низкая, милая, из всей троицы меньше всех лезет к Тейлор, впрочем и не отстаёт от остальных членов трио. Они прошли и сели на свои места после разрешения учителя войти, по пути смотря на Тейлор насмешливым взглядом.

Начался урок, шла математика. Только сейчас понял, что для меня математика является, пожалуй, даже более простым предметом, чем генетика и генная инженерия. Любые точные вычисления проводились мной едва ли не мгновенно. А с учётом идеальной памяти, от чего я не забываю ничего, начиная с памяти Алекса Мерсера и заканчивая всеми поглощёнными им жертвами, то это был предмет, который неожиданно стал для меня самым простым. Где-то в середине урока Эмма начала плевать в Тейлор жёваные бумажные шарики через трубочку. Ничего такого, но очень неприятно и обидно. Что же, вот сейчас и начнём проявлять акт заботы.

Две минуты ещё продолжались плевки бумажками, которые Тейлор стойко старалась игнорировать, как неожиданно часть штукатурки на потолке отвалилась от основной массы, причём совершенно бесшумно, и падение своё эта часть прекратила уже на голове Эммы. А вот это уже сопровождалось звуком, очень хорошо слышимым в тишине класса.

Эмма закричала, её отвели в медицинский пункт, а вернулась она уже с мытой головой только к четвёртому уроку. Всё это время было тихо, а София и Мэдисон каждую перемену сразу уходили к своей подруге, возвращаясь уже со звонком, так что к Тейлор никто уже не лез.

Однако, похоже, напряжение они копили весь день и решили сбросить его разом все.

Закончился урок географии, когда Тейлор, быстро собрав вещи, умчалась в коридор. Трио быстро последовало за ней. Я тоже поторопился собрать вещи и уже через десять секунд вышел вслед за ними. Где Тейлор я знаю всегда, если она близко — слышу её сердцебиение, а оно у каждого человека достаточно сильно отличается. Если далеко — использую поисковую волну. Так что найти её оказалось делом быстрым и простым. И подошёл я как раз к тому моменту, когда она оказалась окружена троицей. София и Эмма стояли по сторонам от стоящей в углу Тейлор, а Мэдисон стояла чуть в стороне и именно она меня и заметила первой. Я направился к трио и, когда был достаточно близко, Мэдисон коснулась Софии.

— А ты чего пришёл? — повернувшись и рассмотрев меня, спросила София.

— Тейлор, пойдём отсюда, а то тут попахивает чем-то неприятным, — сказал я, игнорируя трио.

Может на автомате, может сознательно, но Тейлор направилась ко мне, однако ей помешала Эмма.

— Куда пошла? Мы тебя не отпускали! — сказала она, рукой придавив за плечо Тейлор обратно к стене.

Вот только в следующую секунду на её предплечье легла моя левая кисть, сжалась, пальцами надавливая на сухожилия и нервы…

— Эй, а ну, — … а после этого не сильно сжал руку. — Аааа! Отпусти! Больно! Отпусти!

Эмма кричала, второй рукой пытаясь расцепить пальцы моей руки, которые мёртвой хваткой сомкнулись на её руке. Я потянул её руку на себя, фотомодель же, повинуясь, последовала за ней, приближаясь ко мне.

— Человеческие кости, вещь очень прочная, но они полые и потому, в сравнении с той же сталью, проигрывают в прочности, хотя, будь кость монолитной, она бы опережала сталь по прочности. К чему я это? Стальной брусок я без труда сдавливаю одной кистью, словно тёплый пластилин. Как ты думаешь, что будет с твоей рукой, если я сожму её так же? — спросил я, ещё чуть-чуть усиливая нажим.

— Ааа! Хватит! Я поняла! Отпусти! Мне больно!