Дар сгоревшего бога - Джеймс Клеменс

Катрин указала на дверь.

— Вон отсюда!

Мытарь мешкал, пока Аргент жестом не отпустил его. Потом прошаркал к двери, распространяя вокруг облако вони.

Катрин гневно посмотрела на старосту.

— Надеюсь, это открытие умерит вашу недостойную торопливость, и вы проверите должным образом слова оруженосцев. Один из них уже признался, как я слышала, что напал на моего пажа. И по слову столь бесчестного юнца вы позволили себе вторгнуться в мои покои!

Она умышленно повысила голос — чтобы услышали в коридоре, где было достаточно любопытных ушей. Пусть поговорят и об этом, в противовес слухам о демоне.

Аргент побагровел.

— Справедливо сказано, — неохотно признал он. — Примите мои искренние извинения. Однако в эти темные и трудные времена чрезмерная заботливость об этикете может сослужить нам не слишком хорошую службу. Мы принимаем нынче множество высоких лиц Мириллии и отвечаем за их безопасность. Когда разносится весть о демонах, должно ли нам держать мечи в ножнах?

— Лучше держать их в ножнах, чем поднимать такой шум, — снова громче обычного сказала Катрин. — Этикет и правила созданы не зря… для того, чтобы исключить случайные ранения проклятым мечом.

Единственный глаз Аргента вспыхнул, а сам он почернел так, словно его ударили.

Мастер Хешарин попятился к двери. Вопрос был затронут слишком щекотливый, впору бежать.

Филдс посверлил ее мгновение свирепым взглядом.

— Что ж, проверку истины начнем этим же вечером, — наконец проговорил он. — Странно, однако, что вашего пажа нигде нет.

И сделал паузу, как бы приравнивая отсутствие девочки к признанию вины.

Катрин с ответом не задержалась.

— Вас это удивляет? На нее набросились трое оруженосцев, намного старше ее и сильнее. Странно было бы, если бы после этого она кому-то доверяла.

— Думаю, вам она всяко доверяет, — сказал Аргент, направляясь к выходу. — И вы, конечно, приведете ее, когда она появится, на проверку истины.

Катрин двинулась следом.

— Не сомневайтесь. И первый вопрос, который я задам, будет касаться нападения. Хочу знать, была ли это просто злая выходка или же юношами кто-то руководил. Все трое носят знак Огненного Креста. И в комнате, куда они затащили девочку, найдено, как мне известно, клеймо с этим знаком.

Аргент оглянулся на нее. С беспокойством на сей раз, а не гневом.

Катрин тут же усомнилась в том, что он причастен к происшествию. Во всяком случае, вряд ли староста был его прямым подстрекателем. Возможно, члены Огненного Креста, вдохновляемые речами Аргента, попросту чересчур осмелели в последнее время. Но заставить его задуматься было делом не лишним. Если окажется, что Огненный Крест спланировал выпад против смотрительницы, на репутацию старосты ляжет пятно. Сторонников у него может поубавиться.

Прекрасно это понимая, Аргент наверняка займется немедленно собственным расследованием, что даст ей время и возможности для маневра, попытки предотвратить разоблачение Дарт.

Говорить больше было не о чем, и Аргент быстро вышел. Только плащ взметнулся. Его люди стаей черных гусей потянулись следом — в края потеплее, согреваться после холодного приема, оказанного здесь.

Откланялся и мастер Хешарин, чуть ли не насмешливо, удалился, прихватив с собою другого мастера — Орквеллаиз Газала. Выходя, тот глянул Катрин в лицо своими белыми глазами. И ей подумалось, что видит он, пожалуй, больше прочих, хотя кажется почти слепым.

Эконом Рингольд увел с собою Пенни, пообещав ее успокоить.

— Немного медового напитка у теплого очага — и все будет хорошо. Если вам что-нибудь нужно сейчас…

— Ничего не нужно. Благодарю вас.

Они вышли, и коридор за дверью быстро опустел. Поток плащей и платьев схлынул, оставив одинокое бронзовое изваяние.

— Геррод… — с облегчением выдохнула Катрин.

И отступила, давая ему войти.

На ходу он тихонько коснулся ее руки — молчаливое одобрение разговора с Аргентом.

Катрин закрыла дверь.

Он остановился, оглядываясь.

— Мы одни, — заверила его Катрин.

Тогда он повернул рычажок на шее и откинул шлем, обнажив бритую голову с татуировками. Невесело улыбнулся:

— Нынче ночью Аргент не уснет.

Катрин усмехнулась.

— И обед, я слышал, пришлось отменить.

— Хоть какая-то радость. — Она жестом предложила ему сесть. — Тилар будет счастлив.

— Да… правда, вряд ли он будет так же счастлив, когда узнает, что произошло с его флиппером.

Садиться Геррод не стал, отошел к занавешенному окну. Доспехи при этом жужжали как-то надрывно.

Катрин приблизилась к нему.

— Что там оказалось?

Он отодвинул тяжелый шерстяной занавес. Пламя очага отразилось в стекле, как в зеркале.

— Механизмы корабля были в полном порядке — насколько, во всяком случае, можно судить по тому, что от них осталось. Причиной беды, похоже, явились алхимические кровяные составы. Уровень Милости в них почти иссяк. Счастье, что корабль вообще приземлился.

— Что же случилось с алхимией?

— Милость вытянули из нее во время полета.

Катрин вздрогнула.

— Кто? Злоумышленник? В механизмы налили черной желчи?

— Нет. Я переговорил кое с кем из экипажа. Все началось, когда судно догнал ураган, который осаждает нас сейчас.

— Ураган?

Геррод кивнул на окно. Катрин шагнула ближе, вгляделась.

Мир за стеклом укрыт был белой круговертью. Под тяжестью снега ветви змеиного дерева пригнулись к самому балкону. Метель усиливалась на глазах.

— Я не понимаю, как это может быть, — сказал Геррод. — Но что-то с этим ураганом не то. Пока я был на причете, мои собственные механизмы стали работать медленнее. Я думал, что виноваты холод и сырость. Но и здесь, в тепле, лучше не сделалось.

Он шевельнул рукой. Катрин услышала надсадный скрип.

— Твоими доспехами управляет воздушная алхимия, — задумчиво сказала она.

— И огненная. Подозреваю, что только благодаря огненной алхимии я еще и способен двигаться. Когда вернусь к себе, проверю.

Катрин поразмыслила над услышанным.

— Что же, по-твоему, выходит? Ураган каким-то образом втягивает в себя Милость?

Геррод пожал плечами.

— Движение воздуха — суть любого урагана. В последнее время стоял необычный холод. И в этом странном урагане, возможно, таится ответ почему. Вдруг затянувшаяся зима породила какую-нибудь дикую Милость, которая и носится теперь по ветру? В любом случае, пока задувает с моря, лететь на флиппере куда бы то ни было — верная смерть. И не уверен я, что путешествовать по земле безопасно…