Контакт – Сибирь - Александр Кампин

«Над каждою проблемой думай головой.

А вовсе не системой мочеполовой!»

– Нравится? – спросила Пивнева соседка по столу. – Леша сам сочинил. – Затем на английском извинилась за то, что сразу не представилась, и призналась, что её зовут Зоя.

– Иннокентий Васильевич, – представился он, и вежливо поинтересовался, откуда беглый английский.

– Я два месяца работала по программе ЕС в Брюсселе. Лёша устроил.

Была она в белом, стройная, неопределённого возраста, от 22 до 30.

Тем временем тамада на другом конце стола потребовал тишины и внимания. Процесс дня рождения был запущен.

Тосты сослуживцев были полны непонятных Пивневу намеков на внутриредакционные дела и сопровождались хохотом. Потом пошли коллеги из других газет, радио и телевидения. В их тостах были, вероятно, скрытые подковырки, но общий тон звучал вполне дружественно.

Приехал вице-мэр, извинился, что на минутку, вручил маленькую бронзовую волчицу с напутствием журналистам, как подлинным санитарам леса, бороться со всем плохим, что есть в нашем замечательном городе. За его тост выпили в почтительном молчании.

После его отъезда слово предоставили представителю драмтеатра. Он долго извинялся от имени руководства, которое по очень уважительной, но пока секретной причине не смогло лично… и как волнительно приветствовать большого друга нашего театра, дорогого Алексея Владимировича Крыхтина.

С неприязнью глядя на посланца муз, Пивнев выпил. Настроение испортилось ещё больше. Тут тамада предоставил слово учёному, известному далеко за пределами нашей области, и, можно сказать, во всей Вселенной профессору Пивневу.

Пивнев досчитал про себя до трёх, собираясь. Негоже портить людям настроение из-за своих эмоций.

– В наших суровых краях детей, как известно, находят в капусте. Сегодняшний именинник не исключение. Только нашли его в морской капусте. Семь футов под килем, Лёша!

За столом засмеялись, зашумели, кто-то даже крикнул: полундра'. А Зоя игриво спросила у не успевшего сесть Пивнева:

– А в какой капусте нашли меня?

– В брюссельской.

Хохот ещё не затих, когда немолодой мужчина, сидевший напротив Пивнева, сказал:

– Молодой человек, я в этом листке – завотделом юмора. Идите ко мне работать, вы закапываете свой талант в землю.

– Я подумаю, – сказал Пивнев.

– Я поняла, наконец, – сказала Зоя, – что значит настоящая шутка.

– Вам понравилось в Европе?

– Очень. Мы ездили в Париж, Франкфурт, Берн, Амстердам, Копенгаген. Шенген! Уютно, чисто. Иногда шумно, но чаше спокойно. Приветливые люди. Журналисты, с которыми мы общались, большие скептики, но терпимы, и, в среднем, хорошо пишут. Не скрою, я не была обделена вниманием мужчин. Одно плохо – сильно тосковала по дому. Может быть, потому, что впервые ездила. Видите, все потянулись покурить. Может, и нам покурить?

– Я не курю. Но вас провожу.

Они вышли из зала и спустились по ступенькам на улицу. Пивневу несколько раз пришлось поддержать спутницу, она всё-таки изрядно выпила. Он и сам чувствовал некоторую нетрезвую расслабленность

На улице горели фонари, и деревья отбрасывали узорчатые тени. Под ногами шуршали сухие листья. Рядом, белея платьем, стояла Зоя. Закурив, она сказала:

– Извините. На свежем воздухе сейчас пройдёт. Я закалённая. Потом ещё приму. Иннокентий Васильевич, очаровать вас мне не удалось. Такое я сразу чувствую. Хотя, признаюсь, была у меня тайная надежда. – Говорила она грустно и спокойно.

Пивнев ничего не ответил. Они помолчали, и она отошла к шумному кружку курильщиков неподалеку.

– Иннокентий Васильевич, – окликнул кто-то из темноты. – Я Соболев, ведущий телекомпании «Сибирь-2». А это – Голицын, журналист. Как вам праздник?

– Нормально, даже хорошо.

– Вы редко показываетесь на людях.

– Мало времени. Но Лешу я знаю с тех времен, когда мы были первокурсниками.

Смеющийся голос позвал из женского кружка: «Соболев, иди же сюда».

– Извините, не могу отказать даме.

– Иннокентий Васильевич, я давно хотел с вами поговорить, но к вам не пробьешься, – заговорил Голицын.

– Журналист, что ли?

– Да. Но я не собираюсь просить интервью, и, вообще, писать о вас.

– Откуда акцент?

– Я француз. Французский гражданин. Мой отец – сын князя Голицына и француженки. А поговорить с вами хочу, как масон.

– Жидомасон? – расслабленно спросил Пивнев.

– Нет, просто масон, восьмая степень посвящения. Ложа «Великий Восток Франции».

– Жаль. Жидомасону я бы доверял больше. Ну как, не очень хлопотно управлять миром?

– Иннокентий Васильевич, вы пейнтболом не интересуетесь?

– Когда мужики в камуфляже стреляют друг в друга в лесу шариками с краской? Нет.

– Масонская ложа – это смешение жанров. С одной стороны, взрослые мужчины играют в секретность, «в Штирлица», как у вас говорят. С другой – закрытый интеллектуальный клуб, где без оглядки на суетливых политиков и тупую толпу анализируют проблемы, где рождаются интересные идеи. Например, «Свобода, равенство, братство» или «Прогресс человечества».

– Дороговато обходится человечеству прогресс.

– Не было бы прогресса, дорогой Иннокентий Васильевич, вы бы сегодня были крепостным на Украине и отдыхали после панщины в вишнёвом садике возле белёной хаты. Извините.

– Может, вы и правы насчёт меня.

– Со мной тоже неясно. Но мы отвлеклись. Именно в наших ложах возникла во время Первой мировой войны идея универсальной межгосударственной организации. Она впервые прозвучала на нашем конгрессе. Так возникла Лига Наций. Довольно худосочная. Но это была первая в истории подобная организация. И наши же идеи всеобщего разоружения были озвучены с её трибуны. Потом по накатанной колее без нас создали ООН. После Второй мировой в наших кругах начали выкристаллизовываться экологические идеи. Кстати, мысль об опасностях, связанных с глобальным потеплением, впервые возникла у нас. Дело в том, что доля ирзу в наших организациях довольно высока. В последние годы основное направление, куда направлены интеллектуальные усилия масонства – совершенствование ООН.

– Чего же вы хотите от меня?

– Во-первых, подумайте о вступление в наше братство. Существует ложа «Великий Восток – Сибирь». Но не это главное. То видение земных проблем, которое высказывают ПВЦ, Друнг, во многом сходится с нашим. Да и любой разумный человек согласится с ними. Но человечество в целом оказалось не готовым к Контакту. Особенно люди, принимающие решения. Дело не только в мелкотравчатой возне правительств и спецслужб. ПВЦ просто отторгаются, как чужеродное тело. И очень много активных недоброжелателей, вы о них знаете. Необходима кампания по информации общества. Нам бы хотелось, по крайней мере, обратить внимание человечества на неразумные действия правительств. Как первый шаг, мы подготовили текст открытого письма, которое подпишут видные интеллектуалы и политики всего мира. Мы рассчитываем и на вашу подпись.