Игра вслепую - Эдмон Бали

— Чем же?

Я открыл его чемодан, вытащил какую-то рубашку и бросил ему.

— Оторви от неё кусок. А потом надень пальто.

Я внимательно наблюдал за неловкими манипуляциями Слейда, ожидая какого-то подвоха. Один неправильный шаг — и ситуация может повернуться на сто восемьдесят градусов. Человек, который пробрался в самое сердце английской разведки, не может быть идиотом по определению. Если бы я не перестраховался, этого разговора не состоялось бы просто потому, что меня уже не было бы на свете.

Я положил в карман его паспорт и бумажник, а потом бросил ему шляпу.

— Мы идем гулять. Засунь забинтованную руку в карман пальто и веди себя так, как подобает английскому джентльмену. Хотя ты им и не являешься. Одно неверное движение — и ты покойник, хоть бы мне пришлось стрелять на главной городской площади. Кенникен поступил глупо, захватив Элин, это хоть ты понимаешь?

— Я ещё в Шотландии тебя предупреждал, чтобы ты не впутывал её в это дело, — сообщил Слейд, глядя в стену.

— Это было разумно, — согласился я. — Но если с ней что-то случится, ты — покойник. Это как раз тот случай, когда я убью, не задумываясь об этических нормах. Элин для меня значит больше, чем ты и вся твоя паршивая контора. Да и моя тоже, если уж на то пошло.

— Я тебе верю, — тихо сказал Слейд и вздрогнул.

Он мне действительно поверил. Если мужчине дорога женщина, он ради неё способен на абсолютно непредсказуемые и даже идиотские поступки.

— Ладно, — сказал я. — Бери шляпу и пошли.

По коридору я шел на шаг позади Слейда и чуть правее, а пистолет у меня в руке прикрывал пиджак. Так мы вышли из гостиницы и добрались до того места, где я припарковал машину.

— Садись за руль, — приказал я.

Этот цирковой номер нужно было видеть! Я ни на секунду не ослаблял бдительности, Слейду здорово мешала раненая рука и в то же время наши позы со стороны должны были выглядеть абсолютно естественно. Наконец, все уладилось.

— У меня болит рука, — попробовал все же запротестовать Слейд. — Я не смогу вести машину.

— Сможешь. Мне плевать на твои ощущения. И не вздумай превышать скорость или нарушать правила. Не пытайся разбить или испортить машину. Помни о том, что сзади сижу я с пистолетом. Пуля в затылок — вот что тебя ожидает, если начнешь фокусничать. Теперь поехали — только медленно и плавно.

Слейд послушался. Думаю, дело было не только в страхе, а каждое движение действительно причиняло ему боль, так что он предпочитал не дергаться зря.

— Что ты затеял, Стюарт? — спросил он какое-то время спустя.

Я не ответил, я был занят тем, что изучал содержимое его бумажника. Ничего такого, что могло бы быть у супершпиона и двойного агента, я не обнаружил, но толстую пачку денег и несколько кредитных карточек конфисковал. Мне деньги совсем не помешают, а вот ему, если удастся каким-то образом сбежать, без денег будет гораздо сложнее.

— Ты же знаешь, что Кенникен не поверит ни единому твоему слову, снова произнес Слейд. — Его не обмануть.

— Жаль, — равнодушно сказал я. — Но никакого обмана не будет.

— Тебе придется очень постараться, чтобы убедить его в этом, заметил Слейд.

— Не волнуйся. Я бы мог легко убедить его, предъявив твою правую руку. С кольцом на среднем пальце.

Он замолчал и сосредоточился на дороге. Нас трясло, но я не просил его прибавить скорость. Сейчас я мог бы, в случае чего, и пристрелить его и выпрыгнуть из машины. И не следовало искушать судьбу.

— Ты что-то больше не твердишь о своей невиновности, — заметил я.

— А что толку? Ты же все равно мне не веришь.

— Это точно. Но кое-какие моменты хотелось бы прояснить до конца. Откуда ты узнал, что я встречаюсь с Джеком Кейсом у гейзера?

— Международные телефонные разговоры обычно прослушиваются, отозвался он. — Переговоры по радиотелефону — тем более.

— И ты сообщил об услышанном Кенникену?

— Почему ты не допускаешь, что разговор подслушал сам Кенникен? Хотя, все эти препирательства бессмысленны. Ты был прав во всем и с самого начала. Ну, и что? Из Исландии тебе все равно не выбраться. Скажи только, где я прокололся?

— Кальвадос, — ответил я.

— Кальвадос? — растерянно переспросил он. — Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

— Ты знал, что Кенникен пьет только Кальвадос. Этой информацией владел только я.

— Ах вот почему ты спросил Таггерта об алкогольных пристрастиях Кенникена! А я ломал себе голову. Мелочи! Вечно упускаешь из вида какие-то мелочи! Выстраиваешь себе новую жизнь, меняешь имя, тщательно разрабатываешь прикрытие, даже думать начинаешь по-другому. И вдруг какая-то бутылка кальвадоса, которую случайно где-то заметил несколько лет тому назад! Но ведь не только это? Было что-то еще, так, Стюарт?

— Было. Кальвадос просто натолкнул меня на размышления. Малькольм, например, который оказался в нужное время в нужном месте. Но это могло быть совпадением, я ничего не заподозрил. А вот когда ты послал Филипса в Подкову, ты совершил ошибку. Посылать надо было Кенникена.

— Его ещё не было в Исландии, — живо отозвался Слейд и с досадой прищелкнул языком, — мне нужно было поехать самому.

— Тогда ты сейчас был бы на месте бедняги Филипса, — усмехнулся я. Так что благодари Бога за эту твою ошибку, какое-то время удалось выгадать. Скажи, ведь был какой-то человек по имени Слейд?

— Был. Мальчик. Мы нашли его во время Финской войны, ему тогда было пятнадцать лет. Его родители были англичанами, они погибли во время бомбежки. Мы взяли мальчика под свою опеку. А потом я его заменил.

— До боли напоминает историю Лонсдейла, — заметил я. — Удивляюсь как ты прошел все проверки, когда он провалился.

— Я и сам удивляюсь, — пожал плечами Слейд.

— А что случилось с мальчиком?

— Может быть, сослали в Сибирь. Но скорее всего…

Я тоже полагал, что допросили напоследок и потом где-то тихонько закопали труп.

— А как тебя зовут по-настоящему? — поинтересовался я.

— Ты не поверишь, я забыл, — рассмеялся Слейд. — Я уже так давно живу англичанином под английской фамилией, что прошлое кажется мне лишь далеким сном.

— Брось! Нельзя забыть свое настоящее имя.

— Я — Слейд, — упрямо повторил он. — И довольно об этом.

Я заметил, что страх у него почт прошел, а вместо него появилась некоторая уверенность. Что-то я просмотрел или упустил, а это было бы непростительной ошибкой.

Наконец мы подъехали к повороту, за которым начиналась дорога к дому на озере. Слейд сделал совершенно непроницаемое лицо, так что я ещё раз посоветовал ему не фокусничать. Мне приходилось следить одновременно и за ним, и за дорогой, и за окрестностями, так что ещё пара глаз мне бы не помешала. Тем более, что дом я видел только один раз, да и то в темноте. Я приставил пистолет к затылку Слейда и сказал: