Мир вместо защиты - Николай Иванович Курдюмов

никого не трогают, и посему для нас «бездушны». Зато всё, что шевелится и пищит, как и мы, — «твари одушевлённые»! И, конечно, их мир похож на наш: друзья и враги, добро и зло. Симбиоз в нашем разумении — «дружба», а съедание друг друга на обед — «кровожадная жестокость». Слово «хищник» у нас считается ругательством. Излюбленный материал западных фильмов о природе — сцены охоты и убиения жертв. Их снимают, как триллеры! Биоценоз для нас — мир индивидуумов, а понятие «сверхорганизм» — только метафора.

К счастью, это вовсе не метафора. Организм — он и есть организм.

Прошу к столу! Отломим румяную ножку от курочки, макнём в чесночный соус и заглянем внутрь себя. Думаете, мир и благодать?.. Поле боя! Во–первых, три–пять кэгэ микробов и разных склизких существ, о коих к обеду не поминают. Тут просто оргия: они всё время жрут наши клетки, а те — их. Но даже абсолютно чистое тело по сути — биоценоз. Во всех закоулках органов, в каждом капиллярчике кишат хищные лейкоциты и лимфоциты — клетки–киллеры. Их задача — жрать! Зачем? Для общего блага. Кто–то обязан подстёгивать активность популяции — отбраковывать кривых и нерадивых. Всякому задохшемуся эритроциту, отупевшему нейрону или измотанному мышечному волоконцу грозит «неминуемая и кровожадная расправа»! Страшно?.. Не-а. Понимаем: надо, иначе тело за неделю развалится.

Вот и экосистема без хищников развалится!

Доели ножку?.. Пройдёмте в лес. Растения, как мы знаем, непрерывно трудятся: кормят всех, кто вообще умеет кормиться. Живность тоже трудится: усердно ест и варганит среду для своих кормильцев растений. Круговорот-с! Если он тормозит, все впадают в депрессию.

Вслушаемся: над головой треск, хрумк и хряпк. (Чавк в собственной голове пока опустим.) Что происходит? «Как что? Вредители уничтожают листья деревьев». Глубоко ошибаетесь! На самом деле, это популяция деревьев кормит популяцию гусениц в обмен на комплексную поддержку своего процветания. Во–первых, без помёта гусениц семена не прорастут, а год как раз урожайный. Во–вторых, пришло время избавиться от старых нижних веток: именно они и отомрут, потеряв листья. В третьих, пора подкормить гусеницами дружественных птиц: в последние два года они плохо размножались. Да и хищных насекомых надо развести — зима была суровая. Но главное, пора и свою популяцию подправить: встряхнуть гормоны, освежить иммунитет, отсеять слабых, попрощаться со стариками — поумневшим семенам место дать.

Заметим: жрут в природе не абы как. Все берегут своих кормильцев! Кролики и всякие антилопы откусывают только кончики побегов, вызывая их ветвление. Мало того: в их слюне содержится стимулятор, быстро заживляющий ранки. И в нашей, кстати, тоже. Любители семян прежде всего выедают плохие, а хорошие часто прячут. Если бы не кедровка с её кладовыми, сибирские сосны не имели бы никаких шансов прорастать в новых местах! Плодоядные, наоборот, трескают лучшие плоды, чтобы посеять лучшие семена, удобрив к тому же помётом. Зная это, растения накапливают в плодах больше сахара, делают их яркими или пахучими.

«Хорошо. А если шелкопряд полностью оголяет лес?!». Встречный вопрос: а может, до нашего явления с дустом он и не оголял его так опустошительно?.. Но если даже и оголял, значит, это для чего–то нужно. Периодически растениям нужно отдать листву гусеницам и вырастить новую. Было бы не нужно — лес бы этого не делал. Факт: лес прекрасно жил с шелкопрядом миллионы лет. Менялся, становился хвойным и снова лиственным — но жил. И виды, между прочим, не вымирали раз в неделю! И только для нас это непостижимо. Мы со своими ядами лезем даже в лес: защищаем, едрёна копоть!

«Ладно. А как же кровожадные хищники?!».

Отломим–ка вторую ножку от курочки. Кстати, она совсем недавно радовалась жизни. Ну, бог с ней, не мы же убивали, мы только скушаем… Польём кетчупом, прожуём задумчиво — и признаем факт: сколько живут хищники на планете, столько травоядные и процветают! Вот наездник–яйцеед тучей напал на жуков–дровосеков. Девять личинок из десяти жуками уже не станут. Хана жукам?.. Наоборот! Во–первых, налицо высочайшая жёсткость отбора: выживут только самые умные личинки. А во–вторых, выжившим гарантировано изобилие пищи. Дай им волю, они в три года превратят весь лес в труху — и вымрут, как динозавры. А им это ни к чему. Задача всех едоков, — обеспечить процветание своего корма. Поймал волк зайца — позаботился о хитрости заячьей популяции, а заодно и численность заячьих растений подрегулировал. Станут исчезать зайцы — волки детёнышей рожать перестанут, но косых пощадят. Посему никогда гепарды не сожрут всех милых антилоп. Как бродили они миллионными стадами, так и будут бродить — если мы с нашим «гуманизмом» не вмешаемся.

Что же в итоге, братцы? А вот что: личностный подход в природе — ошибка. Индивидуум в ценозе — всего лишь живая единица, «клетка». «Личность» экосистемы — популяция. Питаясь друг дружкой, все популяции действуют исключительно социально: улучшают жизнь всех прочих популяций. Интересно, дорастёт ли наша, человеческая популяция до такой гуманной социальности?..

Кстати, многие учёные и философы подтверждают: у насекомых и мелких животных нет «духовных сущностей». Их «монада» — единая «душа» популяции. Она и наделена разумом — стремлением бесконечно процветать. И ведёт себя очень мудро. Популяции необходимо комплексное эволюционное обслуживание, и она покупает его, оплачивая частью своих «клеток». А как иначе?.. Справедливый обмен — главный закон жизни.

Отбор и прогресс видов обслуживают все факторы планеты: и космос, и климат, и сами жильцы биоценоза. Космические циклы провоцируют похолодания и потепления, землетрясения и смену магнитных полюсов. С неумолимой периодичностью живность попадает в дикие морозы, потопы или пожары — и приспосабливается. Семена учатся летать и ввинчиваться в почву, стволы и корни матереют, живность роет норы, впадает в долгую спячку, массово мигрирует. Нам трудно осознать, но и сама цикличность катастроф давно записана в генах каждого семечка и каждой икринки.

Растения точно знают космический календарь! Перед гибельно холодной зимой деревья всегда дают дикий урожай семян. Я уже рассказывал, как наш сад недавно показал это во всей красе. Лето 2005‑го завалило нас плодами, а осень — орехами, как никогда.

К чему бы это? Достало б ума, догадались бы: к зиме. Мороз почти дошёл до сорока — такого на Кубани семьдесят лет не было! Косточковые вымерзли на две трети, а орехи — целиком. Только к июню они выпустили по