Следственная некромантия (СИ) - Либрем Альма

И застыла от удивления.

Во-первых, только слепой бы не заметил, насколько разнообразной была магия этих детей. Не нужно и истинное зрение, чтобы рассмотреть все бесконечные переливы чужих аур, одинаково ярких, но по-разному окрашенных. Взрослые одарённые не разбрасывались своей силой так легко и так быстро, а дети, эти эмоциональные ежи, иглами-заклинаниями открывали свою истинную природу.

Во-вторых, они были насторожены, напуганы – не сильно, скорее в воспитательных целях, и сосредоточены.

В-третьих, все они сидели на своих местах, спокойно сложив руки на колени, и едва не заглядывали Ирвину в рот, пытаясь поймать и запомнить каждое слово из того, что он говорил.

- …Что в вашем случае поможет отбить внезапную атаку, - голос Ирвина звучал несколько монотонно. – На этом всё, готовьтесь к следующему занятию. Через несколько дней проведём с вами практику. Надеюсь, она будет не такой, как на первом уроке?

Стройный хор детских голосов заверил преподавателя – нет, та ситуация больше не повторится, - и Сияющий, напоследок кривовато улыбнувшись, наконец-то сошёл со своего места и заметил Лили.

- Доброе утро, - всё ещё довольно строго, не успев перестроиться после лекции, поздоровался он. – Как спалось? – спросил уже тише, словно ограждаясь от посторонних свидетелей. – Всё в порядке?

- Ну, не мой ведь сосед Ромерик, - улыбнулась в ответ Лилиан и поцеловала мужа в щёку. – А ты как? Надеюсь, тебя разбудил не меч, прижатый к горлу?

- Эта ржавая орясина сломана, если ты забыла, - скривился Ирвин. – Всё куда прозаичнее, я пал жертвой храпа нашего прекрасного рыцаря. Он, кстати, опять предлагал на тебе жениться, хотел спасти меня от отвратительной участи быть мужем некромантки…

Лили усмехнулась. Нимфадора ей свои услуги не предлагала, а вот расспросы Танмора совсем не радовали.

- Кажется, мы кому-то сильно мешаем, - протянула Лилиан. – Потому что я ещё не встретила ни одного человека, кого б устраивал наш брак.

Ирвин нахмурился. Вряд ли он собирался спорить с супругой в этом вопросе, скорее всего, даже всецело разделял её мнение.

- Мешает, - подтвердил он, отступая ещё на шаг от притихших детей. Те, чувствуя, что преподаватель постепенно теряет к ним интерес, а приходит время дразнить кого-то другого, расшевелились, а кто-то даже потянулся к скамейке.

Сияющий обернулся, сверкнул глазами и с усмешкой протянул:

- Уважаемый, у вас урок некромантии. Неужели возможность сидеть на траве стоит таких рисков? Я б всё-таки повременил с непослушанием хотя бы ещё часик!

Мальчик, уже сделавший первый шаг к траве, застыл.

- Имею право! – гордо вскинул голову он. – Это ж не ваш предмет, кур… господин преподаватель!

- Что ты с ними делал? – усмехнулась Лили. – "Господин преподаватель"… "Кур"…

- Кто-то пересказал им моё прозвище времён первого курса. Не удивлюсь, если это сделала моя драгоценная мама, когда доказывала, что её Ирвишу нельзя обижать, - покачал головой Ирвин. – Я уже даже не удивляюсь. Всё равно боятся силы… Я сказал, сидеть! – рявкнул он на вновь потянувшегося к полянке мальчишку. – Я б ещё понял, если б боевой маг или некромант сейчас проявлял дерзость. Но бытовой маг, ещё и средней силы, чтобы не сказать хуже? Молодой человек, из вас не вырастет тот неуловимый маньяк, о котором вы сейчас мечтаете, чтобы меня из-за вас выгнали с основной работы. Ваш максимум – мелкий воришка, три года исправительных работ.

Мальчишка не успел проронить ни слова, но, очевидно, Ирвин попал в точку со всеми своими предсказаниями и определением типа дара. Он в принципе довольно хорошо разбирался в людях – такая работа, что поделать? – и совершенно не боялся непослушных учеников. Лилиан даже стало интересно, что же он делал, чтобы весь этот неконтролируемый одарённый сброд заставить смирно отсидеть всю лекцию, а начать возмущаться только тогда, когда он собирался уходить.

В любое другое время Лили, может быть, и потратила бы полчаса, чтобы понаблюдать за процессом воспитания молодых магов, но сейчас её волновало совершенно другое. Она отступила ещё на несколько шагов подальше от чужих ушей и потянула Ирвина за собой. Кажется, Танмор, уже занявший преподавательское место, но не начавший урок, сильно заинтересовался, когда она опустила свою ладонь на руку Ирвина – знал же, что так активируется определённый род заклинаний, - но влезать не стал, да и не мог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лилиан опасалась, что Ренард сможет взломать её защиту, если того захочет, всё-таки, он был более могущественным некромантом, но с удивлением осознала, что её магия не одинока. Дар Ирвина – светлый, абсолютно не сочетающийся с её собственным, - каким-то образом вплёлся в заклинание, усиливая его и добавляя какие-то странные нотки, совершенно не свойственные некромантии. Танмор, очевидно, включивший истинное зрение, аж подался от интереса вперёд и зло сжал зубы, поняв, что не сможет пробиться сквозь стену чужой магии.

- Быть целителем иногда очень полезно, - склонившись к жене, шепнул ей на ухо Ирвин. – Ни с какой магией не входишь в конфликт… Для следователя – вообще отличный навык.

- Танмору почему-то было очень интересно, как мы поженились, - так же тихо ответила Лилиан.

- Меня это не удивляет.

- Меня тоже, - кивнула девушка, - но он очень удивился, когда узнал, как мы поженились.

- Притворяется?

- Понятия не имею. Но в одном Танмор абсолютно точно прав: мы не могли опьянеть от кьярсы. Ну, не настолько, чтобы после нескольких бокалов оказаться в регинстрационном пункте и силой заставить регистратора нас повенчать.

Ирвин скривился. Очевидно, у него были определённые подозрения по этому поводу.

- Почему нет? – тем не менее, спросил он. – Кьярса ж настаивается на каких-то там ядовитых травах, от неё почти всех вырубает, кроме некоторых исторических личностей.

- А знаешь, почему?

- Ну, он же был невосприимчив к ядам?

- К магии, Ирвин, - покачала головой Лили. – В кьярсу, когда магия была запрещена, добавляли кладбищенские цветы, возле которых некроманты проводили свои ритуалы. Сейчас она изготавливается по-другому.

- Ты уверена?

- Нет, у нас случайно каждые несколько дней в подсобке с винами, которые после превращались в кьярсу, бегали какие-то мертвецы, и мне приходилось на регулярном основании их оттуда изгонять. Знаешь, какие выплески магии были? Но только моя магия на меня так повлиять точно не могла, я б не опьянела от собственного дара. И ты, как целитель, тоже…

Ирвин нахмурился.

- Меня смущает другое.

- Что именно?

- Мертвецы.

- Ну, - Лили тоже помрачнела, - если владелец "Вольного" сотрудничал с этой некромантской бандой, разве проблема в том, чтобы поставлять ему мертвецов?

- Нет, - покачал головой Ирвин. – Проблема в другом. Зачем тогда ему посторонняя некромантка? Он просил бы своих подпитывать напиток энергией, вряд ли это забирает так много сил. У твоего бывшего шефа было что-то, поднимающее мертвецов. Данное посторонним, может быть, где-то купленное, чтобы эксплуатировать дар того, кто придёт к нему работать. Но он точно не столь важная шишка, чтобы некроманты танцевали над его алкоголем.

- Ирвин, ты хоть себе представляешь, что надо сделать, чтобы изготовить артефакт, поднимающий мертвецов? Ещё и так часто? – тихо спросила Лили. – Это ж колоссальные затраты…

- Вот потому и… - он запнулся и посмотрел на Танмора, а потом вновь повернулся к супруге. – Дорогая, а ты случайно не хочешь наведаться в одну таверну?

Лили, возможно, и хотела, по крайней мере, не видела причин для возражений.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Давай, - твёрдо кивнула она. – Нам не помешает кое-что выяснить. Но у меня занятие…

- Я думаю, - покачал головой Ирвин, выдёргивая свою поддержку из заклинания, защищающего от подслушивания, - Танмор справится с детьми сам. Это ж только введение в некромантию. Правда, Танмор?

Некромант, столь старательно пытавшийся пробиться сквозь магическую пелену и вдруг отчётливо услышавший каждое слово, кивнул, а потом смутился – причём так сильно, что даже не смог до конца скрыть свои эмоции. Понятно ведь, что подслушивал – потому что Ирвин говорил довольно тихо и стоял на второй половине полянки.