Пожиратель душ - Мишель Пейвер

Ренн кивнула.

— Я тоже об этом думала. Даже Пожирателям Душ будет невероятно трудно удержать Дверь открытой более нескольких мгновений. Но и этого, я думаю, будет вполне достаточно.

Оба представили себе одно и то же: орды злых духов, устремляющихся, подобно неумолимой черной лавине, во льды, затем на заснеженные просторы окрестных земель и прямо к Лесу…

— А этот огненный опал, — снова заговорил Торак, — должен дать им возможность управлять духами, когда те вырвутся наружу?

— Да.

Торак ласково погладил Волка по шерстистому боку, и тот благодарно, хотя и очень осторожно, вильнул хвостом.

— Как же этот опал уничтожить? — сказал Торак. — Может, разбить его молотком? Или бросить в Море?

Ренн стиснула пальцами мешочек с лекарствами.

— Нет, уничтожить его далеко не просто. Его можно лишить силы, лишь закопав глубоко в землю или похоронив под камнем. Но этого мало… — Она помолчала, явно колеблясь. — Для этого нужна еще чья-то жизнь. Жизнь того, кто будет похоронен с ним вместе. Иначе силу огненного опала подавить невозможно.

Торак, нахмурившись, опустил подбородок на поджатые к груди колени и сказал, несказанно удивив своим признанием Ренн:

— Когда я наносил своему отцу Метки Смерти, я не слишком хорошо с этим справился. Особенно с той меткой, что наносится вот здесь, на груди. Она предназначена для племенной души. У отца в этом месте был шрам — там он с помощью ножа уничтожил одну татуировку… знак Пожирателей Душ.

Ренн молчала; в горле у нее застрял колючий комок.

— А потом я не смог вернуться и все сделать, как полагается, — продолжал Торак. — Не смог даже собрать его кости и отнести их на кладбище племени Волка — хотя, если честно, я понятия не имел, где оно находится. С тех пор, с того самого дня, как отец умер, я только и делал, что сражался с Пожирателями Душ. — Он помолчал. — Я тогда ушел и оставил его только потому, что он сам приказал мне уходить. Он знал: мне на роду написано воевать с Пожирателями Душ, и вряд ли я смог бы теперь пойти против того, что предначертано мне судьбой.

Ренн не ответила. Это было именно то, чего она так боялась.

Ей отчаянно хотелось поскорее отыскать выход из этих ужасных пещер, снова сесть в лодочку из тюленьих шкур и вернуться к людям Песца. А потом Инуктилук проводил бы их на своей собачьей упряжке до самого Леса, и они снова были бы вместе с Фин-Кединном, и тогда все плохое осталось бы позади. Но она понимала, что ее мечтам сбыться не суждено.

Торак поднял голову, и Ренн удивилась, насколько спокоен был взгляд его серых глаз.

— Речь больше не идет о спасении Волка, — сказал он. — Я не могу просто так убежать и позволить им открыть ту Дверь.

— Я знаю, — прошептала Ренн.

— Знаешь? — Он смотрел ей прямо в глаза, и взгляд его показался ей на редкость открытым и уязвимым. — Я ведь не смогу сделать это один. Но и просить тебя о помощи не могу. Ты и так уже много сделала для меня, для нас…

Она вдруг разозлилась:

— Я знаю, что мы должны остановить их! Знаю не хуже тебя! Но сперва мы убедимся, что Волк на свободе, а потом, — у нее даже дыхание перехватило, — потом мы вместе должны будем сделать все, чтобы они не смогли открыть эту Дверь.

Глава двадцать девятая

Вытащить Волка из ямы оказалось непростой задачей.

Но им все же это удалось, и они двинулись туда, где Пожиратели Душ держали остальных жертвенных животных. К своему огромному облегчению, никого из колдунов они там не обнаружили, однако те явно туда приходили: нора, в которой сидела рысь, была пуста.

Торак как раз обдумывал это событие, когда Волк тихо и настойчиво сказал: «Уфф!»

— Прячься! — шепнул Торак, но Ренн и сама уже достаточно хорошо понимала язык Волка, чтобы послушаться его предостережения. Она быстро заползла в рысью нору, и Торак задвинул вход в нее каменной плитой. Еще мгновение — и мимо его лица прошуршала крыльями летучая мышь, любимица Неф.

— Это ты, мальчик? — услышал он в дальнем конце туннеля голос самой Неф. — Ты где?

Торак быстро оглянулся на Волка; его янтарные глаза так и сверкали в свете факелов, и если Неф его заметит…

Но пока Повелительница Летучих Мышей, прихрамывая и переваливаясь, приближалась к Тораку, Волк развернулся и попросту растаял в темноте. Торак с облегчение выдохнул: как он мог сомневаться в умениях своего четвероногого брата! Ведь если Волк сам не захочет, чтоб его увидели, его никто и не увидит.

— Я здесь, — сказал он, стараясь изо всех сил, чтобы голос его звучал спокойно.

— А где же ты все это время был? — сердито закричала Неф.

Торак потер виски, старательно делая вид, что ничего не помнит.

— Я спал. Этот корень… у меня голова и теперь еще болит.

— Ну, естественно! Она и должна болеть! Теперь ты понял, что нужно быть очень сильным, чтобы стать Пожирателем Душ?

К ужасу Торака, Неф остановилась прямо перед той норой, где спряталась Ренн, и оперлась рукой о скалу.

Торак сделал несколько шагов вперед, надеясь, что она последует за ним.

Но она никуда не пошла. Воткнув факел в трещину в стене, она присела на корточки, расставив толстые ляжки, и повторила, словно обращаясь к самой себе:

— Нужно быть очень сильным! Да-да, ты должен стать очень сильным!

— Значит, теперь рысь! — вырвалось у Торака. — Ты ведь ее убила, да? Вы уже начали великое жертвоприношение?

Неф по-прежнему держала руки перед собой и невольно стиснула кулаки.

— Ее было необходимо убить! Немногие должны страдать ради благополучия многих!

Торак облизнул губы. Он должен был как-то избавиться от Повелительницы Летучих Мышей, прежде чем она обнаружит Ренн. И все же…

— Тебе вовсе не обязательно это делать! — сказал он.

Неф резко вскинула голову.

— Не обязательно совершать это жертвоприношение, — пояснил Торак. — И открывать ту Дверь тоже не обязательно.

— Что? — зарычала Неф.

— Там же злые духи! Они проникнут в наш мир!

— В том-то все и дело! Ведь духи не отличают правильное от неправильного! Значит, их можно склонить на свою сторону, подчинить своей воле! Неужели ты этого не понимаешь? Только так можно проложить путь Великому Духу! Только так мы сумеем установить в нашем мире действительно справедливый порядок!

— Нарушив главный закон племен?

Некоторое время Неф молча смотрела на него. Потом вдруг вскочила на ноги, схватила факел и поднесла его к самому лицу Торака — так близко, что ему было отчетливо слышно, как шипит сосновая смола.

— Ты же был трусом, — несколько удивленно сказала она. — Ты же ползал у меня в ногах, хныкал… И куда все это делось теперь? Теперь ты больше уже не трус! Так почему же ты скрывал свое истинное лицо?

Торак молчал.

Неф опустила факел и махнула рукой.

— А впрочем, какое это теперь имеет значение!

Казалось, клочок тьмы пересек световую полосу и опустился к ней на плечо. Глядя, как Неф оглаживает мягкую шерстку летучей мышки, Торак никак не мог понять, как в ее душе уживаются подобная нежность и способность совершить тяжкое убийство.

— Дверь вот-вот будет открыта, — продолжала между тем Неф, — и тебе предстоит кое-что сделать. Ты должен немедленно доставить всех жертвенных животных в каменный лес!

Глаза Торака расширились от ужаса.

— Ты хочешь сказать…

— Да! Мы собираемся их всех убить! Принести их в жертву!

Он судорожно сглотнул:

— А куда же… Ты разве не пойдешь со мной?

— Я? — каркнула Неф. — Нет! Я займусь волком.

— О чем только ты думал! — возмущенно прошипела Ренн, вылезая из своего убежища и глядя вслед ушедшей Повелительнице Летучих Мышей. — Спорить с Пожирательницей Душ, когда я сижу совсем рядом, в этой вонючей норе, и она меня вот-вот обнаружит!

— Я надеялся, что мне все-таки удастся заставить ее переменить решение, — сказал Торак.

— Торак, это же Пожирательница Душ!!!

Ренн была совершенно права, но Торак признавать этого не хотел.

— Ладно, идем, — резко бросил он. — Когда Неф обнаружит, что Волк исчез, то непременно поднимет тревогу. Надо поскорее освободить остальных жертвенных животных и самим как-то выбираться отсюда!

Напряженно вслушиваясь, не приближаются ли чьи-то шаги, они принялись за работу, торопливо продвигаясь вдоль стен пещеры, отодвигая в сторону каменные заслонки и выпуская пленников на волю. Лиса и выдра исчезли мгновенно, как только щель оказалась достаточно широка, чтобы они смогли в нее протиснуться. Орел одарил их гневным взором горящих очей, расправил грязные растрепанные крылья и скакнул куда-то в темноту. Росомаха, злобно плюясь, уже собралась кинуться на них, но тут из темноты появился Волк и одним взглядом заставил ее убраться восвояси.