Замкнутый круг - Мария Чепало

— Держите! Все, о чем договаривались. Приятно было иметь с вами дело! — сказал он противно бодрым голосом, протягивая мне деньги.

Я едва улыбнулся, посмотрев на Лику, но она так и не проронила ни слова после проведенной вместе ночи. Мне казалось, она жалеет, что после вчерашнего мы стали гораздо ближе друг другу, приоткрыли завесу личного. А может быть, ей было стыдно из-за поцелуя, и она мечтала забыть обо всем. Словом, я был уверен, что она рада поскорее избавиться от меня. У нее и без того проблем хватает, а на исправление ошибок прошедшего дня не было моральных сил.

Мы распрощались довольно холодно, она поблагодарила меня за все, а я рассматривал темно-синие крапинки в ее светлых глазах, не желая с ними расставаться. Неужели Макс был прав, и мой план с треском провалился? Я чувствовал себя разбитым вдребезги.

Признаться, затевая эту дурацкую авантюру, я надеялся, что замысел не реализуется. Ведь это означало бы, что Плешецкий прав, что Лика и правда ему изменяет. С каждым днем мое убеждение в этом гасло и в конечном итоге достигло того уровня, когда даже в темноте невозможно было разглядеть его пламя. Но все же оно было. Мизерное, неощутимое. То с каким мужским достоинством Терентьев выкладывал перед нами деньги, не давало мне покоя. Он красовался, считал себя хозяином положения, ждал, что Лика будет им восхищаться.

И я не знал, восхищалась ли она.

Оставляя позади ее детище, оглядывая проделанную работу, то, как преобразилось это место, я по-настоящему тосковал. Словно закончился некий этап в моей жизни, и теперь она не имела смысла. Развернувшись к выходу, где меня ждали ребята, я понял, что больше никогда не увижу Лику. Завтра я позвоню Плешецкому и скажу, что не собираюсь больше слоняться из стороны в сторону, потому что это бессмысленно. Конечно, отчасти он прав — все же поцелуй был. Но был он со мной. И если бы не странное стечение обстоятельств, пересечение наших судеб, то ничего бы не произошло. Он сомневался в ней и до меня, но это были пустые подозрения, так что, по сути, итогом моей работы никак не может быть изобличение Лики в измене.

Тем более, что случившееся никогда не повторится…

— Что-то ты погрустнел, — сказал главный из нанятых ребят. — Не вышло то, что планировал?

— В какой-то степени, — ответил я, передавая ему честно заработанные деньги. — В любом случае, спасибо за помощь.

— Обращайся, — ухмыльнулся он. Конечно, сколько бабла он поднял на моей глупости? — Вот блин, я забыл ящик с инструментами в кладовой. Сейчас сбегаю.

— Давай я принесу, — предложил я.

Вернувшись в кафе, пройдя в коридор за дверью с табличкой «служебное помещение», я уже намеревался свернуть на кухню, как услышал низкий тембр Терентьева. Мне не хотелось подслушивать, ведь я уже дал слово оставить Лику в покое. Но любопытство было сильнее, все же оно составляло всю мою суть. Дверь в кабинет была приоткрыта — так, как я оставил ее за собой.

— …знаешь же ради чего все эти годы я его терпел! — грубым полушепотом сказал Терентьев. — Невыносимо! Думаешь, я бы остался, не получи от тебя сигнала?

Лика что-то пискнула в ответ, но я не разобрал. Чуть придвинув на себя дверь, безмолвно благодаря смазанные петли, я увидел то, что в один миг разрушило во мне все. Терентьев прижал Плешецкую к стене, а его рука утонула в ее расстегнутой рубашке. Она чуть просвечивала, и я заметил, как нагло его пальцы сжимают грудь. Терентьев наклонился губами к уху Плешецкой и шептал какие-то непристойности, но я уже не мог совладать с чувствами, поэтому ничего не слышал.

Наплевав на всякую конспирацию, забыв о треклятом ящике с инструментами, быстрым шагом я направился к выходу. Меня разрывало на части, хотелось кричать, драться, но больше всего хотелось причинить боль себе!

За глупость, за наивность, за беспечность!

Краем уха я услышал перебранку, Плешецкая меня окликнула, но я не сбавил темп. Пулей вылетев на улицу, я встретил ребят, они что-то спросили, но я быстро прошел мимо, не обращая на них внимание. Вышедшие следом Плешецкая и Терентьев заставили рабочих отступить, и они вовсе забыли о своем ящике, решив, что в это им лучше не лезть.

Я подошел к машине и стал копаться в карманах в поисках ключей. Сзади слышалась ссора, но меня словно закрыло пеленой, я был поглощен собственными мыслями и злобой. Когда ключи были найдены, я открыл машину и краем глаза заметил, как хрупкая рука Лики со всей силы ударяет по щеке Терентьева. Тот схватился за покрасневшее место, разочарованным взглядом смотря на Плешецкую, и в следующую секунду сделал резкий выпад в ее сторону, занося свой кулак для удара. Я среагировал молниеносно. В два шага я оказался рядом с ними, перехватил руку Терентьева в полете и вывернул ее так, что ему пришлось изогнуться в неуклюжей позе, лишь бы остаться целым.

— Какого хрена ты творишь!? — вопил Терентьев.

— Заткнись, Арс! — крикнула Плешецкая, прикрывая руками расстегнутую рубашку. — Никогда в жизни я бы не дала тебе никаких сигналов! Ты просто конченый придурок!

Терентьев вырвался из моей хватки, но уже не намеревался размахивать кулаками. Он посмотрел разъяренным взглядом на Плешецкую, перебирая в мыслях все плохое, что хотел бы с ней сделать.

Я был преградой между ними.

— Ты думаешь, я стал бы подводить самого успешного бизнесмена в городе, просто из доброты душевной!? Нет в людях доброты, не доросла ты видимо еще до этого осознания! Все в жизни делается ради собственной выгоды, а особенно, когда дело касается денег! Как ты будешь вести свой идиотский бизнес, если такая тупая!? Без меня ты прогоришь завтра же! Какого тебе будет, когда ни одна живая душа не придет на твой детский утренник!?

— Шел бы ты к своей жене и детям, Арс! Что она скажет, когда узнает, что ты снова лапаешь других женщин!?

Терентьев было рванул в сторону Лики, но я удержал его.

— Только попробуй, сука! Только попробуй влезть не в свое дело!

— Как же это оно не мое!? Столько времени потратил, чтобы помочь мне, рассчитывая на то, что я к тебе в постель упаду! Совсем уже!?

— Нехер было своей задницей вилять! И так, и так! — Терентьев кривлялся, пародируя Плешецкую, достигнув крайней точки кипения. — А теперь строишь святую! Что, купила наконец себе игрушку, и теперь нужда в мужике совсем отпала!?

Плешецкая кинулась на него с кулаками,