Николай I Освободитель // Книга 6 - Андрей Николаевич Савинков

Дело в том, что я всеми силами стремился не допустить излишней концентрации только на паре крупных городов. Наоборот, мне виделась гораздо более здоровой ситуация, когда вместо одного двадцатимиллионного города — как было с Москвой в моей истории — есть двадцать относительно крупных миллионников, каждый из которых может предложить своим жителям весь доступный для большого города комфорт. Такое рассредоточение и в военном плане лучше — до создания атомного оружия еще далеко, но никто не мешает подумать об этом заранее — и в экономическом, и культурном. Хотелось при этом, чтобы каждый город имел свое лицо, некую изюминку, которая бы выделяла его из рядя других.

Вот Вильну я решил сделать шахматной столицей России. Такие себе Нью-Васюки только с человеческим лицом. Именно здесь планировалась постоянная штаб-квартира Всероссийского шахматного клуба, со всеми положенными этому атрибутами. Так в преддверии турнира для украшения города из бронзы было отлито три сотни шахматных фигур разной величины — от двухметрового короля, установленного перед губернаторским дворцом до маленьких, размером с мизинец пешек, — после чего гостям города было предложено отыскать как можно больше этих самых фигур. В общем интерактивчик, для придания всему мероприятию дополнительной живости.

Француз в ответ тоже не слишком раздумывая вывел своего коня на С6, отказавшись брать мою подставленную под бой пешку и сохранив, таким образом, напряжение в центре доски.

F3 — на это я тоже вывел коня, получился такой себе «дебют четырех коней» только не королевский, а ферзевый, уж не знаю как эта позиция называется правильно. Француз со своей стороны двинул пешку на Е6, подкрепив стоящего в центре бойца и открыв дорогу своему чернопольному слону.

Вся организация мероприятия вместе с призовым фондом и сопутствующими расходами обошлась мне примерно с сто тысяч. И, наверное, самой объемной тут статьей было производство шахматных часов, которые пришлось изобретать с нуля. Благо ничего слишком сложного в их конструкции не было, и простого описания задумки оказалось достаточно, чтобы на выходе получить рабочий экземпляр. Потом пришлось потратить еще кое-какое время на отладку конструкции, но опять же — не слишком значительное.

К сожалению полноценного часового производства, способного за несколько месяцев собрать сотню шахматных часов в России просто не оказалось. Те мелкие мастерские, которые работали на отечественном рынке, по большей части занимались, как сказали бы в будущем, отверточной сборкой, импортируя механизмы или отдельные их части из Англии или Франции — Швейцария в эти годы пока еще не стала часовой столицей мира — и вставляя их в сделанный на месте корпус. Те же, кто имел компетенции для производства часов с нуля, в основном занимались только дорогими и штучными товарами и к массовому производству были не приспособлены. Пришлось отдать за каждые часы по 150 рублей, что являлось просто несусветной суммой, учитывая, что карманные часы в золотом корпусе можно было приобрести за 120–130 рублей. Но ничего не поделаешь: срочность, необычность заказа, логистика опять же… Впрочем, я естественно не забыл оформить патент на данное изобретение и собирался в будущем все эти расходы отбить и еще остаться с прибытком.

Пешка на А3 — белые из общих соображений ограничили этому самому чернопольнику подвижность по его диагонали. Черные выдвинули слона на одну клетку вперед, открывая возможность рокировки.

Вообще данный турнир я планировал превратить в своеобразную выставку достижений Российского производства. Везде — и это было необычно для этого времени — висели плакаты, рекламирующие различные товары, производимые на моих фабриках. Шоколад, оружие, канцелярские принадлежности, спички, керосиновые лампы и примусы, резиновые изделия… Куда не глянь, глаз обязательно зацепился бы за какой-нибудь плакат с рекламным изображением. Более того все официальные фотографии, делающиеся на мероприятии — они потом уходили в газеты, в том числе и иностранные — обязательно цепляли краем какую-нибудь рекламную вывеску. А в середине турнира в день отдыха предполагалось устроить небольшое соревнование по стрельбе из барабанников Сестрорецкой фабрики, где в качестве призов были предложены образцы этого самого оружия. В общем, на этом турнире я собирался провести мощную маркетинговую кампанию. Совместить, так сказать, приятное с полезным, может даже выйти в итоге в плюс по деньгам, хоть это и сомнительно.

Решительно двинул пешку на В4, захватывая пространство ферзевом. Черные ушли в два нуля — француз видимо из пиетета перед русским императором не торопился обострять, играл позиционно. Ну а я что? Раз мне дают надвинуться, я этим шансом воспользуюсь — С5. Тут уж Лабурдоне не выдержал и сразу начал подрывать мой клин — В6. Я укрепился пешкой на Е3 — размен С5-С5. После чего черный конь нимало не смущаясь тем, что попадает под удар, вторгся на центральное поле Е4. Позиция обострилась, пошли размены, фигуры получили больше пространства, начал потихоньку сказываться класс моего оппонента.

Набор шахмат, — вернее две сотни наборов — кстати был специально сделан для этого турнира, и сам по себе являлся отдельным произведением столярного искусства. В отличии от будущего, где все играли в основном набором «Стаунтон», названным по имени своего создателя — сам Стаунтон кстати тоже приехал на турнир — здесь фигуры соответствовали русским названиям, а не английским. То есть ладья выглядела как маленький стилизованный кораблик, а не как башня, слон был собственно слоном, а не епископом, а ферзь был в мужском обличии, как и полагается визирю и ближайшему советнику короля. Возможно нашим западным гостям было не очень удобно от такой смены привычных парадигм, но мне на это было немного наплевать. В конце концов, почему это мы должны под них подстраиваться, пусть они под нас подстраиваются.

В итоге я продержался 23 хода. На 18 ходу зевнул простенькую тактику и лишился важной пешки на В5, после чего позиция белых начала рассыпаться и уже через три-четыре хода стала просто безнадежной.

— Согласен, — улыбнувшись кивнул я, уронил короля тем самым декларируя сдачу и протянул Лабурдоне руку. Тот с видимым удовольствием ее пожал — не каждый день удается у императора выиграть.

— Вы прекрасно держались, ваше императорское величество, — под всполохи вспышек польстил мне француз.

— Благодарю, — кивнул я, принимая похвалу, хотя было понятно, что противник просто не слишком торопился атаковать и загонять меня в сложные позиции, где класс сказывается очень быстро.

Ну а дальше была церемония открытия и уже на следующий