Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Неврат нахмурилась. Ее темные глаза глядели теперь опасно.

— Лед на тебя, Вазкен! Ты нарочно открылся, ведь так? Не вздумай повторить этот фокус! Иначе я пущу тебе кровь по-настоящему.

Вазкен театрально развел руками.

— Мне нелегко рубиться по-настоящему с красивой женщиной.

— Ты полагаешь, йезды будут столь же любезны? — бросила Неврат.

На счету молодой васпураканки было куда больше боев и мелких стычек, чем у ее противника по тренировке. Иной раз разведка оказывалась куда более опасным делом, чем сражение, когда плечом к плечу с тобой стоят товарищи. Но говорить об этом вслух Неврат не стала. Она не хотела обижать Вазкена понапрасну. Однако тренироваться с этим человеком Неврат больше не хотела. Ей нужно фехтовать в полную силу, иначе тренировка теряет всякий смысл.

Заметив своего двоюродного брата Артаваста верхом на лошади. Неврат вздохнула с облегчением. Теперь она могла спокойно уйти от Вазкена и отпадала всякая необходимость посылать этого любезника «под лед».

Неврат приветствовала Артаваста ослепительной улыбкой. Он ответил не сразу. Неврат вдруг с удивлением поняла, что ее брат чем-то испуган.

Она отвела Артаваста в сторону от Вазкена. Одной из тех вещей, которым васпуракане очень быстро научились в Видессе, было удовольствие посплетничать. Артаваст подождал, пока Вазкен отойдет достаточно далеко, а затем наклонился к уху Неврат и тихо сказал:

— Садись-ка на лошадь за мной. Меня прислал один человек. Он хочет, чтобы я кое-куда тебя доставил. Срочно едем в город.

— Ты должен меня куда-то доставить? — переспросила Неврат, не двигаясь с места. — Но к кому?

— К Алипии Гавре, — ответил ее брат. — Если ты не встретишься с ней, у нас могут быть большие неприятности.

Такой ответ заставил Неврат быстро сесть в седло. Артаваст едва дождался, пока она устроится удобно, и пришпорил коня.

— Фос милосердный! — воскликнула Неврат. — Не могу же я в таком виде встречаться с принцессой! Посмотри на меня! Вся эта полевая кожаная одежда… Да я больше похожа на йезда. И воняю, как один из них. Давай остановимся у казармы, я хоть умоюсь и переоденусь.

— Нет, — просто сказал Артаваст. — Сейчас главное — скорость.

— Ох, братец, лучше бы ты не ошибся.

Артаваст поскакал по Срединной улице. Когда он свернул с нее и двинулся в северную часть города. Неврат поинтересовалась:

— Ты хоть знаешь, куда мы едем?

— Туда, куда мне было ведено, — ответил он.

Неврат хотелось схватить его за плечо, встряхнуть, вырвать ответ. Но она пересилила себя. Ну, если братец вздумал над ней пошутить! В таком случае, поклялась она себе, во дворце Туризина скоро появится еще один евнух.

Однако спустя недолгое время она взорвалась:

— Во имя Васпура Перворожденного! Неужели ты тащишь меня в Собор?

Громада Собора вырастала прямо на глазах с того мгновения, как Артаваст свернул со Срединной улицы. Однако до сей поры Неврат и в голову не приходило, что они могут направляться именно туда. Васпураканское религиозное учение настолько сильно отклонялось от ортодоксальной доктрины Видесса, что соотечественники Неврат никогда не возносили молитвы вместе с имперцами.

Артаваст повернулся в седле и бросил на Неврат удивленный взгляд:

— Ты близка к истине. Но как ты догадалась?

— Не имеет значения. — Как бы ей хотелось, чтобы ее догадка оказалась ошибочной!

Со вздохом облегчения Неврат соскочила с лошади. Артаваст привязал животное к дереву рядом со зданием, расположенным сбоку от Собора. Они осторожно приблизились к резиденции Патриарха. Неврат взяла дверной молоточек и дважды постучала.

Им открыл сам Патриарх. Неврат едва не потеряла дар речи, завидев его в дверях.

— Входите, друзья мои, входите, — просиял улыбкой Бальзамон.

Эта улыбка была похожа на солнечный свет. «Ничего удивительного, -подумала Неврат, — что видессиане так любят своего Патриарха».

— Но где же твои слуги, господин? — спросила она, пока Бальзамон вел их с Артавастом по коридору.

— У меня только один слуга, — отозвался Бальзамон. — А сейчас бедняга Саборий допустил одну ошибку, отправившись разгуливать с моими сапогами. Ну, это не совсем ошибка… И все же он оплошал куда больше, чем полагает.

Патриарх засмеялся.

Неврат не поняла, в чем соль шутки, однако тоже улыбнулась.

Патриарх привел обоих васпуракан в свой захламленный кабинет. Молодая женщина, ожидавшая там гостей, очистила небольшое пространство, чтобы можно было сесть.

Гостья Бальзамона была одета очень просто. Из украшений на ней было только ожерелье из изумрудов и жемчужин. Но Неврат потребовалось лишь мгновение, чтобы догадаться, кто она такая.

— Ваше высочество… — начала было кланяться Неврат, но Алипия быстро остановила ее.

— На это нет времени, — сказала она. — Да и в любом случае я хочу просить тебя об одолжении — не как принцесса, а как простой друг.

— Не беспокойся, дорогая, — сказал ей Бальзамон. — Саборию еще долго шляться без моих сапог.

— Даже Нейл не знает, как долго продержится заклинание, — возразила Алипия и торопливо пояснила: — Саборий, шавка моего дяди, поставленный шпионить за Бальзамоном, ушел с парой голубых сапог Патриарха. Их надо покрасить заново. Пока действует магия Нейпа, Саборий не заметит, как долго он бродит по городу. Кроме того, надеюсь, никто не обратит внимание на мое отсутствие во дворце. Но мы не можем жонглировать двумя заклинаниями вечно. Поэтому лучше бы нам поторопиться.

— Тогда позволь сразу спросить: чего же ты от меня хочешь? — спросила Неврат. — И почему ты называешь себя моим другом? Ведь мы ни разу не встречались!

Ошеломленный Артаваст разинул рот при виде такой смелости, но Алипия одобрительно кивнула:

— Вопрос честный. Мы с тобой прежде не встречались, это так. Но обе мы принадлежим к числу добрых друзей Марка Амелия Скавра.

На миг эти тихие слова повисли в воздухе.

— Это так, — произнесла Неврат. Она внимательно посмотрела на принцессу и добавила: — Однако мне кажется, что ты — куда более близкий друг Скавра, нежели я.

Несмотря на свою роль простого посредника, Артаваст был готов провалиться сквозь землю. Неврат не обращала на своего вспотевшего от ужаса двоюродного брата никакого внимания. Молодая васпураканка хотела увидеть, как отреагирует на ее смелые слова Алипия.

Однако первым заговорил Бальзамон:

— Мне кажется, Скавр каким-то образом заражает своей ужасной прямотой всех, кто с ним сталкивается.

Если бы голос Патриарха звучал сердито, возможно, Неврат испугалась бы. Но казалось, что Бальзамон лишь забавляется.