Самые невероятные в мире - секс, ритуалы, обычаи - Станислав Талалаж

В отличие от других регионов, здесь погребальные "камеры" обычно располагаются высоко в горах. Торайя верят, что, находясь на таком возвышении, дух мертвого сможет без особых усилий забраться на ближайшее пальмовое дерево и оттуда вознестись на небо. Тела погребенных не остаются без присмотра. Торайя обычно делают деревянное изваяние умершего, почти в его рост. Такие деревянные куклы складываются на особой веранде на краю скалы. В глаза им вставляют ракушки, и издалека их можно принять за живых людей, созерцающих лежащий внизу пейзаж. Кукол обычно выстраивают в ряды по десять штук в каждом, и в результате создается впечатление, что они бдят над смертными членами племени, оставшимися там, в деревне.

Ежегодно жители деревни забираются по отвесной скале к этому кладбищу, чтобы доставить статуи своих мертвых соплеменников в прежние дома. Кукол моют, обряжают в новые одежды, а после краткого пребывания дома возвращают на скалу, на прежнее место.

Табу для плакальщиц и плакальщиков

У народности майори, проживающей в Новой Зеландии, существует строжайшее табу для тех, кто так или иначе имел прямой контакт с мертвецом. Оно касается любого человека, прикасавшегося к трупу, помогавшего его нести к могиле или же державшего в руках кости давно умершего. Табу отличалось невероятной строгостью. Такого "нечистого" человека на время отлучали от любых контактов с другими. Он или она должны были порвать все связи с общиной. Считалось, что если такой "зараженный" человек прикасался к другому, то тем самым передавал ему все свое зло. По этой же причине того, кто принимал непосредственное участие в похоронах, не допускали в дом, в котором жили соплеменники.

Такое табу распространялось даже на еду. Существовало поверье, что "нечистый" человек не имел права прикасаться руками к пище. Он, по всеобщему мнению, был заражен и мог стать очень опасным. По обычаю, такой человек ставил свою тарелку с едой на землю и ел с нее, как животное, не касаясь ее руками. Иногда его кормил кто-нибудь другой, поднося ему пищу на вытянутых руках. Но смельчаки, которые отваживались кормить таких людей, сами становились объектами очень неприятных табу.

Так как поголовно все боялись входить в контакт с мужчиной или женщиной, которые находились рядом с трупом или даже прикасались к нему, то почти в каждой деревне был особый слуга, который обращал такой обычай себе на пользу. Он становился профессиональным "кормильцем". Обычно им становился какой-нибудь бедняк, попрошайка, весь в лохмотьях, все тело которого было расписано красной охрой. Он обычно молча сидел в сторонке, подальше от других. Сам он питался дважды в день, съедая выбрасываемую на землю пищу. Ему никогда не позволялось брать еду руками. Только этот человек, больше походивший на призрака, чем на живого, имел привилегию кормить тех, кто временно считался "зараженным" из-за своего контакта с мертвецом. Только он один мог прикасаться на расстоянии вытянутой руки к любому, "кто исполнил свой последний долг и проявил свое уважение и дружеское расположение к умершему".

Когда срок "карантина" истекал, то плакальщик или плакальщица могли вернуться в общину и теперь уже свободно общаться со всеми ее членами. Однако им для этого прежде предстояло выбросить всю одежду и посуду, которой они пользовались до похорон. Однако "кормилец", подающий пищу плакальщикам, уже никогда не смел оставить свою работу и вернуться к нормальной жизни.

Свежевание покойника

До недавнего времени у племени хиджи, обитающего в горах, в приграничном районе между Нигерией и Камеруном, существовало широко распространенное поверье, что перед тем как предать мертвеца земле, необходимо содрать с него всю кожу. Такое происходило не сразу после смерти, а лишь по завершении целой серии тщательно разработанных ритуалов.

Вначале труп усаживали на специально сконструированную платформу. Мертвец оставался в сидячем положении в течение двух дней. Одна его рука покоилась на миске, доверху наполненной просом или сорго, вторая — на миске с земляным орехом. Такой обряд проводился для того, чтобы не позволить усопшему захватить с собой в мир иной плодородие почвы.

Перед похоронами приходил специалист, обычно представитель клана кузнецов, и своими сильными пальцами сдирал всю кожу с трупа. Кожу потом бросали в горшок, который зарывали в куче мусора. Лишенный кожи труп омывали в красном соке, смазывали козьим жиром и несли на погост.

Год спустя после этой ритуальной церемонии проводился еще один обряд, в котором могли принимать участие только сыновья усопшего. Это было что-то вроде церемониального прощания у могилы с отцом. Сыновья выпивали крепкого напитка, стоя у отеческой могилы, проливая немного горячительной жидкости на могилу и произнося такую молитву: "Вот твоя доля погребального торжества. Сегодня мы расстаемся навеки".

Хотя церемонии официально больше не существует, такие обряды все же время от времени соблюдаются тайно, так как хиджи упрямо цепляются за свои религиозные верования.

Башня молчания

Хотя, как правило, люди либо хоронят, либо кремируют своих усопших близких, существуют в мире и такие, кто выступают против подобного отношения к ним. Например, парсы, последователи зороастризма, решительно настроены против кремации из-за опасения, что в результате может заразиться огонь (по их убеждению, это самый священный стихийный элемент в мире).

В Индии, где парсы живут, кремация как раз самый распространенный способ уничтожения мертвых. Но они считают этот обычай святотатством. Погребальный ритуал у парсов заключается в том, что мертвеца укладывают на железную решетку в особом сооружении, высотой до шести метров, которое называется «башней молчания». Это круглой формы каменная башня, у которой нет крыши. Такие башни обычно возводятся в горах среди густых деревьев. Каменная платформа, на которую кладут мертвеца, имеет три этажа. Самый верхний предусмотрен для мужчин, следующий — для женщин и самый низкий — для детей. Как только труп укладывают на платформу, то тут же, словно по команде, там появляются хищные птицы, которые разрывают в клочки мертвеца, очень скоро от него остаются лишь кости. Их бросают в яму и закапывают песком.

Подобная церемония проводится и в некоторых районах Тибета. Тело мертвеца кладут в пустынном месте, где хищные птицы склевывают плоть. Деревенские мужчины доставляют труп на место и там разводят костер из сандалового дерева. Его аромат достигает высоких вершин, где живут стервятники. С мертвеца снимают белые одежды, а особый специалист вскрывает ему нижнюю часть живота, высвобождая кишечник. После того как «приглашенные» стервятники покончат с плотью, этот человек перемалывает оставшиеся кости, смешивает их с ячменем, чтобы сделать еще вкуснее угощение для птиц.

Если стервятники не склевывают всего мертвеца без остатка, это считается дурным предзнаменованием. По местному поверью, самое важное — избавиться от всего тела целиком. После того как это сделано, душа умершего покидает его тело, и этот макабрический ритуал считается завершенным.

Фатальное число

Для народности якуна, живущей на территории Судана, число "семь" обладает таким мощным символическим значением, что в прошлом их царям позволялось править только в течение семи лет. По истечении этого срока монарха, даже если он еще был вполне крепким и здоровым, надлежало казнить. Там строго соблюдался семилетний временной период. Если царя убивали его же подданные, но убивали раньше срока, то считалось, что он обязательно отомстит за свою преждевременную смерть, а его освобожденная душа причинит всем немало страданий и даже может вызвать катастрофу.

Казнь царя осуществляли специально выделенные для этого люди. Палачи работали в тесном контакте с одной из его жен. Само убийство осуществлялось в тайне, когда царь либо спал, либо просто отдыхал, лежа в постели. Для исполнения задуманного в стене царской спальни незаметно просверливалась дырочка. Об этом знала только жена монарха. Через это отверстие заговорщики передавали жене удавку, и она набрасывала ему ее на шею. Тут же два палача за стеной туго затягивали петлю, и царь умирал от удушья. Процесс удушения, таким образом, осуществлялся на расстоянии, и это делалось для того, чтобы палачи при этом не глядели в глаза умирающего царя. Они считали, что стоит им посмотреть ему в глаза, как покидающая тело монарха свирепая душа тут же их убьет на месте.

Ритуальное убийство царя держалось в большой тайне в течение нескольких месяцев. Все это время дворцовые вельможи продолжали исполнять свои обычные обязанности как ни в чем не бывало. Так как длительное отсутствие монарха не могло не вызвать подозрений, то самым большим любителям посудачить сообщали, что монарх не показывается на людях, так как серьезно болен. Один из вельмож при этом брал на себя роль царя. Если какой-то важный посетитель, приезжая во дворец, требовал аудиенции, то его проводили в специальный зал, где с ним голосом монарха разговаривало из-за шторы подставное лицо.