Измена. Закрывая гештальты - Дора Шабанн

но потом понял, что ничего не выходит, и из семьи ушел.

А сюжет-то заворачивается, но мне уже не нравится как.

И куда.

— Вопрос, когда сие произошло и какое отношение имеет к нам?

Лера прижала несчастного Тигру так, что у того чуть глаза на уши не налезли:

— Произошло все давно. Сеня только пошёл в первый класс. А к нам, увы, это имеет самое прямое отношение. Мы с ним как-то обсуждали и выясняли, кто из нас на кого похож. Я присылала наши с Котом фотки и говорила, что мы в отца уродились. Еще приложила папину фотографию, ну, ту, помнишь, студенческую, когда вы ещё не знакомы были.

Вот это процессы протекают в сети, а старая мамочка-то и не в курсе. Все романы пишет да работает.

Катастрофа.

Лера у нас очень тихая, воспитанная и приличная девочка. И кроется в этом омуте такое. Как бы вывезти и разгрести теперь?

— Хорошо, зайка, у нас много его детско-юношеских фото. И да, правда, вы с Котиком очень похожи на Романа.

Моя крошка вздыхает печально:

— И он сказал, что тоже, к сожалению, удался в отца. Фотку даже приложил. А там ты.

— В смысле я? — нет, гром не грянул.

Я чего-то подобного, по законам литературного жанра, в котором работала и ожидала.

Но обалдела все равно.

— Ну, я потом у нас ещё порылась в альбомах и нашла похожие. На обратной стороне везде написано: «Лето у бабушки Нины. Ариша, 15»

Ох. Что-то мне душно как-то.

— Это какую фотку?

Тут дочь моя достает одну из трёх сохранившихся фотографий. Её близкие родственницы остались в альбомах моих родителей и Андрея.

А на этой видна почти вся Валдайская уличная тусовка.

И на переднем плане Сергей, Надюша и я.

Лера тыкает пальцем и говорит:

— Вот эта — тётка Арсения, Надька. И его отец Сергей Владимирович.

Оля-ля-ля.

— И в чем у нас проблема, милая? — спасибо, что не шепчу, но сиплю изрядно.

Дочь смотрит с укоризной и затаенной печалью:

— По словам Арсения, вот эта девочка рядом с его теткой и есть отцовская несчастная любовь, которая над ним посмеялась и жестоко его бросила, когда он собирался жениться.

Запрокинув голову и массируя виски, считаю от десяти обратно.

Выдыхаю резко и сквозь зубы.

Сука.

Жестоко его бросила, да?

Глава 34

Слезы, сопли и страдания

'Мне бы все тебе сказать,

Да мешает робость.

Хоть гляжу в твои глаза —

Между нами пропасть…'

Л. Дербенев

— Занятно. Поскольку ты читала надпись на обороте, то понимаешь — замуж в таком возрасте собираться я не могла. Это первое. Второе: к вопросу, кто кого «жестоко бросил». История вышла в свое время неприглядная…

Так как успокоительное красное уже, к сожалению, закончилось, то суть моей больной истории дочери я изложила скупо. Буквально в пяти предложениях и постаралась максимально опустить эмоции.

Но девочка моя знает меня не первый год и некоторое понимание о мамином настроении имеет.

Поэтому мы ещё немножечко поплакали, но уже вдвоём.

Тигра Второй промок окончательно.

— Мама, как же так глупо вышло? — Лера смотрит с обидой на Вселенную.

— Ну, зайка, версий там может быть много разных и сейчас я сама вполне в состоянии придумать штучки три, а если поднапрячься и в стиле любовных романов, то может быть, и пять.

— А на самом деле?

Что здесь сказать ребенку?

Розовые очки разбились.

Снова.

— А как на самом деле было, доченька, никто не знает. Я сегодня Сергея в первый раз с тех пор встретила. Уже, милая моя, двадцать пять лет прошло. И Надежду не видела больше, потому что бабушке на Валдай почти не ездила. Трудно, знаешь ли, каждый раз окунаться в этот позор, слышать шепотки за спиной, смешки. Стыдно, обидно, досадно. Поэтому я пользовалась любой возможностью туда не ехать.

— Хорошо, мама, а что ты думаешь про всю эту ситуацию сейчас? — голос дрожащий, личико несчастное.

— А сейчас, моя дорогая, как бы там двадцать пять лет назад ни было, это не имеет уже никакого значения.

Я очень хочу, чтобы было так.

Правда-правда.

Очень сильно хочу.

Слишком больно и обидно снова чувствовать себя разбитой, обманутой и преданной.

— Ну, ты же расстроена и плачешь, — Лера спускает кота на пол, а сама начинает обнимать меня.

Моя крошка…

Собираюсь с мыслями и пробую сформулировать что-нибудь утешительное. И не слишком глупое:

— Я думаю это от неожиданности. Сейчас приду в себя, проанализирую эту давнюю горькую историю, которую старалась изо всех сил забыть, разложу ее по полочкам, да и отпущу чертям.

Лера смотрит с каким-то болезненным любопытством:

— А как же отец Арсения?

Да уж.

Отец Арсения.

Не было печали.

Не о таком потенциальном свате я мечтала.

— А что с ним? Отец Арсения так же как и был предыдущие двадцать пять лет — сам по себе, он не имеет ко мне никакого отношения. Давно.

— Мам, но Арсений реально ненавидит эту папину несчастную любовь.

Ох, вот же досадная неприятность, да.

Мальчик так и не вырос из детских обид?

— Девочка моя, если Арсению так необходимо кого-то ненавидеть, то он, безусловно, может продолжать это делать, но разумных поводов у него нет. Его отец не вернулся к «несчастной любви» уйдя из семьи, и наверняка все эти годы не был одинок. Почему у Арсения тогда претензии к той «девочке из прошлого»?

Переглядываемся грустно, дружно пожимаем плечами и смотрим с пониманием.

Моя дочь будто бы повзрослела за этот разговор на несколько лет:

— Я думаю, что он привык так жить и такое думать. Возможно, его мама говорила, что вот если бы не тот случай, то папа был бы с ними. Скорее всего что-то такое было не раз. Ну, ещё ты же знаешь и пишешь в своих книжках, каких гадостей брошенные женщины могут про оставивших их мужей рассказать детям?

Вздыхаю:

— Это я, конечно, знаю и поведать на эту тему могу ужасов приличное количество, но, мне казалось, сама я смогла подобного избежать?

— Не, мам, тут без вопросов. Мы с Котом решили, что ты вообще святая мученица. Ведь про отца ни разу никакой дряни не сказала, хотя он и заслужил.

Вот я молодец, а?

Аж гордость за себя