Взрослая дочь молодого человека: Пьесы - Виктор Славкин

Паша. Я и соскользнул. Сколько здесь комнат? (Выходит.)

Ларс (читает на обороте листка). «Кандидат исторических наук Н. Линдер предлагает решить задачу, привлекшую внимание Луначарского. Белые: король д5, ферзь с4, слон аш2; черные: король ф7. Мат в три хода».

Петушок (резко). Всем хватит! На каждого отдельная комната!

Владимир Иванович. Что касается меня, я не хотел бы бояться, если и по двое. (Выходит.)

Валюша. Девочки — направо, мальчики — налево. (Тоже выходит.)

Паша (возвращается с бутылкой шампанского). Плывут по Нилу три крокодила, два из них зеленые, цвета трех рублей, а один, как пятерка, — синенький. И тут же из лодки в Нил падает путешественник. Один крокодил бросился на путешественника и съел у него из бокового кармана документы, другой кинулся и — схавал все деньги и драгоценности, зашитые в брюки. А третий сказал: «Я в этом не участвую». И съел путешественника.

Надя. Вы философ?

Паша. Я обойщик дверей.

Надя. Не обижайтесь. Я еще не все понимаю.

Паша. Не обиделся. (Подходит к окну, открывает его и разбивает бутылку о наружную стену дома — пах!)

Пауза.

Ларс (рассматривая листок календаря). Что тут Луначарского привлекло?.. Мат в три хода… Мы в два делаем.

Петушок (указывая в окно). Там сад. Плодоносит.

Ларс. Главное в деревьях не плоды, а листья. Без яблок прожить можно, без кислорода — никогда!

Надя. А мне яблоки противопоказаны. У меня от них на шее пятна выступают.

Владимир Иванович. Мы вам с колхозного поля ананасов наворуем.

Паша. Петушок, в сарай машину загнать можно? Он твой?

Петушок (неожиданно горячо). Он — твой!

Паша. В каком смысле?

Петушок. В смысле, конечно, загоняй.

Паша выходит.

Владимир Иванович (Наде). Не хотите выбрать комнату?

Надя. Ой, я на все согласна.

Владимир Иванович. Не говорите так. Я могу потерять к вам интерес.

Надя. Почему?

Валюша. Ты, Надя, не знаешь мужчин.

Надя. Как интересно!..

Владимир Иванович (протягивая Наде руку) — Держите меня крепче — лестница крутая. Если упадем, то вместе.

Они поднимаются на антресоли.

Валюша (срывая оставшиеся листки календаря). Двадцать пятое, двадцать шестое, двадцать седьмое, двадцать восьмое, двадцать девятое, тридцатое… Се ту!

Ларс. Соблюдать правила уличного движения человек должен не для порядка, а для себя сам. Этим он не закрепощается, наоборот — освобождается. При переходе улицы на зеленый свет вы, может, будете сочинять стихи, решать совсем математические задачи, любить вот женщину… Ваш организм с вами. Он свободен — зеленый свет! А если вы идете весь на красный, все ваши силы, способности, талант внутри — все уходит на то, чтобы на вас не наехали. Даже если в этот момент вы думаете в голове совсем о другом, организм занят своим самосохранением, мысль ваша не полноценна… Какой смысл?! (Быстро выходит из дома.)

Валюша. Что ты задумал?

Петушок. Ничего, Валюша.

Валюша. Я же вижу. Вон ты бледный весь. Зачем ты собрал этот маскарад? Кто они тебе?

Петушок. То же, что и ты.

Валюша. Ах, Петушок, Петушок, прелесть ты моя, молью траченная. Тихонький, нежненький, а женщину умеешь уколоть. Значит, тебе все равно — я или этот шабашник — барбизонец?

Петушок. Паша — любопытный тип. Нестандартный. Ломовые деньги зарабатывает, пускает их на книги, картины… У него дома — музей. Табакерка Бестужева-Марлинского.

Валюша. Когда ты вчера позвонил, я чуть не ослепла. Пятнадцать лет прошло.

Петушок. Одиннадцать.

Валюша. Когда я была молодая, мне требовался год, чтобы полюбить, и год, чтобы разлюбить. Год я тебя разлюбливала… А ты помнишь, как ты мне сказал тогда? «Не вижу перспективы наших отношений». Надо же слово такое придумать: «перспектив а».

Петушок. Я потом пошел и напился.

Валюша. Ты поступил как настоящий друг.

Петушок. Значит, с тех пор ты меня… вообще… совершенно… никак?..

Валюша. Чуть — чуть. Иногда и слегка. Посмотрите на нашего Петюнчика — губки надул.

Петушок. Я учился в техническом вузе, слово «перспектива» подвернулось. От волнения.

Валюша. Ах, он волновался, бедняжка!.. А я-то, тетя Мотя толстокожая, трубку бросила… А должна была успокоить: «Ты только не волнуйся, Петушок, не напрягайся, береги свое бледное тельце». Так поступают настоящие женщины?

Петушок. Прекрати!

Валюша. Ты летом никогда не носил рубашки с коротким рукавом, боялся, что все увидят, какие у тебя тоненькие, беленькие ручки. Две плеточки по бокам.

Петушок. Хватит!

Валюша. Шаловливые ручонки.

Петушок. Замолчи!

Валюша. Да ладно. Я потом от мужиков наслушалась разного. Твоя «перспектива» была еще ничего.

Пауза.

Петушок. Рубашки с короткими рукавами я и сейчас не люблю.

Долгий поцелуй.

Валюша. Странно, у нас дома сто раз аппараты меняли, а ты позвонил вчера, и я услышала старый звук телефонного звонка.

Петушок. Я понял — ничего нет. Кроме того, что уже есть. Вот мы с тобой… у нас в прошлом была история. Владимир Иванович — мы с ним бок о бок за одним столом сидим… Надя — мы с ней мусор в одно время выносим… Паша…

Валюша. А он неплохой парень, твой Паша. Деньги мужику всегда к лицу. (Выходит в сад.)

По лестнице спускается Владимир Иванович.

Владимир Иванович. Петушок, можно тебя на минутку, я хочу с тобой поговорить. Ты что?

Петушок. Что?

Владимир Иванович. С этой Надей. Она ни сном ни духом. Она даже меня не знает. Ты что?

Петушок. Что?

Владимир Иванович. Надул? Она меня первый раз видит. А ты что сказал? Будто она меня приметила, когда я к тебе на квартиру ходил, увлеклась, просила познакомить… «Увлеклась»… Врал?

Петушок. Она, Владимир Иванович, стесняется— девушка… Погоди немножко. Поухаживай, то да се…

Владимир Иванович. Не в том возрасте. Ты обещал, я приготовился.

Петушок. К чему?

Владимир Иванович. К тому, что ничего не надо будет делать.

Петушок. Вот и не делай ничего. Уик — энд — отдыхай.

Владимир Иванович. Про какой-то кооператив меня спрашивает: наследуется, не наследуется — откуда я знаю? Чушь какая-то! Ты меня обманул.

Петушок. Ты, знаешь, тоже не святой.

Владимир Иванович. Я тебе что-нибудь обещал?

Петушок. «Вместе работаем, вместе отдыхаем…»

Владимир Иванович. Да! Отдыхаем. Но весело. И с пользой. И не одни!

Петушок. Разве ты один?

Владимир Иванович. Лично я теперь один.

Петушок. Ты погоди…

Владимир Иванович. Я уеду.

На антресолях появляется Надя. Она в длинном бабушкином платье цвета чайной розы с кружевами, воланами, рюшами и прочими старомодными излишествами.

Петушок. А вот и Наденька!..

Владимир Иванович. Я уеду!

Петушок (Владимиру Ивановичу). Ты увидишь…

Владимир Иванович. Посмотрел уже. (Уходит.)

Петушок. Ну что, Наденька, понравилось наверху?

Надя. Петр Вячеславович, подайте руку, лестница крутая… (Спускается по лестнице, не слишком умело изображая светскую даму.) Нынче отменная погода, не правда ли?.. Ну, вы меня накололи, Петр Вячеславович.

Петушок. Улыбочка моя… Наколол?

Надя. Я такая доверчивая, такая неопытная… Я поверила вам. Я думала… вы обещали… что он специалист по кооперативным делам, что он поможет, посоветует… Я же ничего не знаю… а он тоже ничего не знает.

Петушок. Проблему жилья мы решим, это я обещаю.

Надя. Нехорошо обманывать бедную девушку. (Снова в образе светской дамы.) С утра мигрень мучила, а потом подагра.

Петушок. Март… Улыбочка моя…

Надя. Меня подруга сегодня на вечер брала, в артиллерийское училище. Среди военных много порядочных людей. Особенно среди артиллеристов. Здесь До станции далеко?..