Волчица в засаде - Александр Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот залетный к нам на огонек заскочил, покатать хочет, — с неким подобострастием сказал Генка и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
В комнате установилась тишина. Я почувствовал себя неуютно под колючими взглядами. Чтобы троица не заметила, что я робею, я напустил на себя развязный вид и заявил:
— Привет, мужики! Разрешите? — и, не дожидаясь приглашения, скинул туфли, куртку и уселся на матрасе. — Познакомимся?
Продолжая разглядывать меня, кривой спросил:
— Кто такой?
— Игорек я, — признался я и, вспомнив свое детское прозвище, добавил: — Глад мое погоняло.
Мужик взял со стола карты и принялся тасовать их.
— И откуда же ты будешь, Глад?
Поскольку кривой был здесь явным авторитетом, ибо говорил только он, а остальные почтительно помалкивали, я обращался исключительно к нему.
— Из далеких мест, дядя. Недавно откинулся.
Мужик взглянул на меня заинтересованно.
— И где же ты зону топтал, сынок?
Я глупо ощерился:
— Где зону топтал, там уж следов моих не осталось. Я по делам в вашем городе, дядя, а потому, чем меньше вы обо мне будете знать, тем лучше. Как мне вас величать?
— Мне понятна твоя позиция, парень, — сказал мужик с претензией на светский тон. — А потому мы тоже останемся для тебя инкогнито. Зови меня Семеном, его вон, — кивок на большеголового, — Артемом зовут, а этого, — он указал на смуглого, — Ахмат.
— Привет, кореша!
— Здорово, здорово, — ответили те нестройно.
Ахмат хотел что-то еще добавить, но в этот момент дверь отворилась, в комнату вошел Дудник, и мужчина замолчал. В руках у Гены был поднос, на котором стояли чайник, чашки и тарелка с печеньем и конфетами. Поставив поднос на стол, хозяин квартиры удалился. Компания приняла появление Дудника в качестве официанта как должное.
— А почему Генка с нами за стол не садится? — спросил я, когда дверь за Дудником закрылась.
Сверкнув золотыми коронками, Ахмат усмехнулся. Он взял с подноса чайник и, не спеша наливая в чашку чай, с акцентом ответил:
— Шестерка он. Его дело условия для игры обеспечить да обслуживать катал.
— Между прочим, Дудник — бывший мент, — заявил кривой. Он отложил колоду карт, принял из рук Ахмата чашку с чаем и, очевидно, намериваясь поболтать, удобно откинулся на лежавшую у стены подушку. — Хата у него когда-то до отказа барахлом была забита. Матушка у него этажом выше живет. Крутая баба. Обеспечивала и Генку, и его семью. Да забухал мужик. Из органов поперли, жена ушла. Спустил все барахло, а потом и мать от него отказалась. Вот и перебивается Генка сейчас тем, что сдает хату каталам да прислуживает им. Что, Глад, — Семен улыбнулся одной стороной лица, — лизал ли когда-нибудь тебе мент подметки?
— Нет, — честно признался я. — Но всегда мечтал.
— Ну вот, теперь твоя мечта сбылась, — хохотнул кривой. Отхлебнув чаю, он поставил чашку на стол и вновь взялся за карты. Одним движением руки веером раскинул их на столе, затем взял верхнюю карту, подцепил ею нижнюю и провел картой над колодой так, что карты одна за другой встали на ребро и перевернулись на противоположную сторону. Проделав этот трюк еще несколько раз, кривой ловко собрал карты в стопку и спросил: — Ну, Глад, во что играть будем? В очко? В буру?
Терпеть не могу играть в карты. Иной раз, правда, чтобы поддержать компанию, могу перекинуться в «подкидного», но чтобы на «интерес» — никогда!
— Я не играю в карты, — заявил я. — У меня к вам, мужики, дело.
В комнате стало так тихо, что я услышал, как в соседней комнате Дудник, очевидно, читавший книгу или журнал, перевернул страницу. Целую минуту длилось молчание, затем кривой хмуро спросил:
— Какое дело?
— Мне нужно знать, играл ли несколько дней назад в этой квартире в карты один человек.
— О-ба-на! — неожиданно со злой иронией воскликнул Семен и зыркнул на своих приятелей: — Ну-ка, ребятки, хватайте его! Кажись, стукача поймали!
— Но-но! — рявкнул я и, в свою очередь зыркнув на дернувшихся было ко мне мужиков, сделал вид, будто потянулся к заднему карману за ножом. — Сидеть! Я парень буйный, могу и изуродовать. — А когда Ахмат и Артем в напряженных позах замерли, с угрозой сказал кривому: — А за стукача, папаша, ответить можешь. Я не фрайер голимый, а честный вор и никогда стукачом не был. А пришел я к вам, как к «своим», за помощью. — В горле у меня пересохло, я сделал глоток чаю и поставил чашку на стол. Поскольку публика помалкивала, ожидая, что я еще скажу, продолжил: — Я с корефанами в вашем городе дело одно провернул, большие башли взял, да один из подельников моих скрысятничал, спер бабки. Кто — понятия не имею. Вот я и хочу узнать, кто, где был в тот момент, когда бабки пропали. Ну как, поможете вычислить крысу?
Кривой долго в упор смотрел на меня, отхлебывая чай, не говоря ни да, ни нет, но я уже понял, что он верит мне.
— Послушай, браток, — сказал он, слегка склонив голову набок, — а ты случайно не Арго? Слыхал я, объявился в наших краях такой мужик. Отчаянный малый, говорят.
Я укоризненно взглянул на Семена.
— Мы же договаривались, папаша, никаких имен. Для вас я Глад, залетный парень. — Говорил я насмешливо, с многозначительным видом, так, что все присутствующие поняли, что я и есть тот самый Арго.
Я сразу вырос в глазах присутствующих. Когда кривой заговорил, в его голосе звучали уважительные нотки.
— Кто тебя интересует?
— Давно бы так! — обрадовался я. — Я знал, что братаны меня не подведут, помогут прояснить ситуацию. Я в долгу не останусь. А интересует меня Штырь. Правда ли, что он провел здесь, у Дудника, ночь с воскресенья на понедельник?
Кривой некоторое время раздумывал, очевидно, перебирая в памяти события последних дней, затем отрицательно покачал головой.
— Нет, в тот день я у Дудника не был. Я у приятеля на даче ночевал.
— И я у Дуды не появлялся, — сложив по-турецки ноги, заявил Ахмат. — Я в воскресенье в сауне с одной девицей отдыхал, а потом всю ночь у себя в доме с ней пропьянствовал. Так что, извини, браток, ничем тебе помочь не могу.
— Я у Д-дудника то-ой ночью был, — неожиданно запинаясь, признался доселе молчавший Артем, и я тотчас понял, что он и есть тот самый Заика, один из названных Штырем мужиков, которые играли в воскресную ночь с ним в карты.
Все заинтересованно взглянули на Артема.
— Ну давай, Заика, рассказывай, — раскрыл «псевдоним» большеголового кривой. — Послушаем!
— А ч-чего рас-сказывать-то? — ухмыльнулся Заика. — Я, Штырь, Черт и Сазон играли в ту ночь в к-карты. Играли мы по «маленькой», а д-дальше ставки вы-ыше пошли. И Штырь проиграл все, что у него с собой было. Стал в д-долг катать на какую-то там доляну, которая у его кореша на хате за-аныкана. Ну, сыграли еще, и Штырь снова в пролете оказался. Ра-азошлись под утро.
— На долге пока можешь поставить крест, — сказал я раздумчиво. — Накрылась Штыря доляна. Но, видать, алтушки взял не он, раз всю ночь с тобой в карты резался.
— А м-мне плевать, на-акрылась Штыря доляна или нет! — заносчиво сказал Заика. — Карточный долг отдавать п-положено. Ты мне, Глад, подскажи, где Штыря о-отыскать можно. А я уж взы-ыщу с него то, что мне п-причитается.
Я сделал категоричный жест:
— Не получится! Я же говорил: я не стукач. Решай свои проблемы сам, Заика, а у меня своих хватает. — Я допил чай и стал собираться. — Ладно, мужики, спасибо за помощь, мне пора! — Я встал и начал пожимать блатарям руки. — Как отыщу бабки, обязательно к вам забегу, покатаем.
Что ж, Штыря можно вычеркнуть из списков подозреваемых. Осталось проверить алиби еще у троих. Не стоит отчаиваться, рано или поздно я все равно раскрою это запутанное дело. Я обулся, подхватил куртку и направился к выходу.
Бахус
Во второй половине дня, ближе к вечеру, наша троица наконец-то добралась до окраины города в район Переушки. Это был расположенный в низине тихий, зеленый, не тронутый цивилизацией уголок, состоявший из нескольких сотен частных домов, санатория и пионерского лагеря. Оставив девушек в небольшом уютном кафе у дороги, я отправился на поиски Бахуса. Район был старый, поросший зеленью. Туннели улиц, улочек и переулков, разбегаясь в разные стороны от Центральной, терялись вдали либо пересекались другими, создавая впечатление громадного лабиринта, из которого без провожатого ни за что не выбраться. Я шел, разглядывая дворы и дворики, солидные дома и не очень, и казалось, конца и края не будет этой мешанине из разномастных построек, разделенных заборами. Люди не встречались. Было зябко, обитатели Переушки, еще не успевшие привыкнуть к неожиданно наступившим холодам, предпочитали отсиживаться в домах, а не торчать на улице, поэтому спросить дорогу было не у кого. Тем не менее мне довольно быстро удалось отыскать нужный адрес.