Средневековая педагогика в лицах и текстах - Послушник и школяр

В 825 г. Храбан становится аббатом Фульдского монастыря и исполняет эти обязанности в течение 22 лет. В 847 г., на 59-м году жизни, он становится архиепископом Майнца. По свидетельству биографов, в течение всей своей жизни Храбан Мавр подвижнически служил Богу. Помимо занятий преподавательской и литературной деятельностью, он много сил и времени отдавал устройству церковной жизни. По его инициативе было восстановлено много старых церквей и построено новых, он основал несколько монастырей.

Трактат "О воспитании клириков" относится к числу ранних сочинений Храбана Мавра. Он написан в период его активных занятий преподавательской деятельностью и, вероятно, предназначался его ученикам и воспитанникам. Труд состоит из трех частей. В первых двух последовательно описываются церковная иерархия, церковные службы и праздники, приведены основные священные тексты. Последняя часть посвящена наукам, знание которых, по мнению Храбана Мавра, необходимо тем, кто избрал путь служения Богу. Фрагменты этой, последней, части и предлагаются вниманию читателей.

О ВОСПИТАНИИ КЛИРИКОВ

Книга III Гл. XVI. О двух видах светских наук, а также каковы те из них, которые сотворили люди

Есть два вида наук, к которым обращаются в миру: одни — о тех вещах, которые создали люди, другие — о тех, которые они видят вокруг себя сотворенными или возникшими по Божией воле. То, что создано людьми, отчасти излишне, отчасти нет. Излишне все то сотворенное людьми, что имеет отношение к изготовлению и почитанию идолов (кумиров) или к воздаянию божественных почестей какому-либо предмету или какой-либо его части, или к каким-либо условленным и заключенным с демонами советам и договорам о знамениях, каковыми являются волхвования, сведения о которых — скорее упоминания, нежели наставления — мы находим у поэтов. Того же рода, но отличающиеся еще большим пустословием, книги гаруспиков84 и авгуров85. Сюда же относятся все амулеты и прочие средства, которыми пренебрегает врачебная наука, — либо в виде заговоров, либо в виде особых знаков, которые называют "характерами"86, либо путем подвешивания и привязывания каких-нибудь предметов — не для сохранения каким-то образом с помощью сил природы нормального самочувствия, но с неким умыслом, тайным или явным. К числу этих опасных суеверий следует отнести и деятельность тех, кто предсказывают судьбу по дням рождения и зовутся составителями гороскопов, а в просторечии — звездочетами. Ведь и они, хотя и исследуют истинное положение звезд в соответствии с датой рождения, причем иногда даже очень тщательно, однако когда на основании этих наблюдений пытаются предсказать либо наши действия, либо их последствия, нередко ошибаются и обрекают неопытных людей на жалкое рабство, к тому же за деньги. Удобными же и даже необходимыми для людей являются те приспособления, которые служат при облачении тела и уходе за ним, для различения полов или достоинств людей; и есть очень много видов[98] обозначений, без которых человеческое общество или вообще не может обойтись, или обходится с трудом: в мерах веса и в величинах, в изготовлении и стоимости монет у каждого государства и народа свои особенности, и все прочее того же рода, что, если бы не было изобретением самих людей, не было бы разным у разных народов, да и у одного и того же народа не менялось бы в соответствии с желанием их правителей. Но всех этих людских установлений, которые служат для различных жизненных потребностей, христианину никоим образом избегать не следует; напротив, следует, насколько это необходимо, принимать их во внимание, помнить о них. Сюда относятся также и буквенные изображения, которые были придуманы по желанию людей и не являются общими для всех народов, но различны у евреев, греков, латинян, да и прочие народы, в соответствии с особенностями их языков, изобрели для себя буквы по собственному усмотрению.

Гл. XVII. А какие установления Божественным промыслом они постигли

То же, что люди не установили сами, а — или передают от поколения к поколению, или имеют благодаря Божественному промыслу, — при каких бы обстоятельствах они это ни постигали, не должно считаться изобретением людей. Из этого что-то постигается телесными чувствами, а что-то — работой ума. Но то, что связано с телесными чувствами, проявляется или в нашей вере рассказанному,[99] или в восприятии показанного, или в познании опытным путем. Все, что о порядке событий во времени сообщает история, очень помогает нам в понимании священных книг, даже если оно усваивается в детских уроках, помимо церкви. Ведь мы многое узнаем нередко и через сведения об олимпиадах или о правлении тех или иных консулов87; и незнание консульского правления, в которое родился Господь и в которое он страдал, приводит некоторых к ошибкам, так что они думают, что Господь подвергся мучениям на 46-м году жизни, так как через столько лет, как говорят, был построен иудеями храм, который имел облик тела Господня. Но мы знаем, по свидетельству Евангелия, что он был крещен почти 30 лет от роду; но сколько лет после этого он провел в этой жизни, хотя и можно узнать из текста, описывающего его деяния, однако, чтобы не возникло какого-либо сомнения, для большей точности и надежности устанавливается путем соотнесения Евангелия с историей народов. Тогда станет очевидным, что не зря сказано, что храм строился 46 лет, что, поскольку это число не может быть соотнесено с возрастом Господа, его следует соотносить со скрытым устройством человеческого тела, обрести которое среди нас удостоился только Сын Божий, которым все сотворено88. Ведь одно дело рассказывать о содеянном, другое — учить, что надо делать. История верно и с пользой рассказывает о содеянном; книги же гаруспиков и другие подобные науки имеют целью учить, что надо делать или как поступать, с дерзостью надзирающего, а не с добросовестностью указующего. Бывает также рассказ, подобный показу, в котором несведущим указывается не на то, что прошло, а на то, что происходит в настоящий момент; к этому типу относятся сочинения, в которых говорится о расположении мест, природе животных, деревьев, трав, камней и других тел. Об этом типе мы выше уже вели речь и учили, что это знание имеет значение для разгадывания тайн[100] Писания, чтобы их не использовали как какие-либо условные знаки в качестве средства или орудия какого-либо суеверия. Не рассказ, а показ служит для познания созвездий: о них Писание сообщает очень мало. Однако кроме показа настоящего порядка вещей оно содержит также нечто вроде рассказа о прошлом, так как от настоящего положения и движения созвездий возможно регулярное обращение к следам их прошлого. Присутствуют также регулярные предвестия будущего, не предположительные и праздные, а редкие и точные; но не для того, чтобы мы пытались извлечь из них что-либо связанное с нашей судьбой и событиями (в нашей жизни) — все это бредни составителей гороскопов, — но в той мере, в какой это касается самих созвездий. Ведь подобно тому, как тот, кто изучает луну, когда сегодня примется определять, какая она, может сказать, и какой она была столько-то лет назад, и какая будет столько-то лет спустя; так обычно отвечают и о каждом из созвездий те, кто их усердно изучает. Ведь и в других искусствах,[101] с помощью которых что-либо изготавливается или что-то должно возникнуть после работы мастера, изготовленное им, как, например, дом и скамья; или в служении (ministerium), которое осуществляют с Божией по — мощью, как, например, в медицине, земледелии и управлении кораблем, — во всех этих искусствах (ars) изучается опыт прошлого, а также должно предугадываться будущее.[102] ни один из искусных в своем деле мастеров в работе не произведет ни одной операции, если только не соединяет память прошлого с ожиданиями в будущем. Но об этом мы упомянули лишь затем, чтобы не было совершенно неведомо, что имеется в виду в Писании, когда в нем встречаются некоторые образные обороты речи, касающиеся этих искусств. Остается то, что имеет отношение не к телесным ощущениям, а к работе духа, где царствуют наука поиска и число. Но наука поиска имеет большое значение для углубленного изучения вопросов разного рода, касающихся священных текстов; следует только остерегаться страсти к спору и какого-то детского стремления ввести в заблуждение соперника. Но об этом мы поговорим подробнее, когда будем рассуждать о диалектике и риторике. Учение о числе, как уже ясно любому тугодуму, не придумано людьми, но скорее интуитивно предугадано и открыто. Ведь если первый слог в слове «Италия», который раньше произносили как краткий, по желанию Вергилия, стал долгим, это вовсе не означает, что подобным образом всякий может сделать, когда захочет, чтобы трижды три[103] или не равнялись девяти, или не могли бы создать квадратной фигуры89, или не были бы трижды кратны трем, полуторны к шести и не двукратны никакому числу, так как доступные пониманию числа не включают половинок. Итак, будут ли они рассматриваться сами по себе или применительно к законам фигур, или звуков, или перемещений, — они подчиняются неизменным правилам, никоим образом не установленным людьми, но открытым благодаря чутью гениев. Однако все это может воспринять кто угодно, который потом захочет остаться среди несведущих и не доискиваться более, почему верно то, о чем он узнал лишь, что оно верно; и почему не только верно, но и неизменно то, что, как он понял, является таковым; и так, переходя от материальных вещей к человеческому разуму, когда он обнаружит, что и последний изменяется, так как он то обладает знанием, то не обладает им, и все расположенное среди изменявшейся до него реальности и прочее, что будет меняться после него, — все обращено к хвале и любви единого Бога, от которого, как он знает, происходит все, он может считаться образованным, но ни в коем случае не является знатоком. Здесь я в целом и общем рассуждал о светских науках. Теперь скажу отдельно о каждой из них.