Темные сестры - Ольга Олеговна Пашнина

надо ли вообще отвечать, потому что я не знала, что сказать. Не о Джейке сейчас шла речь и не о наших с ним отношениях. Вряд ли он все еще горит желанием на мне жениться.

– Когда я думаю о том, что ты спала, а кто-то был рядом с оружием, прикасался к тебе, мог навредить, мне кажется, будто не хватает воздуха. И я ненавижу себя за то, что был в этот момент далеко.

«А Джейк обвиняет меня и злится на меня же», – подумала я.

Герберт задумчиво водил пальцем по запястью. Моему. Совершенно излишнее напоминание о былых временах. Но отказаться от него и отдернуть руку я не смогла. Иногда воспоминания о прошлом спасают от настоящего. Не знаю, что лучше: мое прошлое или настоящее.

– Почему я, Герберт? – вырвалось у меня. – Почему ты так одержим именно мной? Не Кайлой? Не Кристалл?

– Почему, Кортни, как ты думаешь, твой отец женился на Кристалл, но любви к ней никогда не чувствовал?

– Он любил маму, – пожала я плечами. – Понимал, что должен жениться, что нам нужно женское воспитание, что в обществе ходят нехорошие слухи, но любил маму.

– Не просто любил. Он ее обожал, он жил ею. Когда теряешь что-то очень дорогое, боль рано или поздно проходит. Ты постепенно входишь в нормальный ритм. Живешь своей жизнью, делаешь то, что должен делать. Но это никуда не девается. Оно внутри, оно всегда будет там. У Карла жена умерла. А ты жива, только и разница.

– Папа любил маму, – отрезала я. – А ты, во-первых, просто хочешь меня, а во-вторых, злишься, что я оставила тебя с носом и сбежала.

– Пусть так. – Герберт не стал спорить. – Но, как и твой отец, я не выбирал тебя. Есть кое-что неподвластное самоконтролю. Ты ведь тоже это знаешь.

Палец переместился на сгиб локтя, я вздрогнула и почувствовала, как свело низ живота.

– Мне снился папа. То время, когда он умирал. Я словно представила себя на его месте. Через много лет, в этом же доме. Окруженная семьей, которая меня ненавидит. Может, Джейк прав. Папа заставил меня стать главой рода, потому что из всех его дочерей только я могу стать такой же, как он.

– Ты не похожа на Карла, – мягко сказал Герберт. – Ты другая, Кортни, именно поэтому ты нашла в себе силы уехать. Ты любишь сестер, ты готова жертвовать всем, к чему так долго стремилась, чтобы сделать их жизнь лучше. С твоим приездом дом стал намного теплее. В тебе нет ничего от Карла Кордеро, и это тоже причина, по которой я тобой одержим. То, что ты вернулась, не значит, что он тебя сломал. Ты вернулась на своих условиях, и у тебя есть шанс изменить будущее для всех Кордеро. Я ни за что не поверю, что тебе это не нужно.

Герберт вдруг умолк, глядя на россыпь кристаллов на столе. Один из них светился.

– Кладовая, – сразу определила я и с торжеством взглянула на Герберта. – Что я говорила? Что поймаю «К»!

Мы спустились с чердака, стараясь ступать как можно тише. Кладовая располагалась на втором этаже, там хранилось чистое белье, всякие полотенца, салфетки и другие мелочи, что менялись во время каждой уборки дома.

Мы шли совершенно бесшумно. Умом я понимала, что стук моего сердца только кажется до ужаса громким, но не могла избавиться от ощущения, что вот-вот мы упустим нашего мага. А еще мне казалось – совершенно справедливо и ожидаемо, – что никого найти так и не удастся. Сколько раз мы думали, что близки к разгадке?

Мы были уверены: это Хейвен. И тут же, словно чтобы над нами посмеяться, ее убили.

Потом появилась Эмили Фаннинг. И тогда я снова подумала: а вот и разгадка. Теперь мертва и она, а «К» продолжает с нами играть, и его выходки с каждым разом все опаснее и опаснее.

Мы не успели дойти до кладовой, когда увидели, как черная тень метнулась к лестнице. Необходимость скрываться отпала, и мы с Гербертом рванули следом. Я едва не покатилась кубарем по лестнице и каким-то чудом опередила его, влетев в гостиную, не обращая внимания на препятствия.

Жуткая, какая-то уродливая фигура, напоминающая сгорбленного бесформенного монстра в темном, покрытом грязью плаще, в панике заметалась у камина. Волна алого пламени ударила в нее со всей мощью моей магии, сбив с ног и лишив возможности двигаться. В этот момент я забыла о страхе и осторожности, твердо намереваясь идти до конца. Рывком я стащила капюшон, чтобы наконец раз и навсегда покончить с тайнами. И в тот же миг, когда я отбросила темную ткань, она обмякла. Под плащом, лежавшим на полу как обычная тряпка, ничего не оказалось. Ни человека, ни магии, ни существа.

– Фантом, – заключил Герберт и хрипло рассмеялся. – Он над нами издевается!

– Думаешь, знал, что в доме ловушка, и специально создал фантома? – Я закусила губу.

– Это в его стиле. Поиздевался и снова завел нас в тупик.

– Я гналась за кем-то в черном по лесу, перед тем как убили Эмили. И на маяке она с кем-то боролась. Мы не видели его, но не мог ли фантом сначала отвлечь меня, потом молниеносно переместиться на маяк и там столкнуть Эмили?

Герберт задумался. Он внимательно осмотрел плащ, но я уже не сомневалась, что мы ничего не найдем, даже следа магии. Снова тупик.

– Я полагаю, да. Фантомы – раздел ментальной магии, так что все зависит от потенциала хозяина. Сильному магу даже не нужно постоянно его контролировать. Если он знал, что ты поведешься на приманку, а Эмили окажется на маяке, то мог устроить все заранее.

– То есть Эмили вообще могла быть ни при чем, – заключила я.

– Зато мы узнали, что за вами охотится сильный менталист. Хорошая новость: отыскать его стало чуть проще. Плохая: я не знаю ни одного сильного менталиста в нашем окружении.

Уж лучше бы магия не сработала и мы так и гонялись за проклятым фантомом! Я бы не чувствовала сейчас такого горького разочарования. Неудачи выбивали меня из колеи, заставляя все с большим усердием вгрызаться в дело, доводя себя до отчаяния.

– И что, он решил избавиться от фантома? Ведь это удобно: мы гоняемся за черным плащом, а реальный кукловод остается в стороне и наслаждается.

– Ну, полагаю, он не планировал попадаться. Судя по его растерянности, фантом явно не знал, что делать дальше. Значит, либо хозяин не думал, что дело примет такой оборот, либо хотел сдать нам фантома, но, как ты и