Эксфэр (СИ) - Ларц Максим

Я прошёл в ванную и вдруг погрузился во тьму, а затем увидел потолок своей комнаты и понял, что снова очутился в кровати. Голова неожиданно загудела — её будто сдавило со всех сторон. Инстинктивно я свернулся в позу эмбриона и, не сдержав стон, стиснул зубы. Сквозь боль и поток беспорядочных образов, я почувствовал, как из носа хлынула кровь, а через миг потерял сознание.

Глава 27

Я пришёл в себя так же внезапно, как и отключился. Во рту было сухо, в голове пусто. Я открыл глаза и неспешно сел. Единственное окно было закрыто жалюзями, отчего здесь царил полумрак. Я разглядел на себе длинный процедурный халат и катетер, торчащий из руки. Кажется, это была больница.

Я громко откашлялся, и рядом со мной вдруг замигал какой-то датчик. Не прошло и минуты, как дверь открылась и внутрь вошла девушка в медицинском халате.

— Проснулись, — произнесла она и включила свет. — Как себя чувствуете?

— Нормально, — прохрипел я, чувствуя себя, как выжатый лимон. — Это больница?

— Да, — ответила она и, пройдя к столу, наполнила стакан водой из кувшина. — Выпейте.

Я в три глотка опустошил стакан и, прислушавшись к ощущениям, вдруг понял: это ведь был не цикл, а реальная жизнь. Голова сразу же прояснилась и вспомнились последние события.

«Меня выбросило из симуляции, — с тревогой понял я. — Но тогда получается…»

— Сколько я был без сознания?

— С вчерашнего дня.

— Мне срочно надо связаться с руководством! Дайте мне телефон!

— Успокойтесь, Константин, это больница для сотрудников ФСБ. Сейчас я уведомлю ваших коллег о пробуждении.

— Мой телефон…

— При вас было только нижнее бельё.

— Сколько сейчас часов?

— Десять утра. Хотите в туалет?

— Хочу, — признался я.

— Можете встать?

— Да.

— Капельницу надо подержать ещё хотя бы час, поэтому ничего не трогайте и ходите вместе со стойкой. Надевайте тапочки и следуйте за мной.

Она проводила меня до нужной двери и перед уходом добавила:

— Как закончите, возвращайтесь обратно.

Я молча кивнул и вошёл в туалет. Управившись со своими утренними делами, вернулся обратно в палату, открыл жалюзи и присмотрелся. Местечко было незнакомым. Я услышал звук открывшейся двери и обернулся. Передо мной стоял врач — незнакомый мужчина в возрасте.

— Здравствуйте, — поздоровался я.

— Доброе утро, Константин, — кивнул он. — Меня зовут Дмитрий Иванович. Я врач-невролог. Как себя чувствуете?

— Хорошо.

— Ничего не болит?

— Нет, — ответил я. — У меня что-то серьёзное, Дмитрий Иванович?

— Ни МРТ, ни предварительные анализы не показали ничего существенного, однако кое-что всё-таки мы выявили.

— Что? — обеспокоенно спросил я.

— Скажите, вы страдаете эпилепсией?

— Какой ещё эпилепсией? — недоумённо спросил я.

— Значит, не страдаете?

— Нет.

— Пока вы спали, мы провели исследование электрической активности вашего мозга.

— Простите?

— Электроэнцефалограмма, — объяснил Дмитрий Иванович. — ЭЭГ. Слышали когда-нибудь?

— Вроде бы…

— У вас выявлена аномальная активность головного мозга, молодой человек.

— Насколько это серьёзно?

— Как посмотреть… — задумчиво проговорил Дмитрий Иванович. — У вас точно не было никаких припадков?

— Никогда не было.

— Может быть, вы теряли сознание без причины?

— Нет.

— Понимаете, эпилептиформная активность при записи ЭЭГ во сне иногда обнаруживается у совершенно здоровых взрослых. Учитывая, что у вас нет травм головы, опухоли мозга или признаков инсульта, я бы допустил, что всё в порядке, но тогда бы вы не попали к нам.

— Тогда что это было?

— У меня есть догадки, но сначала надо задать ряд уточняющих вопросов. — Дмитрий Иванович схватил свободную табуретку, уселся на неё и указал на кровать: — Прошу.

Я сел напротив, и он спросил:

— Вы помните, что с вами случилось?

— Ну… Я почувствовал резкую боль, когда… когда был в постели.

— То есть вы только-только проснулись к тому моменту?

— Да.

— У вас бывали головные боли во время пробуждения?

— Нет.

— Как давно вы столкнулись с головной болью?

— Раньше очень редко такое бывало, — ответил я, вспомнив первый совместный выезд с Робертом и Аней. — Но сильно болеть голова начала только в последнее время.

— Как давно?

— Дней семь-восемь дней назад.

— Как долго длилась боль?

— По-разному, — пожал я плечами. — Иногда десять минут, а иногда и целый час.

— Вы приехали сюда со следами кровотечения из носа. Вы в курсе?

— Помню, как пошла кровь, — закивал я. — Потом отключился.

— Какая была боль во время последнего приступа? Можете описать?

— Голову как будто… сжало.

— Сжало?

— Да, со всех сторон.

— Значит, болели затылок, лоб, виски?

— Вроде того, — ответил я и добавил: — Такое за эти дни бывало, но не так сильно.

— Константин, возможно, я ошибаюсь, но у вас имеются признаки головной боли напряжения.

— Это как?

— Психическое напряжение, переутомление, эмоциональные расстройства… Причин не меньше десятка наберётся. Честно говоря, я ещё не видел настолько тяжёлой реакции, но симптомы очень похожи.

— И как это лечить?

— Отдыхом, молодой человек, — улыбнулся Дмитрий Иванович. — Не знаю, чем вы занимаетесь на своей работе, но вы, кажись, немного переусердствовали. Если доведёте до хронических болей, то придётся применять противовоспалительные препараты, а если совсем запустите, можете и до чего посерьёзнее себя довести.

— Отдых, значит, — медленно кивнул я.

— Крепкий сон, поменьше стресса, поменьше физических и интеллектуальных нагрузок.

— Когда меня отпустят?

— «Отпустят», — усмехнулся он. — Мы вас здесь не держим, однако советую остаться на несколько дней, раз уж вы попали к нам.

— Зачем?

— Проверим вас полностью, разумеется. До сих пор не ясно, связана ли активность мозга с головной болью, поэтому надо провести тесты и во время бодрствования. А ещё зрение заодно глянем.

— Зрение?

— Порой головные боли связаны и с глазами, но, думаю, у вас всё будет в порядке. Честно говоря, точных ответов у меня нет, поэтому постарайтесь придерживаться общих рекомендаций.

— Постараюсь…

Я догадывался, что повышенная активность мозга и головные боли напрямую связаны с симуляцией. Мой мозг, похоже, обрабатывал слишком большие объёмы информации. Что с этим делать, я так пока и не понял, но решил в симуляцию сегодня не лезть.

В середине дня меня всё-таки навестили — пришёл Муслим. Он был чернее тучи и выглядел совсем измотанным.

— Надолго здесь? — спросил он, не здороваясь.

— Врач сказал остаться на несколько дней. Что с тюрьмой?

— Тебе уже кто-то рассказал?

— Я был там.

На лице Муслима отразилась надежда:

— Ты можешь…

— Двенадцать часов уже прошло, даже будь мы в симуляции, но сейчас я в любом случае в реальности.

— Чёрт… — Он прикрыл глаза и потёр лоб. — Что у тебя случилось?

— Меня выбросило из цикла.

— Из-за чего?

— Перенапряжение.

— Как же невовремя, чёрт возьми!

— А что в «Колыбели»?

— Одни руины остались. Двадцать два убитых.

— Сколько? — не поверил я.

— Двадцать два. Вектор и Авалон приехали туда под самый конец. Никто не успел!

— Синдикатовцы кого-то вытащили?

— Своих они точно забрали, — покачал головой он. — Даже того помощника депутата прихватили. Похоже, одни работяги из офиса остались, которые вообще не при делах.

— А убитые…

— Только персонал тюрьмы.

— Сколько всего синдикатовцев было?

— По камерам не меньше тридцати насчитали.

— Эксфэры же тоже были? — спросил я, вспоминая, как на моих глазах проделали дыру в двери.

— Были, — кивнул Муслим. — Один всё кислотой расплавил, а второй…

— Взрывал.

— Ты видел их?