Битва за Крым - Александр Широкорад

Повторную операцию назначили на 13 августа. В тот день отказов на носителях не произошло, поэтому в ударе по мосту приняло участие шесть И-16. Всего было сброшено двенадцать ФАБ-250. В 5 ч 50 мин истребители добились пяти прямых попаданий бомб в Черноводский мост. Один пролет моста был полностью разрушен. На обратном пути самолеты еще проштурмовали позиции румынской пехоты в районе Сулины, а в 7 ч 05 мин все И-16 приземлились на одесском аэродроме. После заправки топливом они перелетели домой, в Евпаторию.

Успешный рейд возобновил интерес к «Звену — СПБ» со стороны командования ВМФ. Результатом стал ввод в строй еще двух «звеньев». Общее количество боеспособных систем возросло до пяти. Рост численности ограничивала нехватка самолетов ТБ-ЗРН, оснащенных двигателями М-34РН. Серийные тяжелые бомбардировщики комплектовались моторами М-17, мощности которых не хватало для взлета с истребителями.

16 августа нарком ВМФ Кузнецов обратился к Сталину с просьбой о передаче из ВВС дополнительного количества самолетов ТБ-ЗРН с двигателями М-34РН. Учитывая высокие потери ВВС в первые военные месяцы, в удовлетворении просьбы было отказано.

17 августа три ТБ-ЗРН доставили шесть И-16 к Констанце. Истребители бомбили там плавучий док и корабли. Наблюдалось накрытие бомбами плавучего дока, однако он не затонул, а румынские корабли повреждений не имели.

Система «Звено» неоднократно привлекалась к атакам наиболее важных малоразмерных целей. Так, 8 сентября два ТБ-ЗРН были отправлены для атаки понтонного моста, наведенного немцами через Днепр в районе Берислава. На расстоянии 30 км от переправы четыре И-16 отделились от носителя и сбросили восемь ФАБ-250. Понтонный мост был разрушен.

На обратном пути И-16 и прикрывавшая их тройка истребителей Як-1 атаковали самолеты Me-109. Один И-16 и один Як-1 были сбиты, остальные машины благополучно вернулись на свой аэродром.

После вторжения немцев в Крым использование «Звена» было прекращено. А в конце сентября немецкие войска вырвались на просторы Северного Крыма. Все имевшиеся в наличии самолеты авиации Черноморского флота были перенацелены на нанесение ударов по наступающим механизированным колоннам противника. Последние боевые вылеты состоялись, видимо, в 1942 г. «Звенья» совершили в общей сложности не менее 30 боевых вылетов.

В заключение стоит рассказать о секретной операции по выводу ледокола «Микоян» и трех танкеров из Черного моря.

Линейный ледокол «Микоян» (до 1938 г. он назывался «О.Ю. Шмидт») был заложен в Николаеве в ноябре 1935 г. Его полное водоизмещение 11 242 т, скорость 15,5 узла, дальность плавания 6000 миль. Ледокол, естественно, строился не для Черного моря, а для Арктики. К 22 июня 1941 г. ледокол достраивался на плаву. 28 июня он был зачислен в списки Черноморского флота как вспомогательный крейсер. На нем установили пять 130-мм, четыре 76-мм пушки и четыре 7,62-мм пулемета. «Микоян» несколько раз обстреливая позиции германских войск под Одессой.

5 ноября 1941 г. в Поти началось разоружение вспомогательного крейсера «Микоян» и подбор личного состава для выполнения «специального задания». Задание состояло в том, чтобы «Микоян» вместе с танкерами «Сахалин», «Туапсе» и «Варлаам Аванесов» прошел Проливы и вышел в Средиземное море.

Танкеры были построены непосредственно перед войной. Водоизмещение их составляло около 10 тысяч т, а скорость хода 12–13 узлов. Руководство сочло, что ледокол и танкеры не нужны на Черном море, но могут принести большую пользу на Севере или на Тихом океане.

25 ноября в 3 ч 45 мин ледокол «Микоян», транспорты «Сахалин», «Аванесов» и «Туапсе» в сопровождении лидера «Ташкент», эсминцев «Способный» и «Сообразительный» вышли из Туапсе в море. Конвой шел в открытое море, взяв курс на Босфор. 30 ноября, выдержав в пути жестокий шторм, подошли к турецкому берегу. Здесь боевые корабли пожелали танкерам и ледоколу «счастливого плавания» и повернули назад.

Войдя в Босфор, суда стали на якорь. Вскоре на «Микоян» прибыл советский военно-морской атташе в Турции капитан 1 ранга Родионов, а с ним английский офицер капитан-лейтенант Роджерс. В каюте капитана 2 ранга Сергеева состоялось совещание. Родионов сообщил собравшимся о решении Государственного комитета обороны, в котором ледоколу и танкерам ставилась задача прорваться в порт Фамагусту на Кипре, где танкерам предписывалось поступить в распоряжение союзного командования, а ледоколу следовать на Дальний Восток.

Задача была довольно сложной. Немцы и итальянцы заняли большую часть островов в Архипелаге, включая Крит и острова Додеканес. Однако, кроме катеров, боевых кораблей у них на островах не было. На борту же ледокола и танкеров было лишь личное оружие.

В ночь с 30 ноября на 1 декабря ледокол прошел Дарданеллы и двинулся вдоль турецкого берега. Под утро капитан почти вплотную приткнул судно к островку в Эдремитском заливе, а как стемнело, снова отправился в путь. Так и шли по ночам вплотную к берегам, а днем стояли, втиснувшись в какую-нибудь щель между скал.

Две ночи благоприятствовали советским морякам — были темными и пасмурными. Но на третью выглянула полная луна, как раз тогда, когда ледокол проходил между турецким мысом Карабурун и островом Родос, занятым немцами.

Дальнейшие события стали предметом мифотворчества. Так, И.В. Капустин пишет: «Первыми на "А. Микоян" налетели торпедные катера, за ними — бомбардировщики и торпедоносцы. Преследование и непрерывные атаки длились 23 часа, потребовав от личного состава ледокола максимального напряжения всех сил. Благодаря умелому маневрированию судно удалось уберечь от многочисленных торпед противника. Израсходовав весь боезапас, фашисты были вынуждены оставить советский корабль. Этому способствовала и резко ухудшившаяся погода. "А. Микоян", имея более 500 пулевых и осколочных пробоин, продолжал свой путь. Моряки быстро привели в порядок свое судно, заделали пробоины в дымовых трубах, обеспечив необходимую тягу и увеличив ход».

Представьте себе картинку — торпедные катера, самолеты-бомбардировщики и торпедоносцы, 23 часа непрерывно атакующие огромную (длина 107 м, ширина 23,2 м) и тихоходную, а главное беззащитную цель, не могут в нее попасть!

Некий Виталий Гройсман пишет: «Когда началась война, мне было всего четыре года. Мы тогда жили в городе Николаеве, это недалеко от Одессы. Мой отец, Александр Давидович Гройсман, служил на флоте, в Севастополе, на ледоколе "Анастас Микоян"…

Но в Средиземном море они встретили итальянское судно. А итальянцы, как известно, были союзниками немцев и наших арестовали. К несчастью, именно в тот момент мой отец, замполит и еще один их товарищ были в военной форме. Их взяли под стражу и поместили в тюрьму, пытали. Отец, конечно, всего мне не рассказывал, но я помню, как он упоминал, что их помещали в бочку с водой так, что только голова оставалась наверху, и держали в таком положении по несколько недель. Словом, пока кто-то из высшего руководства Советского Союза не приехал в Италию и стороны не договорились об освобождении команды, моряки так и подвергались пыткам.

Удивительно, но команде ледокола помогло даже не то, что советская сторона убеждала итальянцев, что ледокол "Анастас Микоян" имел гражданское назначение, а то, что при постройке ледокола использовались немецкие технологии и немецкое оборудование!

Короче, команду удалось освободить, и где-то в июле ледокол продолжил свой путь к Северному Ледовитому океану».

Комментарии, как говорится, излишни. Читатель спросит, а зачем я пересказываю подобные анекдоты? К сожалению, в средствах СМИ стало модным брать интервью у пожилых деток о делах отцов, известных им в лучшем случае из семейных застолий, а в худшем — из брошюр и статей.

На самом деле «Микоян» был атакован какими-то итальянскими катерами, вооруженными в лучшем случае крупнокалиберными пулеметами. Потопить огромный ледокол они, конечно, не могли, идти на абордаж не решились, но постреляли вволю по корпусу и надстройкам.

Как только показалась Фамагуста, навстречу судну устремились английские эсминцы с наведенными орудиями. Оказалось, что итальянцы, подобрав несколько деревянных вещей и спасательный круг с надписью «А. Микоян», раструбили на весь мир об уничтожении советского судна, и англичане поначалу приняли ледокол за сторожевой корабль противника.

С Кипра ледокол отправился на ремонт в Хайфу, а затем через Суэцкий канал благополучно прибыл в Красное море. Из Адена корабль вышел 1 февраля 1942 г. и направился необычным маршрутом вдоль восточного побережья Африки, мимо мыса Доброй Надежды, через Атлантический океан и вокруг мыса Горн к Сан-Франциско… Спустя девять месяцев после выхода из Туапсе, 9 августа 1942 г., ледокол, пройдя 25000 миль, вошел в советские территориальные воды — Анадырский залив.

Танкеры в Проливах передали всю нефть туркам. Но, по некоторым данным, это было платой за проход по Проливам. Хотя юридически проход невооруженных судов через Босфор и Дарданеллы даже в ходе войны не противоречил конвенции, заключенной в 1936 г. в Монтре. Далее танкеры простояли несколько дней в безлюдной бухте Мраморного моря, где команды закамуфлировали их под транспорты, установили ложные надстройки, трубы и т. д.