Неизбежная могила (ЛП) - Джоан Роулинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Она утверждала, что деньги в ВГЦ незаконно присваивались?
— Да, в основном наличные. Она сказала мне, что если они собирали пожертвования, то должны были набрать определенную сумму, прежде чем им разрешат отдохнуть. Имей в виду, что у ВГЦ есть люди в Лондоне, Бирмингеме, Глазго, Мюнхене, Сан-Франциско… Ты знал, что эта церковь есть даже в Германии и Штатах?
— Да, я читал об этом на их веб-сайте.
— Так вот, она сказала, что молодые люди, собирающие пожертвования, должны набрать сто фунтов, прежде чем им разрешат сесть или поесть. Она сказала мне, что никто не знает, куда уходят все деньги, но старина Папа Джей устроился очень хорошо. По слухам, у него есть собственность на Антигуа, куда Главы Церкви уезжают для духовного ретрита. Им-то не нужна эта чертова ферма Чапмена.
— Ты самое горячее попридержал, верно?
— Мне пришлось так сделать. Я хотел защитить свой источник информации. Знал ведь, люди решат, что она чокнутая, если я напишу все, о чем она рассказывала.
— Она говорила о сверхъестественном?
— Ты уже слышал об этом? — спросил Робертсон, продолжая усердно жевать никотиновую жвачку. — Да, все верно. Об Утонувшем пророке.
— Бывшие участники, похоже, очень боятся этого Утонувшего пророка.
— Ну, понимаешь, она якобы приходит за теми, кто покидает церковь.
— Приходит, — повторил Страйк.
— Да. Членов церкви учат, что если они раскроют Божественные тайны, она придет и заберет их.
— А в чем заключаются Божественные тайны?
— Этого она мне не поведала.
Робертсон допил остатки своего пива.
— Через два дня после разговора со мной ранним утром она увидела Утонувшего пророка, парящего за окном ее комнаты. Она позвонила мне в истерике, говорила, что наболтала слишком много и за ней пришел Утонувший пророк, но я все равно должен напечатать эту историю. Я пытался успокоить ее. Сказал, что ей нужен психотерапевт, но она не хотела и слышать об этом. Она все время повторяла: «Есть кое-что, чего ты не знаешь, есть кое-что, чего ты не знаешь». Потом повесила трубку, заперлась в ванной комнате своих родителей и перерезала себе вены. Едва успели спасти.
— Черт, — выругался Страйк.
— Да. Ее отец обвинил в этом меня, гребаный придурок. Он ужасно к ней относился, винил, что она присоединилась к культу и отдала им все свои деньги. Так что, с одной стороны — ее семья утверждала, что я подтолкнул ее к самоубийству, а с другой стороны — ВГЦ угрожала обанкротить газету за лживые, по их словам, заявления. И я был словно между молотом и наковальней, мог запросто лишиться работы.
— Где сейчас эта девушка?
— Слышал, где-то в Новой Зеландии. После ее попытки самоубийства семья запаниковала. Отец, наконец, перестал издеваться над ней и оказал какую-то помощь. Отправил к каким-то дальним родственникам. Чтобы начала все с чистого листа.
— Ты объяснил ей, что все сверхъестественное, что она видела в церкви, скорее всего подделка?
— Да, но ее это не успокоило, — Робертсон вытащил изо рта большой кусок жвачки, вставил его в одно из пустых отверстий в упаковке, достал новый кусок и снова начал жевать. — Она клялась, что видела призраков и магию, ну они, очевидно, не называли это «магией». «Чистые духом» — так они их называли. Чистые духом могли творить сверхъестественные вещи.
— Так что же было слишком горячо для печати?
— Я бы выпил еще пинту, — сказал Робертсон, подвигая свой пустой стакан к детективу.
Страйк тяжело вздохнул, но поднялся на ноги. Его подколенное сухожилие пульсировало.
Когда он вернулся к столу и поставил перед Робертсоном пинту пива, журналист сказал:
— Ты знаешь, кто такая Маргарет Кэткарт-Брайс?
— Богатая старушка, которая завещала все свое состояние ВГЦ в 2004 году, похоронена на ферме Чапмена, ныне известна как Золотой пророк.
— Она самая, — сказал Робертсон. — Ну, только это была нехорошая смерть.
— Что это значит?
— В ВГЦ не верят в медицину. Мой источник рассказала мне, что Кэткарт-Брайс умерла в страшных муках, умоляя позвать врача. По ее словам, Уэйсы боялись, что если бы они вызвали к ней врача, ее бы отвезли в больницу, а это означало бы, что ближайшие родственники были бы предупреждены о ее состоянии. Они не хотели, чтобы появился какой-нибудь дальний родственник и убедил ее изменить завещание. Если бы я мог это доказать... но никаких подтверждений. Нельзя такое публиковать без веских доказательств. Я пытался связаться с кем-нибудь из родственников Кэткарт-Брайс, но самым близким оказался какой-то внучатый племянник из Уэльса. Он уже смирился с тем фактом, что не получит ни гроша из ее денег, и ему было наплевать, что с ней случилось. Он много лет не видел свою дорогую старушку.
Страйк записал все это, прежде чем спросить:
— Что-нибудь еще?
— Да, — сказал Робертсон. Он огляделся по сторонам и понизил голос. — Секс.
— Продолжай, — сказал Страйк.
— Они называют это «духовной связью», что, по сути, означает трахаться с тем, с кем тебе скажут. Девушки должны доказать, что они выше корыстных мотивов, отдаваясь любому, на кого им покажут.
— Вот как? — спросил Страйк.
— Это для тех, кто уже не новичок в Церкви. Не хотят отпугивать слишком рано. Но моя птичка напела мне, что, став полноправными членами церкви, они не должны отказывать никому, кто их захочет. Я написал об этом в статье настолько обтекаемо, насколько мог: вставлял «ходят слухи» и «источники утверждают». Но мой редактор не хотел, чтобы кто-нибудь из известных членов церкви подал на нас в суд за наши статьи о том, что они якобы кого-то насиловали, поэтому мне пришлось все это убрать.
Страйк сделал еще одну пометку, а потом сказал:
— А твоя птичка была единственным бывшим членом ВГЦ, которого ты смог убедить заговорить?
— Да, — сказал Робертсон. — Все остальные, к кому я обращался, посылали меня куда подальше. Некоторым из них было стыдно, — сказал он, делая еще один глоток пива, — стыдно, что они вообще повелись на это. Некоторые вернулись к нормальной жизни и не хотят, чтобы их прошлое попало во все газеты. Невозможно их за это винить. Были такие, в жизни которых царил настоящий бардак. Пару людей я не смог отследить. Должно быть, умерли.
— Полагаю, что у тебя остался список бывших участников?
