Все, что дозволено небесами - Татьяна Олеговна Воронцова

Герман прервал сеанс вопросом:

– Твой дядя в самом деле приехал?

– Да, – слегка вздрогнув, ответила Дина. И перевела взгляд на его лицо. – Вчера.

– Вы с ним виделись? Обсуждали положение дел?

– Да.

– Что ты ему рассказала?

– Ну что… – Дина растерянно пожала плечами. – Все рассказала.

– А конкретно?

– Что ты нашел синьки генпланов за информационным стендом, – забубнила она скороговоркой, – что по этим планами вычислил дом, из которого можно было проникнуть в подземный лабиринт, что проник туда и сориентировался, благодаря чему на следующий день нам удалось войти через гидросистему монастыря и добраться до святилища… что мы увидели там саркофаг, и статую, и много каменных сосудов, и все это засняли… что на обратном пути натерпелись страху, когда в тоннеле, ведущем к дому тех людей, произошло обрушение, из-за которого он стал непроходим. Кстати, где карта памяти? При тебе? Ты сделал копии?

– Нет, – со вздохом произнес Герман. – У меня ее нет.

Дина моргнула.

– Нет? А где же она?

– В надежном месте.

– Но ты же сказал, что сделаешь копии и сразу вернешь ее мне.

– Сказал. Но потом передумал. Я верну ее тебе, верну обязательно. Позже.

– Герман! – не веря своим ушам, воскликнула Дина. – Это моя вещь и она мне нужна! У нас же был уговор! Ты обещал вернуть ее сегодня.

– Приезд твоего дядюшки несколько осложнил ситуацию. Ты собираешься поделиться с ним фотографиями?

– Конечно! Он имеет на это полное право. Без его участия ты никогда не нашел бы дом, из погреба которого тебе удалось спуститься под землю.

– Да. Но без моего участия ни ты, ни он не дошли бы до святилища и не получили никаких фотографий. А так получите. Только чуть позже.

– Это… – Дина перевела дыхание. – Это нечестно!

– Боюсь, что так, – печально подтвердил Герман. – Это нечестная игра. Разве ты в самом начале нашего знакомства вела себя честно?

– Нет, но я призналась. К тому же я вела себя нечестно, еще не зная тебя. А ты… ты уже знал меня, когда обещал вернуть мне карту. И не выполнил обещание.

– Ты лучше посчитай, сколько обещаний я выполнил. Я сделал все, что ты от меня хотела. Ну, кроме одного. Того, что могло бы позволить твоему хитроумному дядюшке снять сливки с этого проекта.

– Ах, вот что тебя заботит! – Щеки Дины вспыхнули от гневного румянца. – Я-то думала, что ты…

– Что я делаю все это из романтических побуждений?

– Черт. – Она прикусила губу. Отвернулась. – Какая же я дура.

– Не принимай близко к сердцу, – мягко произнес Герман, глядя на нее почти с нежностью. – Поезжай домой, готовься к выставке. Я сам найду способ передать тебе карту. Постараюсь сделать это как можно быстрее, хотя в настоящий момент слабо представляю когда…

– Она у Ледогорова?

– Нет. Он даже не знает о ее существовании. Я ничего не успел ему рассказать.

– Ты хочешь, чтобы я в это поверила? У тебя был целый день!

– Мне все равно, поверишь ты или не поверишь. Я просто ответил на твой вопрос.

– Почему же ты не поспешил обрадовать его новостью о появлении новых материалов?

– Я был занят, – просто ответил Герман.

Минуту оба молчали.

– Вот что, – отрывисто произнесла Дина. – Даю тебе время до десяти утра. Если завтра в десять ноль-ноль ты не вернешь мне карту с фотографиями, то я разболтаю всем, кто захочет слушать, про наше вчерашнее посещение закрытого объекта. И посмотрим, как это понравится администрации Соловецкого музея-заповедника и местным правоохранительным органам.

– О! – На дне его глаз вспыхнули зеленые огоньки. – Угрозы. Что же ты предъявишь в качестве доказательства? Ведь я могу сказать, что мы с тобой целый день осматривали Савватиевский скит и гуляли по лесу вокруг Секирки, где нас никто не видел. Твое слово против моего.

С торжествующей улыбкой Дина извлекла из кармана джинсов и продемонстрировала ему круглый металлический предмет, похожий на монету, около четырех сантиметров в диаметре.

Забыв о приличиях, Нора сделала три шага вперед, чтобы лучше видеть.

По виду золото. Золото, потускневшее от времени. В центре монеты выгравирован чей-то профиль в кольце непонятных значков.

Тусклый холодный блеск монеты на белой в сумерках женской ладони внушал необъяснимый ужас.

Глаза Германа расширились.

– Где ты это взяла?

Зажав монету в кулаке, Дина сделала шаг назад.

– В святилище, где же еще. Их там полная ваза.

С коротким стоном Герман прижал пальцы к вискам. Постоял несколько секунд с закрытыми глазами. Открыл глаза и с яростью уставился на Дину.

– Дура!

– Не такая дура, как ты полагаешь, шаман.

– Знаешь, почему мы до сих пор живы?

От звуков его голоса, низкого и тихого, у Норы мороз прошел по коже. У Дины, кажется, тоже.

– Потому что… – начала она. И сбилась, взглянув на его лицо. – Почему?

Но он уже овладел собой.

– Подумай на досуге. – Вытряхнул из пачки сигарету, прикусил зубами. Щелкнул зажигалкой. – На этой монете не написано, что она из святилища. Она может быть откуда угодно. Я даже не стану ее у тебя отбирать. – Глубокая затяжка. Сцеженный сквозь зубы табачный дымок. – Хотя, может, и стоило бы. Для ума.

– Отбирать? – Губы Дины презрительно скривились. – Ты готов применить силу против женщины?

– Да, если женщина готова применить шантаж. Но в данном случае, как я уже сказал, это ни к чему.

– Тогда я расскажу Аверкиеву. Уж он-то мне поверит. Потому что знает, на что ты способен.

Герман спокойно курил, разглядывая ее чуть прищуренными глазами.

– И что же он сделает? Отправит меня за решетку? Оштрафует? Пристыдит?

Смерив его уничтожающим взглядом, Дина круто развернулась и зашагала прочь. Прямая спина, вздернутый подбородок. Нора поймала себя на том, что даже немного жалеет ее. Она легко могла представить, какие чувства обуревают сейчас бедную девочку. Угрозы, которые она необдуманно расточала, выдали ее с головой. Расправа над Объектом Желания – вот что ей нужно! Но в ее распоряжении нет для этого никаких инструментов. Или есть? Вот о чем стоит задуматься.

Повернувшись в сторону дома, Нора увидела за забором стоящих рядышком, как часовые, Леонида и Марго. Похоже, стоят уже давно. Взгляд Леонида, которым тот проводил удаляющуюся Дину, Норе не понравился.

Марго на Дину не смотрела, зато смотрела на Нору, и едва она вошла во двор, кинулась к ней с распростертыми объятиями.

– Нора! Как я рада.

– Честно говоря, я тоже.

Они поцеловались и, взявшись за руки, направились к крыльцу.

– Ну так что? – поинтересовался Леонид после того, как Герман загнал мотоцикл в гараж и, устало привалившись к стене,