Великие битвы великой страны - Сергей Алексеев

Узнал царь Иван о поражении русских войск. Вспомнил, что и сам чуть не погиб под Венденом.

– Дурные приметы, – сказал Иван.

Двадцать лет, как идет война

Для ведения войны нужны были деньги. Много денег. Разъехались по всей России сборщики податей и налогов.

Поехал с отрядом ратных людей и Федор Курдяпа. Решительный человек Курдяпа. Уезжал, говорил:

– Я живо. Я живо. У меня – не пикнут. Рекой польются в государеву казну богатства.

За годы Ливонской войны не раз уже устраивались тяжелые поборы с жителей. Вот и еще один из таких поборов.

Приехал Курдяпа под город Вологду.

– Богатые места, богатые, – рассуждает Курдяпа. – Бывал. Видел. Вологодский житель от века крепок. Одной скотины, что капель в море.

И вдруг… Приехал царский посланник в одну деревню, в другую, в четвертую, пятую. Посмотрел и ужаснулся. В разорении лежит земля вологодская.

Прокатывались в те годы частые поборы по русским городам и селам, как злые волны.

Попался Курдяпе крестьянин Ефимка Сухой.

– Выгребли, выгребли, батюшка, все из нас. Метлой березовой вымели.

Попался крестьянин Ищутка Слепой.

– В хилости, батюшка, все теперь, в чахлости.

И другие:

– Разбежался, батюшка, работящий народ.

– Многие вовсе померли.

Не слепой Федор Курдяпа. Видит и сам, что в запустении край. Однако повысил голос:

– Но, но! Государев приказ. Плетей захотели? А может, дыбы?

Как ни старался Федор Курдяпа, не получилось ничего у него с поборами.

Вернулся Курдяпа с пустой сумой.

Был у царя. Объясняет – в разорение приходит земля русская.

И из других мест приехали сборщики, из-под Каргополя, с Мологи, из-под Рязани, с Шелони. И тоже царю все говорят про великое разорение.

– Пора бы с войной кончать.

Насупился царь Иван:

– Не вам решать.

Сжались в кулаки Ивановы руки.

– Не все сделали. Драть холопьев плетьми.

Разъехались сборщики вновь по России. Пущены в ход и кнуты, и розги, и нагайки, и плети.

Взлетают, взлетают розги, кнуты и плети.

Бьют Ефимку Сухого. Бьют Ищутку Слепого. Бьют сотни и сотни других людей.

Только сколько ни стегай по мужицким спинам, не выбьешь ты из них ни золота, ни серебра.

Выдыхается, знать, Россия. Двадцать лет, как идет война.

Три друга

Это случилось тоже во время боев у Вендена. Как раз в последние минуты последнего боя.

Не был очень героического вида Сысой Клешня. Никто не ожидал от него такого.

Нет ничего героического и во внешнем виде Навейки. Худ. Невысок. На штанах поясок. Вот вам и весь Навейка.

Сысой Клешня, Питирим Борода и Навейка – три закадычных друга.

Сысой Клешня родом с реки Оки. Питирим Борода с севера, из Новгородской земли. С Заволжской стороны, с востока Навейка. Навейка – марийский житель.

Пришли они под Венден как пушкари. В каждом сражении их пушки стояли рядом. Вот и в этом, последнем для них бою.

Место они выбрали удобное. Чуть на взгорке. Нависли пушечные стволы над самым откосом. Хорошо пушкарям все видно. К тому же если будет атака врагов – врагам подыматься в гору.

– Отменное место, – сказал Сысой.

– Лучше не надо, – сказал Питирим.

– Будем стоять до гроба, – заявил, как бы от имени всех, Навейка.

Отважно сражались в тот день пушкари. Однако битва сложилась не в пользу русских. Потеснили неприятели пешие наши части. Обрушили удар на русские батареи. Батарея Клешни, Бороды и Навейки оказалась в кольце врагов.

Всё уже, всё уже кольцо окружения.

– Взять живыми! – приказали неприятельские командиры.

Ясно противникам: быть русским пушкарям полоненными. Ясно и русским: не вырваться из окружения. Не избежать, не уйти от плена.

Ближе враги. Всё ближе.

И тут… Стреляли пушки. И вдруг замолкли.

Насторожились солдаты Батория. Остановились. Прислушались. Нет, не стреляют пушки.

Кто-то сказал:

– У московитов кончились ядра.

Действительно, расстреляли все ядра русские пушки. А враги, вот они – рядом.

Глянул Борода на Клешню. Посмотрел Клешня на Навейку. Навейка – на Бороду.

– Не дамся, – сказал Сысой Клешня.

– Не дамся, – сказал Питирим Борода.

– Не дадимся, – произнес от себя и от имени всех Навейка – марийский житель.

Ворвались враги на русскую батарею:

– Сдавайтесь!

Молчание на батарее.

Не захотели русские артиллеристы сдаваться в плен. Не пожалели жизней. На стволах пушек своих повесились.

Вот они рядом. Словно в строю. Словно в бою. Сысой Клешня, Питирим Борода и Навейка – марийский житель.

Стоят поляки, стоят литовцы, стоят шведы. Смотрят на подвиг русских солдат.

Преклонили неприятели головы. Отдали дань героям. Тихо над полем. Замерло всё в округе.

Ведра, веревки и стены

Не ходит неудача одна, без пары. Летом 1579 года король Речи Посполитой Стефан Баторий пошел войной на Россию. Переступил границу. Ударил на Полоцк.

Важным в те годы был город Полоцк. Стоял он на берегу реки Западной Двины. Отсюда открывались дороги из России в Ливонию и дальше к Балтийскому морю до самой Риги.

Не ожидали русские воеводы, что Баторий пойдет на Полоцк. Не оказалось здесь нужной силы. Мало в Полоцке русских войск.

Началась героическая оборона Полоцка. Многие в те дни прославились. И ратные люди и не ратные. Прославился и полоцкий горожанин бондарь Кузьма Руковичка.

Не смогли солдаты Батория взять Полоцк штурмом. Забросали они Полоцк раскаленными ядрами. Начались в городе пожары. Надо гасить огонь.

Полоцк стоит над Двиной. Вода рядом. Да только не в городе она, а за крепостной стеной, там, на виду у солдат Батория. Все сильнее, сильнее пожары. Не будет воды – выгорит полностью Полоцк.

Хоть бы ударил гром. Хоть бы просыпался дождь. Хотя бы росинка на землю капнула. Чисто небо. Нет грома. Не жди дождя.

Появился человек на крепостной стене неожиданно. Веревка в руках, ведро. Смотрят другие:

– Так это же бондарь Кузьма Руковичка.

Обвязался смельчак веревкой. Свободный конец отдал одному из ратников:

– Держи.

Понял тот, в чем дело. Поняли и другие. Взялись за конец веревки.

– Давай!

Стал Кузьма Руковичка со стены спускаться вниз. Спустился. Подбежал к реке. Зачерпнул воды. Снова к стене несется. Открыли неприятельские солдаты огонь. Ударяют пули рядом с Кузьмой. Прикрывает он телом ведро:

– Но, но, не балуй! – Это он с пулями разговаривает.

Наблюдают ратники со стены:

– Добежит?

– Не добежит?

– Добежит?

– Не добежит.

Добежал Кузьма. Схватился за веревку. Втянули его наверх:

– Герой! Голова!

Только что же одно ведро! Как пылинка в огромном поле. Сотни тут надо ведер.

Нашлись и другие теперь смельчаки.

Десятки людей появились с ведрами. Десятки спустились со стен к Двине. Немало под выстрелами неприятельских солдат их тогда полегло. А Кузьма уцелел, в живых остался.

Вот он снова бежит с ведром. Вот он снова бежит под огнем. Славный полоцкий бондарь Кузьма Руковичка.

И вновь поражались, глядя на подвиг русских людей, неприятельские солдаты.

Уже и Полоцк был взят.

И другие припограничные русские крепости в жарких боях захвачены.

Но все еще представлялись солдатам Батория полоцкие стены, ведра, веревки и храбрецы на стенах.

Хоть и взят был врагами героический Полоцк. Однако спасен от огня был город.

Чихаев

Много отважных, смелых людей в России. Вот хотя бы Чихаев.

Было это во время войны России со Швецией. Царем Иваном Грозным к шведскому королю с важным письмом был направлен русский гонец Чихаев.

Наказ Чихаеву – передать письмо только в руки самого шведского короля. Однако король не пожелал принимать гонца. Распорядился, чтобы с содержанием письма прежде ознакомились его приближенные.

Прибыл Чихаев. Не допускает королевская стража царского гонца к королю.

– У меня письмо, – говорит Чихаев.

– Ну и что?

– Самому королю.

– Давай нам.

Не отдает Чихаев.

– Отдавай, – повторяют шведы. – Таков приказ. Приехал ты в нашу землю, так выполняй волю нашего короля.

– Верно, – говорит Чихаев. – Приехал я в вашу землю. Однако приказ мне надо выполнять не вашего короля, а своего царя.

Требует Чихаев, чтобы его допустили к шведскому королю.

Не соглашаются шведы. И Чихаев не отступает.

– Посадим тебя в тюрьму, – грозят шведы.

– Сажайте.

– Лишим тебя пищи.

– Лишайте.

– Не будем давать воды.

– Не давайте.

– Погибнешь в тюрьме.

– Ну что же, если воля Божья – погибну. Не обнищает Россия. Из-за одного меня не станет у моего государя ни людно, ни безлюдно.

Злиться стали шведы. Ну и упрямец попался! Не выдержал один из них, ударил Чихаева в грудь, замахал над ним боевым топором:

– Голову отсеку!

Подставил Чихаев голову:

– Секи.

Видят шведы, ничем не напугаешь русского гонца. Решили силой отнять письмо. Набросились на Чихаева, стали обыскивать. Раздели. Разули. Нет письма.