Взятая кровь - Рори Майлз

Я прижимаюсь губами к нему.

Тогда я вспоминаю все свои обещания самой себе. Я прижимаю ладони к его груди и отталкиваю его. Он врезается в канаты.

— Деми, — говорит он, почти умоляя меня.

Я удерживаю его одной рукой. Он стоит в нескольких дюймах от меня, и только моя ладонь удерживает его от повторного поцелуя меня.

— Что ты делаешь?

— Я думаю, это очевидно, — говорит он.

Отвернувшись от его темного взгляда, я качаю головой.

— Я не понимаю тебя.

Он прижимается к моей руке, проверяя мою выдержку. Я слегка отталкиваю его назад. Надеюсь, даю ему понять, что я не бездельничаю.

— Я хочу тебя, Деметрия.

Я смеюсь.

— Ну и что? Ты собираешься взять то, что хочешь?

Он кивает.

— В идеале.

— Маттео, — говорю я и вздыхаю, опуская руку и бегу к двери спортзала. — Это не так просто.

Он бросается ко мне, дергает дверь и прижимает меня к месту. Я могу вырваться из его хватки, но не делаю этого. Мне любопытно.

— Почему нет? — его слова касаются моего лица.

— Потому что, — говорю я.

— Назови мне причину.

— Ты похитил меня.

— Ты убила меня дважды.

— И я только что тебя победила, — добавляю я, ухмыляясь этим словам. Я очень горжусь этим моментом.

Его глаза слегка сузились.

— Дай мне вескую причину. Почему ты все еще злишься?

Я хмурюсь.

— Ты играешь в игры, Маттео. Ты так настроен на то, чтобы победить меня. Чтобы обладать мной. Кольт и Грейсон не манипулируют мной. Они прилагают усилия, а не пытаются нажимать на мои кнопки.

Он опускает лицо так, что наши губы оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— А разве это так плохо?

Я хмурю брови.

— Что?

Большой палец Маттео ласкает основание моего горла. Мой пульс подпрыгивает в ответ.

— Быть одержимым.

В том смысле, в котором он имеет в виду в данный момент: — Нет, — это не так уж плохо. Как будто он пробовал другие способы.

— Хватит играть в игры, Маттео.

— И что будет тогда? — спрашивает он, лицо его задумчиво.

— Тогда ты сможешь иметь все, что захочешь, — я поворачиваю ручку и убегаю из спортзала.

Маттео не следует за мной.

Я захлопываю дверь спальни, ругая себя.

Чего бы он ни хотел?

Что, черт возьми, заставило меня пообещать это?

В этот вечер Алисса и Эвелин приходят посмотреть фильмы. Эвелин настояла, чтобы мы устроили девичник, и вот мы собрались на диване и смотрим «Ганнибала».

Возможно, этот фильм — не то, что выберут большинство женщин, но они, похоже, почувствовали мою жажду крови из-за истории, случившейся утром.

Алисса фыркает, когда Буффало Билл танцует в своем плаще из плоти.

— Боже, это отвратительно.

Я смотрю на нее.

— Говорит женщина, которая пьет кровь ради пропитания.

Она бьет меня по руке.

— Замолчи. По крайней мере, я не снимаю с людей шкуры и не шью костюмы.

— Они не держатся так хорошо, как их показывают в фильмах. Плоть довольно нежная.

Алисса ставит фильм на паузу и смотрит на Эвелин.

Вампир вздыхает и потягивается. Затем она замечает, как мы смотрим на нее. — Что? — она спрашивает.

— Серьезно?

Она смотрит на телевизор.

— Ой, — говорит она и хихикает. — Я пошутила.

Я расслабляюсь на подушках. На секунду мне показалось, что мне будут сниться кошмары об Эвелин, скачущей в брючном костюме из плотной ткани.

— Человеческая кожа намного нежнее коровьей. Из такой кожи получается не очень удобная одежда.

— Ох, Иви, ты отвратительна, — Алисса бьет ее подушкой.

Эвелин фыркает.

Я морщу нос и увеличиваю дистанцию между собой и ней. Она бросает взгляд на кухню и подмигивает мне.

— Не будь такой ханжой, Деми.

Я усмехаюсь и закатываю глаза, хватая бокал с вином и наполняю его до краев.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь.

Она становится серьезной и подходит к стойке бара.

— Я не снимала шкуру, если тебя это беспокоит, шаль мне подарили.

Я стараюсь не давиться.

— Это отвратительно.

Она испускает задумчивый вздох.

— Это были в восемнадцатом веке.

— Это никоим образом не оправдывает этого.

Она ощетинивается.

— Не суди меня, Охотница.

Я делаю еще глоток и ставлю стакан.

— Пока ты сейчас не сдираешь шкуры с людей, я обещаю оставить это в покое.

— Хорошо, — она наклоняет голову набок, ее длинные каштановые волосы рассыпаются по плечам. Она выставляет мизинец. — Обещать?

Я смеюсь и обхватываю ее мизинцем.

— Конечно.

Она сжимает мой палец так сильно, что у меня дергается глаз. Сегодня вечером этот психовампир нажимает на мои кнопки.

Они с Маттео так похожи.

Подобно непрошеной буре, мысли о Маттео омрачают мое в остальном счастливое настроение. Моё обещание ему звучит у меня в голове.

О чем, черт возьми, я думала?

Глава 22

Маттео

Деми завернулась в полотенце, приняв душ после дневной тренировки с Алиссой, и роется в своем шкафу. Когда она наклоняется, чтобы поднять лежащие на полу шорты, я кусаю кулак.

Она намеренно меня мучает?

Нажимая кнопку, я наблюдаю, как она выпрямляется и разворачивается с умилительно сердитым выражением лица.

— Что, на этот раз шоу не будет, малышка?

Она скрещивает руки на груди. — Я начинаю думать, что тебе больше нравится смотреть, чем делать.

О, она дразнящая.

— Я не думал, что ты хочешь, чтобы я что-то делал. Я рад прийти и показать тебе, насколько хорошо я все делаю.

Я практически слышу, как она закатывает глаза.

— Чего ты хочешь, извращенец?

У меня перехватывает дыхание — Какого черта я все еще дышу? — когда она роняет полотенце и идет к комоду, вытаскивая облегающие черные стринги. Я отпускаю кнопку на секунду и стону, проводя рукой по лицу и поправляя член.

Она громко смеется.

— У киски есть коготки, Маттео?

Глядя на ее задницу, пока она натягивает кружевной материал, я напоминаю себе, что, если я спущусь туда и трахну ее дырочку, она только разозлилась ещё больше. Конечно, она кончит на мой член и будет выкрикивать мое имя, но после этого она будет такой же злой, как и сейчас.

Забавная вещь, желание и ненависть.

— Есть только одна киска, которая будет владеть моим языком, но, боюсь, ты еще к этому не готова.

Я ухмыляюсь, когда она краснеет, медленно расцветающий румянец ползет по ее шее и розовеет на щеках.

Как бы мне ни нравилось ее провоцировать, у меня есть причина перебивать ее.

— Сегодня вечером у меня встреча.

Она сводит брови вместе и надевает бюстгальтер,