Этногенез и биосфера Земли - Лев Гумилёв

Да, так бывает в большинстве случаев, и, возможно, иногда — у человека, но если бы это было всегда, то ни одного нового этноса не возникло бы, и человечество, издавна практиковавшее смешанные браки, выродилось бы еще в период раннего неолита. На самом же деле вырождаются и исчезают с этнографической карты очень немногое этнические группы, а человечество как вид развивается столь интенсивно, что прирост населения сейчас называют демографическим взрывом. Очевидно, существует фактор, уравновешивающий деструктивное влияние естественного отбора и стабилизирующую роль сигнальной наследственности или традиции. Это — «фактор икс», и он должен проявляться в изменениях поведения и восприниматься самими людьми как особенность психической структуры. Следовательно, это признак, возбуждающий и стимулирующий процессы этногенеза. Найдя «фактор икс» и раскрыв содержание искомого признака, мы уясним себе механизм развития процесса для каждого отдельного случая этногенеза и всех в совокупности.

Для достижения поставленной цели нам необходим обильный, проверенный и строго датированный материал всеобщей истории человечества. Если мы обработаем его при помощи приемов, принятых в естественных науках, то сможем получить данные для решения поставленной проблемы, а пока ограничимся ответами на недоумения, сформулированные выше: 1. Выдумать новый стереотип поведения нельзя, потому что если бы какой-нибудь чудак и поставил перед собой такую цель, то сам бы все-таки вел себя по-старому, по-привычному — как наиболее приспособленному к существующим условиям бытования этнического коллектива. Выйти из этноса — это то же, что вытащить себя из болота за собственные волосы; как известно, это проделал только барон Мюнгхаузен. 2. Поскольку новый стереотип поведения возникает в результате безотчетной деятельности людей, то бессмысленно ставить вопрос о том, лучше он или хуже. Шкалы для сравнения нет. Он просто иной. 3. Но если ломать бытующую традицию, выражающуюся в стереотипах поведения, невозможно, незачем, да и никто этого сознательно не хочет, то, видимо, это происходит в силу особого стечения обстоятельств. Каких? Вот на этот вопрос и надо найти ответ.

Часть третья

Этнос в истории,

в которой изложены общепринятые способы изучения этнических явлений и показано, что искомый результат получен быть не может

XII. Мысли о Всемирной истории

Два аспекта всемирной истории

История — наука о событиях в их связи и последовательности. Но событий очень много, и связи их у разных народов различны. Задача любой науки состоит в том, чтобы обозреть изучаемый предмет целиком, и история — не исключение. Следовательно, нужно найти удобную точку для обозрения, и тут возникает необходимость теории, предваряющей практику, т. е. выбор аспекта. Аспект изучения не вытекает из того или иного философского построения, он диктуется исключительно практическими соображениями, и мы относим его к области теории науки лишь потому, что выбор его определяется не накоплением материала, а целью, поставленной в начале исследования. Наша цель — понять Всемирную историю как становление одной из оболочек Земли — этносферы.

В теории исторической мысли издавна сложились две концепции, бытующие и в наше время: всемирно-историческая и культурно-историческая. Первая трактует историю народов как единый процесс прогрессивного развития, более или менее захвативший все области, населенные людьми. Впервые она была сформулирована в Средние века как концепция «четырех империй» прошлого: ассирийской, персидской, македонской, римской и пятой — «Священной Римской империи германской нации», возглавившей вместе с папским престолом католическое единство, возникшее в Западной Европе на рубеже VIII–IX вв. (Chretiente).

«Прогрессом» при такой системе интерпретации событий считалось последовательное расширение территорий, подчинявшихся имперской власти. Когда же в XIV–XVI вв. Реформация разрушила идеологическое единство Западной Европы и подорвала политическую гегемонию императоров Габсбургской династии, всемирно-историческая концепция устояла и была просто несколько иначе сформулирована. Теперь прогрессивной была признана «цивилизация», под которой понималась культура опять-таки Западной, романо-германской Европы, причем бывшие «язычники» и «схизматики» были просто переименованы в «дикие» и «отсталые» народы. И тех и других даже пытались называть «неисторическими». Эта система, правильно именуемая «европоцентризмом», в XIX в. воспринималась, часто неосознанно, как сама собою подразумевающаяся и не требующая доказательств.

Культурно-историческая концепция была впервые декларирована Геродотом, который противопоставил Европу Азии. Под Европой он понимал систему эллинских полисов, а под Азией — персидскую монархию. Впоследствии сюда пришлось добавить Скифию и Эфиопию, которые равно не были похожи ни на Элладу, ни на Иран, и дальше список культурных регионов расширялся, пока вся Ойкумена не оказалась расписанной на культурно-исторические области. Таковыми в Старом Свете в первом приближении считаются, кроме Западной Европы: Ближний Восток, или Левант, Индия, Китай, островная культурная область Тихого океана, Евразийская степная область, Африка южнее Сахары и циркумполярная область с рудиментарными этносами.

Основное отличие культурно-исторической школы от всемирно-исторической составляет постулат: каждая культурная область имеет свой путь развития, и, следовательно, нельзя говорить об «отставании» или «застойности» неевропейских народов, а можно только отметить их своеобразие. Крупнейшими представителями культурно-исторической школы в XIX в. были Ф. Ратцель, Н. Данилевский и К. Н. Леонтьев, а в XX в. — О. Шпенглер и А. Тойнби.

Почему я не согласен с А. Тойнби

Мы не будем углубляться в историю вопроса, так как это увело бы нас слишком далеко в сторону. Но одного автора все-таки не следует исключать из рассмотрения. А. Тойнби предложил концепцию возникновения «цивилизаций», основанную на использовании географического источника. Вкратце она сводится к следующему.

Единицей истории считается «общество». «Общества» делятся на два разряда: «примитивные», не развивающиеся, и «цивилизации», которых двадцать одна в 16 регионах. Следовательно, допускается, что на одной территории возникали последовательно 2–3 цивилизации, которые в таком случае именуются «дочерними». Таковы шумерская и вавилонская цивилизации в Месопотамии, минойская, эллинская и ортодоксальная христианская на Балканском полуострове, индийская (древняя) и индусская (средневековая) в Индостане. Кроме того, в особые разделы выделены «абортивные» цивилизации — ирландцы, скандинавы, центральноазиатские несториане, и «задержанные» — эскимосы, османы, кочевники Евразии, спартанцы и полинезийцы.

Согласно А. Тойнби, развитие обществ осуществляется через мимесис, т. е. подражание. В примитивных обществах подражают старикам и предкам, что делает эти общества статичными, а в «цивилизациях» — творческим личностям, что создает динамику развития. Поэтому главной проблемой истории является отыскание фактора динамизма, причем А. Тойнби отвергает расизм. Остается влияние географической среды, и тут Тойнби предлагает весьма оригинальное решение: «Человек достигает цивилизации не вследствие биологического дарования (наследственности) или легких условий географического окружения, а в ответ на вызов в ситуации особой трудности, воодушевляющей его на беспрецедентное до сих пор усилие».[149]

Итак, талантливость и творческие способности рассматриваются как реактивное состояние организма на внешний возбудитель, в связи с чем одна из глав (VI) носит название «Достоинства несчастья». «Вызовы» делятся на три сорта:

1. Неблагоприятные природные условия, например болота в дельте Нила, — вызов для древних египтян; тропический лес Юкатана — вызов для майя; волны Эгейского моря — вызов для эллинов; леса и морозы — вызов для русских. По этой концепции английская культура должна быть порождением дождя и тумана, но этого Тойнби не утверждает.

2. Нападение иноземцев, что тоже можно рассматривать как момент географический (частичные миграции). Так, по А. Тойнби, Австрия потому перегнала в развитии Баварию и Баден, что на нее напали турки. Однако турки напали сначала на Болгарию, Сербию и Венгрию, и те ответили на вызов капитуляцией, а Австрию отстояли гусары Яна Собесского. Пример говорит не в пользу концепции, а против нее.

3. Гниение предшествовавших цивилизаций — вызов, с которым надо бороться. Так, развал эллино-римской цивилизации будто бы «вызвал» византийскую и западноевропейскую цивилизации как реакцию на безобразия древних греков. Это тоже можно отнести к географическим условиям, взятым с учетом координаты времени (смены биоценоза), но, увы, разврат в Византии не уступал римскому, а между падением Западной Римской империи и созданием жизнеспособных феодальных королевств лежало свыше 300 лет. Реакция несколько запоздала.