Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Нет, все эти существа, которых мы встречали, всего лишь помощники разных уровней… Я не совсем разобрался в их принадлежности. В общем, мы с тобой попали в Ствол… э-э, в здание со всем хозяйством обслуживания хронобура, случайно оказавшись в месте его материального «выталкивания» в нашем веке. И таких несчастных в здании много.

— Я помню, — передернула плечами Тая.

— Я должен идти с этим парнем вниз. Он послан организовать команду из таких же, как я, и попытаться выключить этот чертов бур. Кстати, его посылали точно для встречи с нами. Этот стержень, — Иван кивнул на свою дубинку, — оказывается, на самом деле энергоаккумулятор. МК — мини-коллапсар, вот что означают эти буквы. В нем пропасть энергии, не меньше десятка Чернобылей. Он излучает в длинноволновом диапазоне, и пауки лоцируют нас где угодно, зная обо всех наших перемещениях.

— Так пауки — это все-таки роботы?

— Киберприслуга хронобура, и они же — аварийные автоматы. Если бы не они — последствия выхода бура в наше время и в другие времена могли быть ужасающими, катастрофическими.

— А что там светится во дворе здания?

— Зона хронораспада, то есть зона прямого преобразования времени в пространство и энергию.

— Я пойду с тобой!

— Таисия, ты не понимаешь…

— Я пойду с тобой! С вами. И не возражай, пожалуйста… — Голос девушки стих до шепота, потом снова окреп. — Что нам предстоит сделать?

— Он объяснит. — Иван посмотрел на тело незнакомца. — Я понял так, что придется воевать. В здании, кроме пауков, полно других автоматов, в том числе и враждебных. Не считая «санитаров» и монстров.

Из коридора прилетел гулкий удар, качнулись стены зала, из других коридоров вынесло в зал облака пыли.

— Семнадцать минут до хроносдвига! — сообщил размеренный голос автомата. — Всем ТФА покинуть горизонт! Вынужден произвести хроносброс во внешний мир!

Глаза незнакомца открылись.

— Кажется, у вас появилась альтернатива. Хроносброс — это выброс масштабной пены… м-м, энергии во внешний мир. Если хотите, ищите кабину «мембраны ноль», наберите на панели двадцатый век — ваш выход — и ждите. Вас выбросит из здания наружу в ваше время. Только не забудьте надеть ТФЗ.

— Но как же вы? — неуверенно сказала Тая.

— Я не имею права. — Незнакомец попытался улыбнуться, но не смог. — Бегите, у нас мало времени!

— Я остаюсь, — коротко ответил Иван, глянул на девушку. — Беги, ты успеешь.

Тая колебалась недолго.

— Я тоже остаюсь. Один ты не справишься. Что делать?

Незнакомец хотел что-то сказать, но снова потерял сознание.

— Бери его за ноги. Удержишь? Он теперь командир отряда, а мы его подчиненные. Будем спасать командира… а заодно и Вселенную. Как там говорят крутые герои: если не мы, то кто же?

Они подхватили незнакомца и, где волоком, где приподняв, понесли к лестнице громоздкое, неподвижное, необычайно тяжелое тело.

Гул теперь доносился из недр здания непрерывно, оно тряслось, раскачивалось, лестница вздрагивала и вибрировала, толчки сбрасывали людей со ступенек, выбивали из рук не приходящего в сознание незнакомца, а они с ожесточением, яростно, борясь за жизнь — свою и чужую, ломая ногти, не замечая боли, подхватывали тело на руки и тащили, тащили вниз с одной только мыслью: «Успеть!..»

Часть III

НАД МИРОМ

Глава 1

Снегопад кончился, и притихший лес медленно обрел глубину и четкость, словно фотография в растворе проявителя. Тишина, завладевшая лесом, перестала быть глухой, неприветливой и настороженной, вернулось первозданное, торжественное, выразительное и чарующее безмолвие заснеженной тайги, не нарушаемое ни одним звуком. Белое и серо-коричневое, с редкими пятнами седой зелени… Белое — снег и небо, серо-коричневое — сбросившие листву деревья, зеленое — сосны и ели. И еще — машины передвижной радиостанции и домики оперативного поста управления комплексной научно-исследовательской экспедиции. И все же главным цветом был белый…

Ивашура оглянулся. Километрах в пятнадцати над лесом вставала черно-голубая громада Башни диаметром около двенадцати километров, вершина которой тонула в облаках. Стены Башни были голубыми, а черными — ряды окон и пятен, ниш и разломов, провалов и трещин. Дикое, непонятное, неизвестно как возникшее на месте паучьего шатра колоссальное строение, непрерывно растущее вширь и не разрушающееся при этом…

В одной из темных брешей в стене Башни разгорелся вдруг пронзительно-зеленый огонек, и тотчас же где-то взвыла сирена тревоги, разбив тишину на тысячи отголосков: огонек означал появление блуждающего источника радиации.

Ивашура потрогал во внутреннем кармане полушубка пистолет Кострова, отобранный им у неизвестного «десантника» (пистолет назвали по-книжному бластером, и Игорь постоянно носил его с собой), и зашагал по глубокому снегу мимо остывающей коробки вездехода к одному из домиков-вагончиков, из трубы которого тянулась струйка дыма.

Бластер он испытал уже дважды, один раз еще с Костровым, второй с Рузаевым, и оба раза поражался силе чужого оружия. В зависимости от регулировки мощности разряда — в этом они разобрались — пистолет мог метать молнии и целые реки плазменного огня, способного пробить брешь в любой стене или броне. Пригодился бластер и в недавнем инциденте возле стены Башни, во время исследовательской вылазки, когда на группу экспертов напала странная шестилапая обезьяна со змеиной головой высотой в два человеческих роста. Лишь направленный на нее ствол бластера заставил обезьяну ретироваться с невероятной прытью, хотя кое-какую аппаратуру она все же успела помять. Нападение было столь стремительным и неожиданным, что с трудом верилось в его реальность. Но синяк на руке Гаспаряна от прикосновения обезьяны остался надолго. В следующий раз они вооружились уже помощней: ружьем и пистолетом-пулеметом.

Раздевшись в крохотной прихожей, Ивашура вошел в центральную комнату. В комнате было тепло, пахло сосновыми поленьями, дымом и сбежавшим молоком. У стола, застеленного коричневой клеенкой, сидели несколько человек, среди них Миша Рузаев, Сурен Гаспарян, директор Центра Богаев и только что прибывшие на вездеходе полковник федеральной безопасности Одинцов Мартын Сергеевич, молодой, поджарый, с пристальным взглядом внимательных карих глаз, и второй вице-премьер правительства, Старостин Николай Николаевич, большой, рыхлый, страдающий одышкой.

В углу на столике стояла переносная радиостанция, радист с наушниками на голове что-то записывал в журнал, подкручивая верньер. Возле аппаратной стойки сидел телеграфист, отдельно стояли телефоны и плоский переносной телевизор.

— Что там? — спросил хрипло Богаев.

— «Глаз дьявола», — сказал Ивашура. — Высоко, метров четыреста под облаками.

— Это и есть Игорь Васильевич Ивашура, — представил его Богаев. — Начальник экспертного отдела Центра и в данном случае руководитель экспедиции. Поскольку ситуация необычна, ему даны особые полномочия.

— Мы осведомлены, — кивнул Старостин. — Извините, что перебил.

Ивашура глянул на Гаспаряна, щелкнул ногтем по футляру проектора, стоявшего на полке. Сурен понял и выскочил за слайдами в соседний домик, где устроили фотолабораторию. Рузаев молча принялся разворачивать проектор.

— Что вас интересует прежде всего? — Ивашура вопросительно посмотрел на Одинцова и Старостина. — Принимаемые меры, факты минувшей недели, научные гипотезы?

Старостин кашлянул, посмотрел на полковника и пророкотал:

— Через два дня мы с Мартыном Сергеевичем должны доложить правительству о фактическом положении дел, потому хотелось бы разобраться в обстановке с минимальной предубежденностью. О мерах мы наслышаны, научных гипотез, насколько я осведомлен, накопилось много, но все они субъективны и больше эмоциональны, чем научно обоснованны. Так?

Ивашура улыбнулся.

— Примерно так. Что ж, я вас понял. Давайте сначала восстановим хронологию, а потом перейдем к последним данным.

В комнату вошел Гаспарян и стал заряжать кассеты проектора слайдами. Рузаев задернул занавеску на окне, выключил свет.

— Пауки появились в Брянском лесу предположительно двадцать третьего сентября. Двадцать шестого над просекой с линией электропередачи потерпел аварию вертолет энергохозяйства района, и уже тогда просека была заткана паутиной. То есть пауки появились раньше — по нашим расчетам, именно двадцать третьего. Откуда они взялись — неизвестно, гипотез несколько, но все они пока бездоказательны. Появившись, пауки начали строить нечто вроде паутинного шатра, достигшего к третьему октября высоты сорока двух метров. Кстати, материал паутины — сложное кремнийорганическое соединение — по прочности не уступает легированной стали, а по упругости превосходит каучук. Толщина нитей — около шести микрон.