Ученик воина. Игра форов - Лоис Буджолд

Поймав затравленный взгляд юноши, Ботари нахмурился.

— Одна жертва для подобной операции, милорд, — совсем неплохо, — заметил он. — Ценой единственной жизни спасены многие, и не только с нашей стороны.

— Да, да, — с горечью бросил Майлз. — Надо это запомнить. Так и скажу отцу, когда он спросит, почему наш пленник умер под пыткой.

На сей раз Ботари не нашелся, что ответить, но то была лишь секундная заминка. Очень скоро к сержанту вернулась обычная уверенность в собственной правоте, и он как ни в чем не бывало повторил свое предложение — обыскать пленных. Усталым кивком Майлз позволил ему удалиться.

— Я скоро подойду.

Оставшись один, он некоторое время метался из угла в угол, стараясь не смотреть на перевязочный стол. Потом принес таз с водой и аккуратно смыл с лица покойника следы крови. Теперь-то он понимал, почему свидетелей предпочитают уничтожать. Как хорошо было лишь читать об этом!

Достав кинжал, Майлз срезал с имплантанта болтающиеся проволочки, бережно водворил его на прежнее место и долго — пока не явился за дальнейшими распоряжениями Даум — стоял так, словно загипнотизированный застывшими чертами человека, которого они только что лишили жизни. Собственными руками.

Глава 10

Капитан наемников замешкался у входа в лазарет, и Майлз поторопил его, ткнув между лопаток стволом нейробластера. Смертоносное оружие казалось неестественно легким, что было явно несправедливо: ему бы следовало весить хотя бы как двуручному мечу, чтобы пришлось попотеть, прежде чем отправишь человека на тот свет, подумал Майлз.

Он чувствовал бы себя спокойнее с парализатором, но Ботари настоял, чтобы Майлз, конвоируя пленных, был экипирован более внушительно.

— Зачем нам лишние дискуссии, — лаконично пояснил он.

Бедолага Осон, у которого были сломаны обе руки, а вместо носа на лице красовалось кровавое месиво, не выглядел склонным дискутировать. Зато удлиненные, зоркие глаза бетанского гермафродита, старшего помощника Осона лейтенанта Торна заставили Майлза согласиться с доводами сержанта.

Войдя в палату, он застал Ботари наблюдающим за тем, как вконец измотанный врач готовится принять очередного пациента. Майлз нарочно приберег Осона напоследок и теперь наслаждался садистской мыслью, что стоит лишь приказать, и руки капитана будут зафиксированы в самом немыслимом с анатомической точки зрения положении.

Но врач уже занялся Торном: зашил рассеченное веко и сделал укол от постпарализационной мигрени. Лекарство тут же подействовало — лейтенант облегченно вздохнул и посмотрел на Майлза с несколько менее враждебным любопытством.

— И все-таки, кто же вы? — Видно, этот вопрос никак не давал ему покоя.

Майлз скорчил гримасу, означающую вежливый уход от ответа. Но Торна это не удовлетворило.

— Что вы собираетесь с нами делать?

Вот это хороший вопрос, подумал Майлз. Когда они с Ботари вернулись на свой корабль и решили проверить четвертый трюм, обнаружилось, что один из шпангоутов размонтирован. Еще минута — и пленники вырвались бы на свободу. Майлз и не подумал возражать, когда сержант, одного за другим, вернул их в бессознательное состояние. Далее предстояло переправить их на «Ариэль». Но когда они добрались до помещения гауптвахты, выяснилось, что старший инженер наемников и его помощники уже занялись магнитными замками. Майлз не нашел ничего лучшего, как парализовать и этих.

Ботари был прав — сложилась ситуация, чреватая любыми неожиданностями. Невозможно было целую неделю методично подвергать всех пленников сеансам парализации. Малочисленная команда Майлза была рассредоточена на огромном пространстве, одновременно обслуживая оба корабля и неся охрану. Вахта продолжалась круглые сутки, и усталость могла обернуться какими угодно оплошностями. Так что последнее предложение Ботари, убийственное с точки зрения Майлза, было довольно логичным решением проблемы. Но тут взгляд молодого командира упал на лежащее в углу палаты бездыханное тело, накрытое простыней, и он с ужасом покачал головой. Что угодно, только не это. От проблем старых и новых кружилась голова, и все-таки главное — не впадать в панику.

— Не правда ли, с нашей стороны было бы великим одолжением адмиралу Оссеру прямо сейчас отпустить вас восвояси? — ответил он Торну вопросом на вопрос. — Кстати, они там все вроде вас?

— Армия Оссера — союз свободных наемников, — парировал Торн. — Большинство капитанов являются одновременно и владельцами кораблей.

Майлз удивленно чертыхнулся:

— Значит, у вас вообще никакой субординации? Это что же, гоп-компания какая-то, а не воинское соединение?

Дождавшись, пока лошадиная доза обезболивающего позволит громиле Осону отвлечься от телесных мук, он осведомился у него:

— Кому присягала ваша команда — вам или адмиралу Оссеру?

— Присягала? Если вы имеете в виду личные контракты, то они хранятся в сейфе на моем корабле, — пробурчал Осон.

— На моем корабле, — неторопливо поправил Майлз.

Осон скрипнул зубами, но поднятый нейробластер, как и предсказывал Ботари, отбил у него всякую охоту перечить.

Врач зафиксировала руку капитана в специальном креплении, орудуя устрашающего вида инструментом. Судя по побледневшему лицу Осона, операция была мучительной, но Майлз постарался заглушить шевельнувшееся в нем сострадание.

— Что за пример вы подаете солдатам! Впервые встречаюсь с подобным прецедентом, — патетически изрек он, внимательно следя за тем, какой эффект произведут его слова. Ботари выразительно взглянул на него, но Майлз постарался этого не заметить. — Удивляюсь, как это вы до сих пор живы, если каждый встречный корабль для вас — враг. Впрочем, вы, наверное, выбираете себе противника по силам, — ехидно добавил он.

Осон покраснел как рак и пробормотал, отвернувшись:

— Вот уже целый год, как мы торчим в этом вонючем оцеплении. Истосковались по боевым действиям.

— «По боевым действиям!» — с отвращением передразнил его Торн. — Ну-ну.

«А вот теперь вы оба, кажется, у меня на крючке!» — с ликованием подумал Майлз. Сознание неожиданной возможности направить события в новое русло горячей волной прошло сквозь него, заставив испариться уже утратившую свежесть жажду мести. Пронзив Осона строгим взглядом, он с расстановкой произнес:

— Когда здесь в последний раз была общефлотская инспекция?

Осон с опозданием понял, что разговор с самого начала следовало вести языком имен, воинских званий и цифр, но Торн опередил его:

— Полтора года назад.