Гайдзин - Джеймс Клавелл

— Вы… — Она замолчала. — Вы серьезно?

— Люблю вас или считаю избалованным ребенком?

— И то и другое, — сказала она изменившимся голосом.

— И то и другое, — ответил он и опять взял её руку, широко улыбнувшись, когда она попыталась отнять её. На этот раз он её не выпустил. С той же твердостью он нежно притянул её за руку к себе и крепко поцеловал. Её сопротивление было мгновенным, вскоре оно ослабло, а потом перешло в наслаждение. Для них обоих. Отпустив её, он тотчас отпрянул и пригнулся, справедливо предвидя возмездие и избежав ногтей, нацеленных ему в лицо. — Ну-ка тпру-у, — сказал он, словно уговаривая ретивую лошадь, в восторге от того, что не ошибся в ней. — Не балуй, Нелли!

Она рассмеялась, несмотря на свой гнев.

— Вы дьявол.

— Да, но из меня получится прекрасный муж. Мэм.

Её улыбка угасла. Злость пропала. Она поднялась, подошла к окну и стала смотреть на залив и стоявшие там корабли. Она заметила большое оживление на военных кораблях. Он смотрел на неё и ждал, надеясь, что рассчитал все верно. Когда Анжелика была готова, она сказала:

— Вы говорите, пойти на компромисс, Эдвард? Как?

— Я сяду на следующий, самый быстрый корабль до Гонконга, — ответил он. — Я немедленно увижусь с ней и добьюсь изменений, о которых мы с вами договоримся и которые, по моему мнению, возможны. Я уверен, что смогу увеличить содержание. Пять вместо двух или трех тысяч были бы приемлемы, да?

— Она говорит, что эти омерзительные условия не изменятся.

— Я изменю их, некоторые из них.

— Какие?

— Мы сможем обсудить это сегодня и завтра. Я вполне уверен насчет денег.

— Mon Dieu, деньги — это ещё не все, и почему такая спешка? Тут же написано — до двенадцатого числа.

— Я должен первым доставить ей это известие, чтобы застать её врасплох. Это усилит мою позицию, когда я начну торговаться. Для вас, — добавил он.

Она повернулась и посмотрела на него.

— И для себя тоже.

— И для себя, — кивнул он.

Эти крутые повороты, выверты и уловки, риск и азарт игры, когда одно неуместное слово могло безвозвратно лишить тебя всего, завораживали и привлекали его сильнее, чем любая партия в покер, в которой ему доводилось участвовать, и ставки никогда не были так высоки. Она. Она и его будущее были неразделимы. И у неё на руках почти все тузы, говорил он себе, хотя она этого не знает: её немедленное согласие на требования Тесс, по его наущению, ещё больше склонит Тесс к тому, чтобы стать его союзницей, а это жизненно важно для его будущего; её пять тысяч гиней помогут сцементировать компанию «Ротвелл-Горнт»; а её злоба и ненависть станут залогом конца Тесс.

— Я люблю вас и хочу жениться на вас, — сказал он. — Пожалуйста.

— Сейчас ещё слишком рано отвечать на это.

— Я не согласен, вы свободны как ветер.

— Потому что я не замужем и никогда не была замужем? — вскинулась она.

— Успокойтесь, милая, рассуждайте спокойно! Мы взрослые люди, я имею право спросить, сказать, что люблю вас и хочу на вас жениться.

Она опустила глаза и смягчилась, нуждаясь в нем — он один был способен защитить её от Тесс.

— Извините, да, извините, это… это письмо расстроило меня. Но сейчас и в самом деле слишком рано давать вам ответ.

— Отнюдь. Мне кажется, вы любите меня, обещание могло бы быть тайным, не подлежащим оглашению, нашим с вами секретом. Я люблю вас, из нас получилась бы великолепная пара, — сказал он, искренне веря в это, — перед нами откроется широкое будущее, как только это… — он показал на письмо, — как только это не будет больше вам угрожать. У нас много общего и есть единая цель — уничтожить вашего врага и моего, не спеша, в своё удовольствие.

— Я не люблю вас, вы мне нравитесь, очень нравитесь, возможно, я смогла бы… возможно, я полюбила бы вас со временем, я бы постаралась, если… если мне суждено стать вашей женой… нет, не двигайтесь, дайте мне закончить. — Её пальцы играли жемчужной застежкой, которую она купила в деревне и которая напомнила ей, что, поскольку Мак-Струан не станет больше принимать к оплате оставшиеся у неё расписки, эта застежка, не считая обручального кольца и нефритового перстня, была единственной принадлежавшей ей драгоценностью. А Андре опять зайдет к ней сегодня днём. Она отложила эту заботу на потом и сосредоточилась. Любопытно, что у Эдварда возникла та же мысль, что и у меня. Мы во многом думаем одинаково. — Пока что позвольте мне ответить на ваш вопрос позже. Когда уходит следующий корабль в Гонконг?

— Самый удобный и быстрый отправляется завтра вечером. «Красотка из Атланты» Купера-Тиллмана, прямиком в Гонконг, оттуда в Сан-Франциско, — тут же ответил он. Расписание прибытий и отправлений всегда занимало одно из первых мест в голове каждого торговца. — «Красотка» окажется в Гонконге раньше нашего клипера, «Ночной Ведьмы» — клипер придет только через три дня.

— Вы хотите попасть на неё, на «Красотку из Атланты»?

— Да.

— Тогда, Эдвард, давайте обсудим, чего, по вашему мнению, можно добиться от этой женщины, утром. Это даст мне время все обдумать. Если мы придем к соглашению, тогда, пожалуйста, поспешите в Гонконг… и возвращайтесь быстро.

— Хорошо. Но ваш ответ на мое предложение?

— Я дам его, когда вы вернетесь.

— Я должен услышать его, прежде чем уеду.

— Зачем?

— Ради собственного удовольствия.

Она увидела все ту же странную улыбку и спросила себя, что прячется за ней.

— Нет, серьезно, зачем?

Он поднялся с кресла и встал перед ней.

— Затем, что это жизненно важно для меня. Если вы станете моей женой, только небо будет мне пределом. Вы будете без ума от Шанхая, это величайший город в Азии, в сравнении с ним Гонконг выглядит как задворки. Вы станете первой красавицей города и будете жить долго и счастливо. Я клянусь. А теперь, пожалуйста, ваше обещание.

— Я ручаюсь дать вам ответ, когда вы вернетесь, доверие между нами должно быть обоюдным, — сказала она, и он вспомнил, как говорил то же самое Тесс. — Когда вы вернетесь.

— Извините, моя дорогая Анжелика, мне нужно знать прежде, чем я уеду.

— Или вы не будете добиваться для меня лучших условий у Тесс?

Он откликнулся не сразу.

— Я буду их добиваться для вас. Я бы хотел жениться на вас завтра, сегодня — Тесс здесь ни при чем, но это невозможно. — Он подошел ближе, положил руки ей на плечи и поцеловал в кончик носа. — Jolie[47] мадемуазель, ответ, прошу вас. Завтра до заката. На закате я сажусь на корабль. Ответ как перед Богом.

Позже днём известие о смерти Кацуматы и самоубийстве Мэйкин достигло Райко в её личных покоях. Она потеряла сознание. Немного придя в себя, она послала прислужницу к Хираге, чтобы тот срочно разыскал Акимото и Такэду, ибо она должна была рассказать им ужасные вещи. Они явились без промедления.