Между Мирами - Андрей Валерьевич Степанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что с ним случилось? – скривил губы профессор.
– Виктория его убила. Заканчивайте ваши игры, Григорь Авдеич. Отпираться поздно. Я знаю, что приказы спускаются от вас. Знаю, что вы связаны с Тарасом и подмяли под себя копи в Вельске. Наладили поток золота из моего мира в обмен на технологии. И планировали избавиться от меня там же. Не зря ведь с нами было подставное лицо, которое устроило там настоящую бойню.
– Чего ты от меня хочешь? – спросил Подбельский. – Чего? Каких признаний? Ты и так знаешь, что я заправляю Третьим отделением!
– Зачем вы все это делали? Мне нужно ваше признание, я хочу знать причины! Ради чего вы отправили на тот свет не меньше пятидесяти человек за последние месяцы? Их кровь – на ваших руках!
– Запомните одну вещь, молодой человек, – сказал профессор, когда в дверь постучали. – Я никого не убивал. Я действовал во благо страны с момента, как занял эту должность!
– Максим! – вскрикнула Аня, – Не надо!
– Не буду я стрелять в него, – ответил я. – Но не позволю открыть дверь. Прогоните их, профессор. И мы просто поговорим. Хватит жестокости. Столица залита кровью.
– Залита? Ты еще не видел залитых кровью улиц. Не представляешь, что происходит, когда слабый император не в силах удержать страну в своих руках! Она трещит по швам и каждая трещина – это сотни литров крови, пролитой зря!
– Как будто сильный лучше – он сам эти же сотни литров прольет, казня людей направо и налево, – буркнул я. – Стойте! Я попросил не отпирать дверь.
Профессор сделал шаг из-за стола, глядя мне в глаза и совершенно игнорируя оружие в моих руках.
– Застрелишь старика на глазах у своей невесты, барон?
– Нет, я подожду, пока вы все расскажете, профессор, – презрительно выплюнул я ему в лицо эти слова. – Или мне теперь надо называть вас иначе?
– Называйте как угодно, но мое расположение к себе вы растеряли окончательно! – он прошел мимо меня, зная, что я не выстрелю.
Я опустил оружие и посмотрел на Аню. Сейчас ей было страшно, пожалуй, даже больше, чем в момент, когда мы были прикованы в горящем доме.
– Я не могу, – прошептал я, ища у нее поддержки. – Не могу выстрелить в него, кем бы он ни был.
Профессор уже поворачивал вертушок замка, не говоря ни слова. Аня молчала, а у меня начали дрожать руки. Я не знал, что делать. Впервые не знал, как поступить!
– У вас все в порядке, профессор? – раздался голос из-за порога.
– Все нормально, – ответил он, и я даже подумал, что он вернется в кабинет и мирно продолжит беседу, но мои наивные мысли оказались бесполезны: – входите, не стойте, – он пригласил двух рослых парней в пальто с мокрыми плечами. Похоже, они только что вошли с улицы. – Знакомьтесь, это Максим Абрамов, барон. Вам это о чем-то говорит?
Оба стояли и хлопали глазами. Я схватил Аню за руку и оттащил в сторону, прикрыв собой.
– Да будьте же честны сами с собой, Максим! – воскликнул профессор. – Вы не выстрелите, потому что, сделав это – превратитесь в чудовище в глазах своей невесты. А не сделав… – он вздохнул и кивнул двоим рослым парням: – возьмите его наконец!
Глава 41. Причины и доводы
– Стоять! – я мгновенно вскинул пистолет. – Его я, может, и не трону, а вы можете уже не выйти из кабинета.
Матовый ствол смотрелся очень внушительно на фоне кабинета профессора истории – парни встали. Я внимательно следил за их руками, чувствуя Аню за спиной. Она дышала часто, но держалась молодцом.
– Они же знают, кто вы такой, а? – окрикнул я Подбельского. Лица парней не изменились. – Похоже, что знают. А как же тогда большая тайна руководителя Третьего отделения? Или они – ваша личная охрана?
– И чего вы встали? Вам нужно подкрепление, чтобы взять одного?
– Григорий Авдеевич! – воскликнула Аня. – Что вы делаете?
– Дорогая моя, я устраняю угрозу всем нам! – но девушка тут же встала передо мной: – а ВЫ что делаете?
– Оставьте его! – и голос ее зазвенел металлом. Пожалуй, будет пистолет у нее в руках, я бы не сомневался – она точно сделала бы выстрел.
Теперь парни и вовсе растерялись.
– Ничего, еще идут, – профессор выглядел очень рассерженным, пока прислушивался к звукам из-за двери. Но своим видом он скрывал такую же растерянность. Покажи он истинную суть – Аня без сомнения сообщит об этом своему отцу.
И снова стук. Девушка загораживала весь обзор, поэтому я был вынужден опустить пистолет, снова.
– Анна-Мария, прошу, отойдите, – попросил ее профессор.
– Нет! – все так же резко произнесла она.
– Заставьте ее отойти и разберитесь с ним уже! – вскрикнул Подбельский.
Я увидел, как открылась дверь за его спиной, но парни уже шагнули вперед: первый схватил Аню в охапку и, как игрушку, отставил в сторону. Она начала сопротивляться и хорошенько врезала ему, а я попытался прицелиться получше, чтобы остановить второго, который двигался в мою сторону.
– Ах ты ж… – вскрикнула Аня, потом охнул первый.
На курок я нажал, уже не целясь, и пропорол бедро второму. Тот пошатнулся и начал падать на меня. Я шагнул назад, оступился и упал на спину. Пистолет выстрелил во второй раз.
Громила схватил меня за штанину и подтянулся на ней, двигаясь ко мне ближе и одновременно подтаскивая меня к себе. На него я уже не смотрел – первый зажал Ане рот и замахнулся.
Раздался выстрел, и он тут же обмяк. Тогда я впервые посмотрел в сторону двери: темно-зеленые армейские мундиры дворцовой охраны, вооруженные пистолетами-пулеметами, стояли там. Ствол одного из них дымился, другой целился в профессора, а третий подошел ближе ко мне и прижал оружие к лопатке тянувшегося ко мне громилы. Хватка тут же ослабла.
Я вскочил на ноги, кивком поблагодарил солдата и бросился к Ане. Детина лежал рядом, а на лице у него виднелась глубокая царапина от ногтей принцессы. Смотрелось жутко. Я обнял девушку покрепче.
– Максим! Где бы ты был, слушайся я твоих советов? – в кабинет Подбельского вошел Алексей Николаевич и осмотрел разгром, а потом подошел к дочери. – Я слышал, ты кричала, – потом глянул на мертвеца, проследив за пальцем Ани. – Добро, – хлопнул по плечу солдату и вернулся к Подбельскому. – Мне кажется, нам есть, что обсудить, мой дорогой советник по безопасности.
Подбельский сжал губы и молчал, прижавшись к стене.
– Я хочу, чтобы ты заговорил. При них. Но не хочу, чтобы моя дочь видела, как тебя пытают. Поэтому избавь нас всех от этого жуткого зрелища, возьми себя в руки и вспомни, что ты гражданин своей страны, а не жалкий предатель. Вину за свои преступления ты не искупишь, но хотя бы поступишь достойно, рассказав обо всем.
