Не будите Гаурдака - Светлана Багдерина

— Вот теперь вы понимаете всю сложность проблемы озеленения Атланик-сити? — галантно улыбнулся Рододендрон. — Поэтому дерево — и деревья — так редки в нашем королевстве, и ценятся дороже многих металлов, почти наравне с золотом, платиной и аль-юминием, а наши родители называют детей в честь деревьев. Если за оградой какого-нибудь дома вы увидите сад, или приметите дерево у входа, знайте, что здесь живут чрезвычайно обеспеченные люди. Отсюда же — каменные стражи деревьев в нашем парке: Дуб Первый относился к молодым саженцам чрезвычайно трепетно.

Путешественники вспомнили королевскую приемную, обозванную сгоряча дровяным складом, сломанную черемуху и устыдились.

— Но древесину ведь можно доставлять не только обозами, но и по реке, — при словах «редки» и «ценятся» практичный ум Сеньки тут же начал разработку коммерческого проекта.

Гаурдак Гаурдаком, а торговля по расписанию.

— Да, можно, но если учесть еще и то, что все продукты мы тоже вынуждены завозить из-за границы, а Атланка в верхнем течении недостаточно полноводна, чтобы принимать большегрузные барки… — принц сокрушенно развел руками, — то выбор купцов — и покупателей — всегда оказывается в пользу еды, а не украшений.

— Значит, у Атланды совсем нет своих продовольственных запасов? — озабоченно нахмурился Иван.

Рододендрон пожал плечами.

— Полагаю, на складах хранится еды месяца на два. Но если вдруг у наших поставщиков приключится неурожай, или война, или еще какая напасть, то атланы могут или выйти из шахт, кузней и плавилен и заняться земледелием, осваивая степные земли, или — если дело к лету — заняться охотой.

— На караваны с продовольствием, идущие мимо? — предположил Кириан.

— На менестрелей, несущих всякую чушь, — ласково улыбнулся принц. — А когда таковые повыведутся, то на саблезубых козлоногов.

— На… что?.. — недоуменно склонил голову набок чародей, думая, что ослышался.

— На саблезубых козлоногов, — старательно повторил наследник короны. — Это такие хищные овцы с маневренностью горной козы. Не деликатес, но есть можно. Зимой они живут в горах, питаясь носоглотами, но к весне самки — носоглотки — зарываются в камень откладывать и высиживать яйца, самцы уходят за ними, и козлоноги спускаются в степи — выводить свое потомство. При этом они отбрасывают клыки и питаются травой. До поздней осени, пока молодые и старые носоглоты не вернутся из-под каменной толщи.

— Чрезвычайно познавательно!.. — дивясь, покачала головой гвентянка, силясь — и понимая, что не может — представить себе ни хищных овец, ни их продукты питания.

— О, кстати, о познавательности! — спохватился Рододендрон. — Я же был должен рассказывать об истории страны, а не об ее продовольственных трудностях!..

Чтобы перекрыть уличный шум и быть услышанным не только теми, кто находился рядом с ним, но и дальним концом аудитории, ему теперь приходилось кричать едва ли не в полный голос, склоняясь при этом почти над самыми пассажирами. Но даже это не смогло остановить его от вдохновенного пересказа событий лет давно минувших.

— …отец Дуба Первого и его приверженцы — переселенцы из изгнавшей его род Сикандры наткнулись на это суровое, но прекрасное место… — оживленно жестикулируя свободной от поводьев рукой, рассказывал он в опасном полунаклоне, от одного вида которого отряг нервно хватался за луку седла обеими руками.

— …И то, что тут разбивали свои станы дикари, рыскали горные демоны и охотились трехголовые Змеи, соскучившихся по оседлости скитальцев не остановило. Это была великая эпоха, время фантастических свершений и триумфов, и я счастлив, что и мои предки заняли не последнее место в пантеоне героев. Мой прадед Ясень Молотобоец сражался с демонами рядом с самим Дубом и, как гласит семейная легенда, в одном из сражений единолично раздробил три десятка! — голос Рододендрона торжественно возвысился, перекрывая на несколько мгновений даже гул людной улицы.

— С дуба падали листья ясеня… — пробормотал Кириан, вдоволь наслушавшийся от Ивана и Агафона описаний горного демона в расцвете сил, и добавил невинно — в порядке пояснения своей мысли: — Ничего себе, ничего себе…

Волшебник и Серафима прыснули.

Принц, не расслышавший комментария, но догадавшийся о его сути, вспыхнул, скрипнул зубами, рука его сжалась в кулак…

— А сколь велика была армия демонов, ваше высочество? — обезоруживающе вскинула на него голубые глаза Эссельте, и взбешенная гримаса Рододендрона сама по себе растаяла и перетекла в любезную ухмылку.

— Пока ваш стихоплет не вмешался со своей туповатой остротой, ваше высочество, я собирался сказать, что всего их было десять тысяч — огромных кровожадных тварей.

— Горные демоны не едят людей, — не задумываясь о последствиях, автоматически проговорил Иванушка. — А всего их на Белом Свете — несколько десятков маленьких семей.

— А вам откуда известны их кулинарные пристрастия и популяция? — насмешливо прищурился сын Тиса.

— Я…

— Мы читали «Регистр монстров» Мэрхенвальда, — нашел, что соврать чародей, быстрее, чем Иван — как рассказать правду.

— Никогда не слышал о таком! — фыркнул принц, презрительно запрокидывая белокурую голову. — Эти иностранцы обожают писать о том, о чем представления не имеют!

— То есть, дерево правды произрастает лишь на листах фолиантов атланских летописцев? — витиевато уточнил калиф.

— Именно. Иноземцы пристрастны и поверхностны, и лишь атлан может правдиво рассказать о своей истории. Но, кажется, мы отклонились от темы. Простите вашего покорного, но не в меру глупого и болтливого слугу, — и Рододендрон, смиренно склонив голову, кивнул на Кириана.

Тот собирался что-то ответить — Сенька прочла это по глазам — и поторопилась показать исподтишка менестрелю кулак.

Поэтому гневно-ядовитый экспромт в адрес высокородного выскочки услышали только сидящие ближе всего к нему Агафон и Фикус:

В этом каменном мешкеЕсть один цветок в горшке.От кого же родом он?Не от Дуба вроде.Звать его Рододендрон,Тисово отродье.

Но столь ограниченная аудитория настроения Кириану не повысила тоже, и остаток пути до музея битв друзьям пришлось терпеть не только выспренное славословие атлана, но и кислое недовольство барда.

И не иначе, как от этого, у Эссельте постепенно разболелась голова.

Когда гости поднимались по ступеням к залу с первой панорамой, гвентянка покачнулась, точно оступилась, и ухватилась за руку Серафимы. На встревоженные вопросы спутников она, легкомысленно улыбаясь, отшутилась, и даже проделала несколько танцевальных па под осуждающим взглядом лекаря и заинтересованным — принца. Но едва первые фигуры — гвардия молотобойцев в бордовых доспехах и с молотами, которые одобрил бы даже Рагнарок, двинулись к перевалу, где их уже поджидал отряд горных демонов, как принцесса тихонько простонала и вцепилась в предплечье Фикуса.