Орден Ультрамаринов: Омнибус - Грэм Макнилл

Нисато выбрался через командирский люк и, скатившись по наклонной броне, спрыгнул на плотную песчаную землю. Броня тяжко давила на плечи, но было бы глупо показываться без нее столь близко к Мусорограду. Инфорсер еще раз оглядел улицу, всматриваясь в крыши, окна и открытые двери, где его мог поджидать вооруженный мятежник.

Затем Дарон обернулся к рокочущей машине и сказал:

— Я захожу внутрь.

— Прикрытие нужно? — спросил раздавшийся в его шлеме голос — говорил лейтенант Паульсен.

— Нет, жди здесь. Я всего на пару минут.

— Мы будем наготове, если вдруг понадобимся, — заявил Паульсен, и Нисато услышал рвение в его голосе. Когда начиналась кампания на Салинасе, Паульсен находился в ранге младшего комиссара и следовал примеру Нисато во всех своих делах, а после Дня Восстановления вместе с ним перешел в службу правопорядка.

Особых карьерных перспектив эта работа не предоставляла, зато их хотя бы куда меньше ненавидели, нежели тех, кто решил остаться в Фалькатах. И как минимум, став хранителями спокойствия и служителями закона, они могли сделать хоть что-то хорошее.

Во всяком случае, именно это говорил себе Дарон Нисато всякий раз, перед тем как лечь спать.

— Будьте начеку, — приказал главный инфорсер, — если не выйду через десять минут, входите следом и вытаскивайте меня.

— Вас понял, сэр.

В жарком чреве «Химеры» сидели пятеро вооруженных, облаченных в броню и готовых к бою инфорсеров, но Нисато не думал, что их помощь ему понадобится. Мезира была всего лишь одинокой, всеми забытой женщиной и вряд ли могла представлять опасность. Встретившись с ней во дворце, он видел отчаяние, наложившее глубокий отпечаток на черты ее лица, и потому, хотя это вообще-то и не должно было входить в его обязанности по поддержанию закона и порядка, Дарон решил навестить ее и проявить заботу.

Ведь если не он, то кто?

Нисато постучал в дверь своей бронированной перчаткой и услышал гулкое эхо, унесшее звук вглубь дома. Судя по всему, заперто не было. Тогда инфорсер толкнул дверь, и в ноздри ему ударил неприятный затхлый запах запустения. В таком жилье вполне хватило бы места для пары десятков человек, но страх перед способностями Мезиры обрекал ее на одиночество, ибо кто захочет спать под одной крышей с ведьмой?

Опустив ладонь на рукоять болт-пистолета, инфорсер скользнул в дверной проем, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Внутри обнаружился узкий коридор с дверьми по обе стороны и лестницей, поднимающейся на второй этаж. Оттуда, просачиваясь через небольшое оконце, проникал слабый свет, озарявший парящие в воздухе облачка потревоженной пыли.

— Мезира? — позвал Нисато, решив, что после того, как он уже постучался в дверь, смысла прятаться все равно никакого. — Ты здесь?

Ответа не было. Дарон вытащил пистолет из кобуры; чутье на неприятности подсказывало, что в доме что-то не так. Осторожно, зная, что Мезира живет на верхнем этаже, Нисато стал подниматься по лестнице, удерживая ствол нацеленным в пространство четко перед собой. Стараясь дышать как можно более ровно, он вышел на второй этаж и увидел открытую дверь в конце коридора, пол которого представлял собой выложенные странной мозаикой листы фанеры. Явственно чувствовался резкий запах листьев кхат, что лишний раз подтверждало: Мезира живет здесь; многие псайкеры обращались к подобным наркотическим препаратам, лишь бы не видеть снов.

Оглядевшись по сторонам, Нисато снова позвал Мезиру и опять не получил ответа. Тогда инфорсер плавным шагом миновал коридор и, оказавшись возле открытой двери, прижался к стене возле нее. Взмахом руки Дарон опустил забрало шлема, а потом подкрутил настройки авточувств, повышая звуковую чувствительность.

Некоторое время он стоял, пытаясь услышать шорох шагов, испуганное дыхание или металлический лязг взводимого курка. Нисато сохранял полную неподвижность несколько минут, пока не убедился в отсутствии непосредственной угрозы.

Сделав глубокий вдох, он метнулся вперед, вышибая дверь внутрь, и стремительно влетел в комнату, проверяя все слепые зоны и темные углы, где мог притаиться неприятель.

Перемещаясь быстрыми профессиональными движениями, он переходил из одной комнаты в другую, но нигде не находил ни признаков борьбы, ни следов Мезиры.

Впрочем, в то же самое время он обнаружил достаточно доказательств, что здесь обитала потерянная, отчаявшаяся душа, нуждавшаяся в дружеской поддержке. Потертый матрас, лежащий в углу одного из помещений, был застлан смятыми грязными простынями. Повсюду валялись пустые бутылки из-под раквира, а стены просто пропитались запахом кхата. Видя разбросанные упаковки из-под готовых обедов, Дарон Нисато пожалел, что не решился наведаться раньше.

И где-то внутри него голос совести напомнил, что подобные чувства обычно посещают человека только тогда, когда исправлять ошибки становится слишком поздно.

В доме было тихо, и инфорсер опустил пистолет, погружаясь в печальные раздумья о представших его глазам свидетельствах бесцельного существования.

Нисато возвратился в гостиную и подошел к давно не мытому окну, смотревшему на Барбадус. Развязно раскинувшийся, уродливый город был окутан жарким маревом; далекие фабричные трубы выбрасывали в небо облака пара и дыма. Стать олицетворением имперского закона в подобном местечке? Не так представлял себе Дарон Нисато завершение своего карьерного пути в Ачаманских Фалькатах, впрочем, жизнь редко изъявляет желание соответствовать тому идеалу, который представляешь себе в молодости.

Он помнил тот день, когда покинул Схола Прогениум на Офелии VII, размышляя о восхитительных перспективах и тех великих деяниях, которые ему предстоит свершить во имя Императора. Какое-то время все шло именно так, как он и мечтал; служба в рядах Фалькат была весьма почетной, и если его и не любили (ну а кто вообще может любить комиссара?), то точно уважали.

Вот только потом полковник Ландон, или как его еще называли солдаты — Старый Герцог, погиб в ущелье Кореда вместе со всем старшим офицерским составом, и командование принял Лито Барбаден. До того новый командир попадался Нисато на глаза всего-то один раз, и комиссар не сказать чтобы был впечатлен. До того Лито был не более чем квартирмейстером и полковым снабженцем, человеком, имеющим дело лишь с абсолютными числами и видящим в людях не что иное, как простые цифры в учетной книге.

Нисато заставил себя отбросить эти мысли, поскольку ему и самому не нравилось, куда они ведут, а потом принялся внимательно изучать комнату, рассматривая бумажные листки, разбросанные по наклонной поверхности письменного стола, темную груду грязной одежды и протертую до дыр армейскую шинель.

Хотя он и был занят изучением этих мелких подробностей, его внимание неожиданно привлекла стена напротив окна, где были выведены всего пять слов… и инфорсер сразу же понял, что написаны они кровью.

«Помогите… ибо я была там».

Под надписью лежала сверкающая медаль, на поверхности которой был изображен клекочущий орел.

Они были прекрасны.

Уриилу в последнее время редко доводилось увидеть что-нибудь, что наполняло бы его сердце ощущением близости дома. Космодесантники стояли в окутанном тусклым светом помещении, скрытом в глубине Галереи древностей, и рассматривали ряды стоек, видя перед собой удлиненные исцарапанные шлемы, раскрашенные в синие и белые цвета, и огромное количество элементов силовой брони, испещренной вмятинами и трещинами от давних попаданий.

В других обстоятельствах Уриил счел бы их ужасно поврежденными или же как минимум совершенно не ухоженными, но сейчас ему эти доспехи казались чудом из чудес.

Всего здесь находилось девятнадцать комплектов брони, выкрашенных в одни и те же синие и белые цвета, с выгравированной на правом наплечнике золотой буквой «U» в обрамлении белых крыльев. К каждому комплекту прилагался болтер, зажатый в тяжелой перчатке; у одних он носил следы повреждений, в то время как у других сверкал так, словно был только извлечен из оружейной.

— Узнаёшь герб? — спросил Уриил.

Пазаний кивнул и прошептал:

— Сыны Жиллимана. Основаны в тридцать третьем тысячелетии. Поверить не могу.

— Я тоже, — произнес капитан, касаясь пальцами украшенного орлом нагрудника ближайшей брони. — Модель VI, силовая броня «Корвус».

Уриил развернулся к Лукасу Урбикану, и куратор подался назад, увидев гнев на лице космодесантника.

— Как сюда попала эта броня? Каким образом Фалькаты заполучили силовые доспехи Астартес? Их было необходимо вернуть ордену!

— О, вы не подумайте! — торопливо забормотал Урбикан. — Это же не боевые трофеи и не реликвии войны. Прошу, поверьте, вся эта экипировка, хранящаяся в моей галерее, уже была здесь, когда я приступил к работе.