"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

Я с трудом поднялся на ноги. О том, что случилось в казематах, мог догадаться и последний дурак. Пахом, выбравшись из камеры, пошел на поиски своего кумира, нашел-таки его и помог освободиться, что было вовсе не трудно, поскольку именно в этот день Никодим не смазал цепи, удерживавшие буйного басурманина. А басурманин, верный своему принципу «сначала убить, а потом подумать», всю накопившуюся в заключении злость решил выместить на первом подвернувшемся человеке — на Пахом-Чике то есть…

А почему я не перемещаюсь в контору? Ведь задание клиента выполнил: освободил Ахмета… Ну не своими руками, но ведь Никодим не смазал цепи именно из-за меня!.. Почему же я всё еще здесь? Неужели Печать Отторжения действует так широко — на весь механизм перемещения? Не может быть…

Кто-то схватил меня за плечи. Я рывком обернулся.

— Адик! — прошептал мне на ухо Гаврила — желтовато-бледный, как парное молоко. — Бежим! Уходим! В родное Колуново!

— Бежим, о храбрый Рогатый Дух, спасший жизнь моему мужу! — поддержала Прибрежная Галька. — Я видела, как зло отвергло тебя, оставив навсегда на земле. Не бойся, мы всегда будем с тобой!

— Мы тебя усыновим! — ляпнул Гаврила. — Я долго думал и решил: мне нужна только Галина, а Оксана не нужна. Тем более что она в страшное чудовище превратилась и едва меня не слопала!

Ответить я не успел. Даже осмыслить сумбурное заявление воеводина сына не смог.

С криком: «Мама!» — Пахом споткнулся и рухнул на землю.

С воплем: «Попался, шайтан!» — Ахмет Медный Лоб прыгнул на спину атаману.

С восклицанием: «Эх, голову снесу!» — Воитель Света Георгий Победоносец схватил басурманина за загривок…

Как только одноглазого Пахом-Чика коснулись руки его кумира, мир вокруг меня мгновенно сжался до размеров черной горошины и разорвался на части. Я словно оказался внутри себя самого, хотя точно знал, что никакого «меня» в поглотившей всю вселенную бесцветной пустоте не существует.

Странное состояние… Сколько раз его переживал, а всё не могу привыкнуть… Хорошо еще, что недолго оно длится…

Бесконечная черная нора, по которой я с чудовищной скоростью мчался, сузилась. Впереди — я это знал — меня ждали родимая контора, суд, разбирательство и приговор…

* * *

— …Приговор! — поморщившись, проговорил Филимон, подпиравший стену одиночной камеры гауптвахты. — Тоже мне — приговор!.. Тьфу!.. Ерунда какая!.. Ты знаешь, что бесы тебя линчевать собрались?

Я разломил батон. На нары высыпался десяток напильников.

— Это они мне подсунули, — кивнул Филимон. — Хорошие напильники. Любую решетку в пять минут распилят. А по ту сторону решетки вся преисподняя собралась. У каждого беса в руках если не удавка, то нож…

— Спасибо, — сказал я, — за предупреждение. Уж лучше в одиночке пару лет посижу.

Филимон пожал плечами, вздохнул и вышел. Но на пороге остановился, повернулся ко мне и подмигнул.

Хорошо всё-таки иметь друга!..

А бесы успокоятся со временем… Не могут же они вечно на меня злиться! Какое-то время придется-таки здесь отсидеться, а потом… снова суровые трудовые будни! Ведь приговор, объявленный мне, гласил: «Две тысячи лет исправительных работ по месту службы».

Всё-таки повезло, что у Владыки извращенное чувство юмора, правда?

Антон Мякшин

Бой бес правил

Часть первая

VIP-КЛИЕНТ ПРЕИСПОДНЕЙ

ГЛАВА 1

Приземлился я в подвале. Вам случалось приземляться в подвале? Приземляются, как правило, на аэродромах, картофельных полях или — на худой конец — в открытом море; в общем, в таких местах, где подразумевается бескрайний небесный простор. Небесный простор — просто необходимая штука для полетов и, как следствие, приземлений. Это вам любой авиатор скажет. В моем же случае небеса никакой роли не играли, поскольку летел я по вертикальному узкому тоннелю, летел вверх, слыша, как подземный ветер свистит в ушах и земля с чмоканьем смыкается за мной, летел в кромешной, какой-то даже космической темноте все быстрее и быстрее, пока не выскочил на поверхность, как гриб. Отряхнулся, осмотрелся и тогда-то понял, что впервые, кажется, в своей жизни приземлился в самом настоящем подвале. Наручные часы показывали ровно тысячу девятьсот девятнадцатый год. Я кивнул сам себе — прибыл точно по графику.

Итак, подвал. Хороший, просторный. Ну не настолько, скажем, чтобы в баскетбол играть. В баскетбол тут, конечно, не поиграешь, разве что в настольный.

Довольно светло… Вдоль добротных кирпичных стен старинные ртутные зеркала, и перед каждым зажженные свечи. Черные, естественно. На полу тщательно выписанная пентаграмма, в центре которой еще слегка дымятся пронизанные красными прожилками угольки. Только вот клиента, по чьему вызову я прилетел, что-то не наблюдается. Не мог подождать, что ли? Что это, на самом деле, за неуважение к оперативному сотруднику? Ко мне то есть?..

Вихри Преисподней! Как же я забыл — клиент на этот раз у меня непростой, клиент элитный. Клиент разряда VIP, и поэтому все, что бы он ни сделал, правильно и хорошо. Не встретил — так ничего особенного, побегаю поищу. Найду — возмущаться не буду, напротив, вежливо осведомлюсь: зачем, собственно, я ему понадобился. Осведомившись, задание выполню с исключительным старанием; а выполнив, поблагодарю за сотрудничество и доверие к нашей фирме. Поинтересуюсь: «Еще чего-нибудь не изволите-с?» — и только потом откланяюсь. Да. Я на этот счет соответствующие инструкции от непосредственного начальства получил. И еще частное примечание: мол, от результатов этой поездки ваша, Адольф (меня, кстати, Адольфом зовут) дальнейшая карьера зависит целиком и полностью. Причем сказано это было таким тоном, что я сразу понял: ежели облажаюсь, не миновать мне полновесного строжайшего выговора по служебной линии с занесением в личное дело плюс гауптвахта включительно. Какая уж в таком случае дальнейшая карьера…

Ну если клиент very important person, так и предстать я перед ним должен подобающим образом. Из заднего кармана джинсов я извлек расческу, перед одним из зеркал остановился и, сняв бейсболку, попытался привести в порядок шевелюру. Как и обычно, добился лишь того, что в первую же секунду обломал зубья расчески о левый рог — он у меня почему-то длиннее правого, — а рыжие лохмы мои как торчали, так и остались торчать в разные стороны. «Ладно, хотя бы попытался», — подумал я, возвращая бейсболку на законное ее место, то есть козырьком назад.

Из подвала был один выход, я толкнул массивную металлическую дверь. За ней тянулся узкий коридор, освещенный смоляными бронзовыми светильниками, искусно выполненными в виде козлиных черепов.

Я двинул вперед по коридору. Под ногами сновали крупные крысы. Присмотревшись, я заметил: крысы передвигаются на задних лапках, а передними балансируют, как канатоходцы. Вероятно, они способны были и членораздельно изъясняться, но на крысиных мордочках ясно читалась такая целеустремленность, что я не решился спросить, где же мне искать их хозяина.

Коридор оказался сквозным. То и дело он неожиданно расширялся, превращаясь в небольшие комнатки, уставленные приборами явно алхимической конфигурации. Приборы густо покрывала сыроватая подвальная пыль, кое-какие склянки уже успели потрескаться и потемнеть… А вот дошагав до следующей комнаты, я остановился, споткнувшись от удивления. Среди старинного хлама, давно пришедшего в окончательную негодность, моим глазам предстал золото-перегонный тигель Мебиуса на трехногой подставке. Как известно, секрет изготовления благородного металла был утерян давным-давно еще самим Мебиусом, под конец жизни впавшим в маразм и варившим в тигле карамель на продажу, поскольку пособия по инвалидности алхимикам не полагалось. А между тем в двух шагах от меня исправно функционирующий тигель по тонкой, прозрачной трубочке подавал в бронзовую чашу вязкие желто-золотые струйки.