Утверждение власти - Николай Александрович Метельский

но репутация Аматэру и не такое выдержит, а убрать вражеского Мастера многого стоит.

Мне прям интересно, зачем он пришёл.

Исида Гакучи был пожилым, но всё ещё крепким пятидесятидвухлетним мужиком с коротким ёжиком чёрных волос. Это впечатление не портила даже перевязанная голова. Судя по всему, в бою он больше не показывался именно из-за ранения. Достал-таки его Сугихара. Одет Исида был в серое с серебряными вставками кимоно. Естественно, без оружия, хотя для его камонтоку оно и не требуется. Я к тому, что Исида – род мечников, а камонтоку у них – как раз два огненных меча. Они, по-моему, лет на сто старше Тоётоми, хотя у последних тоже есть камонтоку, только не особо боевое. Тоётоми всего лишь могут летать на высоте до пяти метров. Интересно, что будет, если скинуть Тоётоми с небоскрёба? А ещё мне интересно, почему ни один Тоётоми так и не воспользовался своим камонтоку в бою со мной? Им бы это не помогло, но они-то этого не могли знать. Видимо, всё же есть у их способности какие-то ограничения, помимо высоты.

Когда Исида зашёл в палатку, я повернул стул в его сторону и, положив правую руку на стол, стал ждать, когда он подойдёт. Щукин не подал виду, что рядом посторонний, и продолжил работать, но одна из его рук была опущена под стол.

– Добрый вечер, Аматэру-сан, – произнёс Исида, подойдя ко мне, после чего поклонился.

Не слишком глубоко, но вполне себе уважительно. Причём, когда он разгибался, я заметил, что его глаза закрыты, а открыл он их, лишь когда разогнулся. Видимо, ранение его тяжелее, чем ему хотелось бы показать.

– Добрый, Исида-сан, – кивнул я ему. – С чем пожаловали?

Тянуть резину я не стал и сразу перешёл к делу.

– Я здесь с просьбой отдать тело нашего господина, – произнёс он спокойно. – Само собой, за выкуп.

– Какого именно господина? – переспросил я, не сразу поняв, кого именно он имеет в виду. У меня ведь этих Тоётоми аж четыре штуки.

Впрочем, свою ошибку я понял почти сразу, но не исправляться же?

– У клана Тоётоми лишь один господин, – ответил слегка удивлённо Исида. – Я говорю о Тоётоми Рёте.

Ну да, глава клана, о ком ещё он мог говорить? Затупил, бывает.

– Так получилось, что я не могу отдать его, – произнёс я, качнув головой.

– Могу я узнать причину? – спросил он спокойно.

– Глава клана Тоётоми жив, – ответил я. – И пока в мои планы не входит его освобождение.

Исида растерялся. Он был тёртым калачом, потомственным аристократом, и тот факт, что откровенную растерянность на его лице заметил бы кто угодно, многое говорит о степени его удивления.

– Понимаю, – взял он себя в руки. – Дальнейшие переговоры на эту тему уже вне моей компетенции.
– В общем-то, так и есть, – согласился я.

– Тогда, перед тем как я уйду, позвольте задать один вопрос, – попросил он.

– Слушаю, – кивнул я.

– В чём причина вашей агрессии? – спросил он. – Что заставило род Аматэру объявить нам войну? Чем мы вас обидели?

Я немного помолчал, глядя в его глаза.

– Признаться, я удивлён вашим вопросом, – произнёс я. – И для начала кое-что проясню – это не обида. Тоётоми – сейчас даже не важно, клан или род – несколько раз пытались меня убить. Как минимум два покушения. Минимум. Так что это не обида, Исида-сан, это банальное выживание.

После моих слов брови Исиды взлетели так, что оказались где-то в районе волос.

– Я… Мне… Мне жаль… – как легко его, оказывается, удивить. Или это я такой особенный? – Благодарю за ответ, Аматэру-сан, – поклонился Исида, взяв себя в руки. – Теперь, если позволите, я пойду. Всего… хорошего вашему роду, Аматэру-сан.

– И вам того же, Исида-сан, – улыбнулся я иронично. – И вам того же.

Глава 18

– Какой-то ты задумчивый, – зашла в гостиную Атарашики.

Как правило, если позволяло время, по утрам я смотрел новости, вот и сейчас, сидя в удобном кресле напротив телевизора, краем уха слушал новостную программу ТВ Токио. Основное же моё внимание было направлено на лежащий на столе мобильник.

– Не знаю, что выбрать, – произнёс я. – С одной стороны, можно позвонить Кену и договориться о переговорах с Тоётоми. А с другой – сейчас отличная возможность взять штурмом их родовое поместье. И, собственно, после этого организовывать встречу.

– И в чём проблема? – присела в соседнее кресло Атарашики.

– В некотором риске второго варианта, – вздохнул я, беря в руки пульт и выключая телевизор. – Потери будут небольшими. Здесь и сейчас Тоётоми просто нечем защищать поместье. Точнее, у них просто нет техники, одна пехота. Пока они ещё расконсервируют шагоходы, пока купят новые, пока подгонят куда надо… С другой стороны, Тоётоми могут просто закусить удила.

– Бред, – произнесла Атарашики пренебрежительно. – Стоит им только узнать, что у нас есть на них компромат…

– Ты себя на их место поставь, – прервал я её. – Битая слабаками, зажатая в угол, потерявшая все горячие источники. Но при этом по-прежнему сильная. И, кстати, да – членов рода у тебя ещё пара десятков имеется.

– Ты забыл об угрозе уничтожения со стороны императора, – произнесла она неуверенно. – К тому же не сравнивай гордость Аматэру и Тоётоми.

– А ты забыла о роде Церинген, который поможет им сбежать в Германию, – ответил я. – Да и гордость… не зависит от древности рода. К тому же, пока я тут сидел, нашёл аж два способа обойти… ну или нивелировать опасность компромата.

Атарашики нахмурилась.

– Меня порой напрягает твоя способность находить выход из самых поганых ситуаций, – произнесла она. – И что за способы?

– Самое простое – накидать улик, указывающих на других, – усмехнулся я. – Да, это не поможет стопроцентно, зато император уже не сможет просто взять и уничтожить Тоётоми. Сначала придётся разбираться, а длиться это может очень долго. Более того, если добавить улик уже против себя, но указывающих на совсем другое покушение в тот день… На записи они ведь не говорят, как именно будут пытаться убить меня. Собственно, и всё. Типа да, мы пытались убить его, но никаких туннелей и дорог не минировали, а всё остальное наше личное дело. Межродовая вражда, ничего более.

– М-да-а-а… – прикрыла она устало глаза. – Ну, а второй способ?

– Суд Права и Чести, – пожал я плечами. – Тут всё ещё проще – выходит один из членов рода и берёт всю вину на себя. Причём его даже не казнят за это, – усмехнулся я. – Не предусматривает Суд такого наказания. Как и наказания рода или клана в целом. И это, кстати, самый неприятный