Путешествие Гнева - Константин Кузнецов

Нет, скорее, это был протяжный, резкий скрип, словно кто-то не пытался скрыться, а наоборот нарочно хотел быть обнаруженным. И это уже не было игрой воображения. К нам на корабль действительно пожаловали гости.

Закрутив головой, я быстро огляделся. Палуба, мостик, темные углы и площадки — пусто. Мачты, крепления, баллон — тоже никого, даже темного пятнышка на фоне неровности сине-серого неба.

Тогда откуда ждать удара?

Напряжение росло. Я в очередной раз бегло изучил обозреваемый участок корабля. Ничего. Только монотонный морской бриз и обволакивающая пелена ночной дымки. Но что-то заставило меня снова пробежать взглядом по знакомым местам.

Секунда, две, три, четыре — ровно столько понадобилось мне, чтобы заметить орка. Его лапища цепко держались за край борта, отчего создавалось впечатление, будто он завис над землей. Медленный поворот головы: направо, налево. Меня охватила паника.

Я нырнул в укрытие. Сердце забарабанило, желая вырваться наружу. Отчего-то мне показалось, что я остался абсолютно один, и никто не может мне помочь.

Главное не паниковать. Набрав в грудь больше воздуха, я громко выдохнул, взвел курок и, упершись в приклад, приготовился атаковать. Только кого? Цель пропала в одну секунду.

Огонек тревожно потрескивал в глиняной чаше, отбрасывая на палубу вытянутые тени. Секунды, показавшиеся мне вечностью, оборвались внезапно, окатив, словно кипятком, чередой неприятных событий.

На деревянном помосте, как на театральной сцене, в тусклом свете луны возник первый персонаж. Мистер Барибала сделал несколько шагов и застыл, высоко задрав руки и выгнув спину так, словно служил в береговом патруле. Лицо старпома напоминало гипсовую маску — растерянный взгляд, острые скулы и сжатые в линию губы.

Милостивая Эверика, зачем ты покинул свой схрон?! — едва не выкрикнул я, заметив за могучей спиной Барибалы орка в темных одеждах.

Легкий тычок заставил старпома дернуться и сумбурно заговорить:

— Мы проиграли. Выходите. Если мы сдадимся без боя, они даруют нам жизнь. Им нужен только мальчишка с материка. Капитан, не валяйте дурака! Это не наше дело!

Старпом вновь вздрогнул и замолчал, выполняя команды одного из рапиров.

На протяжении всего воздушного путешествия я считал Барибалу грозным воином, который даже в самой критической ситуации знает, что и как делать. Но на практике все его умения раскололись о четкие действия наемников. Он не успел даже обнажить оружие, в одночасье превратившись в безвольного раба серокожих.

Еще двое сыскарей возникли у левого борта. Массивные орки двигались словно кошки — бесшумно, осмотрительно, не спеша.

Как же им удалось с такой легкостью пробраться на корабль? Ведь не с неба же они свалились на нас!

И только теперь я понял правильность своих суждений. Прямо возле носа, где располагалась массивная конструкция "пленителя пара", виднелись свисавшие веревки. Я едва не застонал от обиды. Как мы могли так оплошать! Посчитали, что наемники явятся к нам прямиком по земле, а не будут карабкаться по пузатому баллону вниз.

— У вас осталось не так много времени! — напомнил о себе старпом.

Я судорожно посмотрел по сторонам — никакого движения. Неужели капитан и Луцлаф собираются пожертвовать старпомом ради меня? По спине побежала мелкая дрожь.

Возле шеи Барибалы возникло широкое лезвие кинжала. Видимо, сыскари не намеривались больше ждать, и перешли к решительным действиям.

Запрокинув шею, старпом взвыл, когда на коже возникла кровавая полоса.

Мои руки задрожали, и я едва не выронил ружье.

— Я не собираюсь упрашивааааааать! — на этот раз заговорил орк.

Стальной, слегка рокочущий голос, настроенный победить и не ждущий никаких компромиссов.

Только сыскарю так никто и не ответил. Ни знака, ни шороха. Тишина. Теперь я не сомневался, что остался один и рассчитывать мне абсолютно не на кого.

Стиснув зубы, я стер со лба пот, взвел курок и, резко привстав, приготовился стрелять. Только в кого? Сыскарь, что скрывался за старпомом, был недосягаем, а двое других прятались за мачтами, медленно изучая палубу. И в этот самый миг я посмотрел на Барибалу. Наши взгляды встретились, и я понял, что за меня уже сделали выбор. Старпом коротко моргнул и отвернулся, стараясь не выдать моего присутствия.

Я прицелился. Закусил губу и…

Огромная лапища зажала мне рот. Я даже не попытался вырваться, потому что невероятная сила оттолкнула меня назад.

Надо мной навис циклоп.

"Молчи, " — показал Луцлаф.

Я не возражал.

— Похоже, вы оказаааааались глупее, чем я думаааааал.

На этот раз голос орка прозвучал не так громко, но все также уверенно. В его деле нельзя было полагаться на согласие противника. Всегда должен оставаться запасной вариант.

Я видел легкое замешательство орка, а затем он коротко рыкнул и двое наемников, подчинившись его приказу, осторожно двинулись вперед.

— Когда я начну стрелять, прыгай и беги в город, — быстро объяснил циклоп. — Если повернешь направо и поднимешься вверх по улице, то чуть впереди увидишь двухэтажную гостиницу "Скалистый утес". Жди нас там. Все понял?

Я кивнул, покосился на затерявшиеся среди узких улочек Глааги ночные факелы и сразу вспомнил о кошмарных тварях, обитающих в полуразрушенных стенах. Луцлаф все понял без слов и поспешил меня успокоить:

— Не волнуйся, сегодня не их день, — и указал на полную луну, повисшую над горами, словно огромное око неведомого покровителя Калуку.

Долгое ожидание резко оборвалось чередой коротких, стремительных событий. Четко выполняя команды, я произвел один единственный выстрел. Пуля ударила в деревянную крышу трюма, заставив сыскаря, стоявшего за спиной старпома, лишь на секунду потерять контроль над ситуацией. Барибале вполне хватило одного короткого мгновения. Ударив орка затылком, он выскользнул из захвата и, развернувшись, впился тому в шею. Растерянный сыскарь выронил кинжал и попытался издать боевой рык, но сил на это уже не осталось. Я был поражен до глубины души — старпом оказался истинным виталлингом, существом, в котором уживались человеческая и животная сущность.

Далее прогремели еще два выстрела — на этот раз атаковали Райдер и Луцлаф. Только, в отличие от меня, они не собирались проводить отвлекающий маневр, а целились в двух оставшихся орков.

— Беги! — подал сигнал циклоп.

Бросив ружье, я рванул.

Ветер обжигал мое лицо, будто старался остановить этот спасительный забег — но у него ничего не вышло. Практически за минуту я преодолел поле. Массивные тени дирижаблей и небесных кораблей, образовав целые улицы, напомнили мне о Рифте и о том, как я спасался бегством от механических стражей. За спиной прозвучало еще два выстрела, заставивших меня остановиться.

Тяжело дыша, я обернулся, пытаясь разглядеть очертания 'Купера', а увидел лишь пузатые баллоны и острые грани дирижаблей. Внезапно небо вспыхнуло, окрасившись в ярко-оранжевые тона и разбросав по кругу разноцветные нити. Спустя мгновение меня оглушил резкий хлопок, словно лопнул резервуар с грязным паром. Земля под ногами дернулась, и я упал на спину, почувствовав ноющую боль в плече. Следом прогремел еще один взрыв, гораздо громче предыдущего. Заслонившись, я избежал ослепительной вспышки и серьезных последствий — но в руку стрелой угодил мелкий деревянный осколок. Впившись в предплечье, он вынудил меня взвыть и попытаться поскорее избавиться от коварной щепки. Отшвырнув ее в сторону, я поспешил покинуть взлетную поляну, надеясь лишь на то, что моим спасителям все-таки удалось выжить в этом безумном хаосе.

***

В те минуты, когда заканчивается страх, начинается неизбежность, которой невозможно противиться. И тогда остается только надеяться на могущество святого Икара, а еще на волю случая, способного в один момент все перевернуть с ног на голову.

Мне оставалось совсем немного — всего двадцать шагов и 'Скалистый утес' распахнул бы передо мной свои двери, но в самый последний момент, дорогу мне преградил высокий худощавый незнакомец. Полы его дорожного плаща легко развевались на ветру, словно воронье крыло.

Оторопев, я задрал голову. На меня из-под широкополой шляпы взирало почти обезьянье лицо с близко посаженными глазами, имевшее вместо носа некую выпуклость с двумя дырами-ноздрями. Подобное уродство я видел впервые, а вот силуэт незнакомца мне был хорошо знаком. В памяти мгновенно возник образ пограничного лагеря, а затем паб 'Веселая подкова'. Получалось, что этот уродец следовал за мной по пятам. Отступив, я попытался убежать, но твердая рука схватила мое запястье и крепко сжала его.

— Пора заканчивать, — раздался лишенный всяких эмоций голос.

В ночи блеснуло лезвие, которое, как мне показалось, росло прямо из руки незнакомца. Поддавшись панике, я попробовал вырваться, но не тут-то было. Рука застряла в цепких клещах. Отвратительное лицо напряглось и, вздрогнув, изобразило некое подобие улыбки, не живой, механической, словно я попал в плен к жестяному истукану. Только верить в то, что меня схватил заводный манипулятор, совершенно не хотелось. Слишком уж правильно, по-человечески, двигался он.