Кровь леса - Артем Лунин

Заклинание… сна?

Девушка отпихнула прочь уже бесчувственное тело, подобрала свой «ломик» и отправила в рукав. Повернулась ко мне – я уже был на полпути, насмешливо улыбнулась:

Вот видишь, как просто?

Чингачгук, блин, Великий Змей… в ее исполнении действительно выглядело довольно просто. Я уже открыл рот, замешкался, выбирая между похвалой и руганью, но вместо этого заорал:

– Ложись!..

Нан прыгнула в сторону. Не помню, произнес ли я имя – но Хартгранн уже был в моих руках, и стрела из черного стекла лежала на тетиве.

Потому что из тела оглушенного парня вылезал Чужой.

Чудовище запрокинуло длинную голову и на непереносимо высокой ноте завизжало. Я выстрелил, и тварь поперхнулась своим кличем, а в следующий момент превратилась в клуб черного дыма, мгновенно растаявшего.

Подбежав ближе, я натянул тетиву с новой стрелой.

Но больше ничего сверхъестественного не произошло. Мирно спящий сторож, его дымящийся плащ – именно из поверхности живой материи выползло порождение мрака. И, конечно, это был не Чужой, а что-то вроде скелета какого-то крупного хищника. У страха глаза велики…

– Что это было? – растерянно спросил я.

– Не знаю, – Нанджи покачала головой, сидя в траве с ошалелым видом. – Я заметила, что у него плащ какой-то не такой, он не попытался меня укусить, закутать хозяина… Что за тварь в нем скрывалась? Та же магия, что у метки…

Мы еще какое-то время с подозрением смотрели на нашу жертву, но сюрпризы, похоже кончились.

– Обыщем?

– Пожалуй.

Подросток – будь парень человеком, я бы определил его возраст лет в шестнадцать. Нан наклонилась, лишний раз убедилась, что ее жертва в порядке и преспокойно дрыхнет.

– Что ты делаешь? – Мне показалось, что она собирается отсечь ему руку.

– Стрелкомет.

– Чего?

Нан подрезала рукав одежды парня и продемонстрировала какую-то странную штуковину на предплечье. Небольшая продолговатая коробочка с трубкой-дулом.

Я изумленно заморгал. Нет, должно быть, показалось.

Нан рассекла коробочку мечом, не снимая с запястья.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы не пустили в ход против нас.

Я подобрал плоскую шкатулку величиной с ладонь, похожую на портсигар. Открыл – снарядики, похожие на стрелки для игры в «дартс», только поменьше и с разноцветным перистым оперением.

Тоже показалось? Сходство случайно?

Девушка забрала «портсигар», закрыла и швырнула высоко в воздух. Пижонским взмахом разрезала пополам, посыпались рассеченные стрелки.

Потом – вот же добрая душа, – устроила свою жертву поудобнее и погладила по голове.

– Так будет спать дольше… и крепче… и, может быть, обойдется без головной боли…

– Ловко ты его, – признал я.

– И ты ловко эту… тварь.

– Это все лук…

Нан закончила свою миссионерскую деятельность, встала, попробовала как бы небрежно-рассеянно забрать упомянутое оружие. Я как бы не понял намека, и наши руки сцепились на кибити.

– Серый… Сергей… Пожалуйста, поклянись, что…

Я покачал головой.

– В этом я поклясться не могу. Если не будет выбора, я буду бить на поражение. В любого, кто станет угрожать тебе. Будь он вэйри или кто угодно, хоть орк. Хартгранн, – я заколебался, разумеется забыв слова, и заговорил по-русски. – Благодарю тебя, а теперь иди, но вернись по зову моему.

Лук исчез с моих рук… и тут же на плечи словно свинцовый воротник лег.

– Нан… а там, в легендах, что-нибудь говорится о том, что лук пьет силы? – с трудом ворочая языком, осведомился я.

Девушка посмотрела тревожно, поводила руками у моего лица.

– В старых сказаниях вообще трудно понять что-то определенное. Насколько я помню, лишь сильный духом может использовать Хартгранн…

Закончив диагностику, она встала вплотную и подышала мне в рот, делясь силой.

– Душевно он меня попил, – пробормотал я, мотая головой и моргая – в глазах наконец-то прояснилось. – А ведь Вестников была целая куча, и ничего, а тут какая-то тварь… правда, крупная… и черная… должно быть, от силы разрушаемых чар зависит. Ты не слишком много отдала? – спохватился, Нан что-то спала с лица.

– Нет… – Но я успел поймать ее мысли. Девушка подумала, что будет, если мне придется опять стрелять в какие-нибудь сильные чары.

– Упаду от истощения, – равнодушно пожал я плечами.

– Это в лучшем случае, – буркнула Нан. – Кстати, об упавших. Совсем забыла.

Она вернулась к телу.

– Плащ-то не защищает и не скрывает. Если наткнется какой-нибудь дикий зверь… – И девушка заботливо навесила на свою жертву несколько отводящих заклинаний.

Я покачал головой:

– Слишком добрая ты…

Раздался быстрый посвист, словно птица чирикнула. Что-то болезненно дернуло меня за отросшие волосы слева, скользнуло по воротнику ветровки и вонзилось в дерево.

Я удивленно уставился на стрелку с пестрым оперением. Пока Нан занималась милосердием, кто-то зашел к нам с тыла!..

Следующая стрелка впилась мне как раз в этот тыл.

Это было скорее обидно, чем больно. Так нечестно, чтобы главный герой – а я ведь главный? – так негероически поймал стрелу седалищем. Прикрыл девушку от опасности не грудью – задницей…

Я стал поворачиваться, чтобы встретить следующий снаряд более подобающим образом, и завалился мешком, когда левая нога вдруг перестала работать.

Стоящая надо мной Нанджи вскинула руку, ее губы шевельнулись…

Видимо, легендарное оружие было дано нам обоим. Потому что в ее руке послушно появилась крутая дуга лука.

Стрела, возникшая на тетиве, от моих снарядов отличалась – зеленая, прозрачная. Цвет магии вэйри. Оперение представляло собой отходящие от древка листья, а вместо острого наконечника стрела была оснащена небольшим шариком.

Значит, из Хартгранна можно-таки стрелять, лишь оглушая?

Погодите-ка… Из шарика торчал короткий отросток, на конце которого плясал яркий зеленый огонек. Я не сразу сообразил, что это такое. Похоже на… Ой-е…

Кажется, у этого оружия есть чувство юмора. Наконечник стрелы представлял собой мультяшную бомбу со шнуром, такие мультперсонажи подкладывают друг другу в посылки.

Нан спустила тетиву.

Ложись!.. – Эльфийка плюхнулась на меня, и:

Бабах! – словно граната разорвалась.

Нан приподнялась, круглыми глазами глядя на то, что наворотила с помощью древнего оружия. Хартгранн исчез из ее руки, девушка спохватилась, наклонилась надо мной и…

– Йа-а-а-у-у-у!..

…многоопытным движением выкрутила стрелку. Упало заклинание обезвреживания яда, чувствительность стала возвращаться. Охая и опираясь на девушку, я привстал, лапнул пострадавшее место. Как будто весь окорок отсидел. Тоже мне, Шрек…

– Идти можешь?

– Ползти могу, – заверил я Нан.

Мы все же не стали ползти, но на полусогнутых (что у меня особенно хорошо получалось), – удалились наконец от благополучно проспавшего всю суету мальчишки. Довольно скоро нам попались какие-то кусты, и я приостановился, достал кассету аптечки и по подсказке импланта вытряхнул полупрозрачную иглу.

– Нанджи, не сочтешь ли ты уроном своей чести, если я попрошу тебя…

– Не сочту. Сымай штаны.

– Может быть, не надо?

Нан засмеялась.

Лекарства из кассеты аптечки представляли собой иглы, которые втыкались под кожу и растворялись в крови. Именно такую иглу противоядия сонной стрелке Нан сейчас воткнула в пострадавшее место. И, по-моему, с совершенно излишней старательностью.

Мы возобновили свое бегство, благо теперь моя нога хоть и болела сильнее – отходили оглушенные нервы, – но слушалась гораздо лучше.

Мы уже стали робко надеяться, что оторвались наконец, но тут нахлынула волна слепящего зеленого света.

И отошла, как будто мгновенно впитавшись в землю и зелень.

– Это то, что я думаю? – только и успел спросить я.

– Зеленое Слово!.. – Нан дернула ногой, обрывая плеть травы, обмотавшейся вокруг щиколотки. – Бежим!..

Я пригнулся – колючая ветвь прошлась по щеке, чуть не угодив в глаза, – выбросил из рукава биомеч и смахнул ее.

И вся растительность вокруг сошла с ума. Кусты и деревья вокруг начали шевелиться, трава под ногами цепляла ноги. Мы бросились бежать, рубя и кромсая зелень, пытающуюся нас задержать, спеленать, задушить…

В воздухе повис запах резаной листвы… и чего-то еще!..

– Серый… кха-кха!.. – Нан закрыла рот полой плаща. – Грибок!.. Дурманящее…

Она снова закашлялась, так сильно, что едва не выронила клинок, но все же вновь и вновь взмахивала им, поддерживая небольшую площадку, очищенную от листвы. Стараясь не обращать на судороги, рвущие легкие, я выхватил из аптечки сразу две иглы и проткнул свою многострадальную правую руку. В голове сразу прояснилось, кашель отпустил. Имплант трудился вовсю, запер дыхание и теперь сокрушенно сообщал, что «невозможно полностью устранить последствия». Пот болезненно выступил из всех пор тела, печень заныла, срочно захотелось в туалет.