«Сектор Газа» глазами близких - Роман Гноевой

Понимаешь, когда делать нечего, можно и подсесть на что угодно, и стать на что угодно... Ничего не делать трудно. Он когда-то мечтал о том, чтобы ничего не делать, и чтоб за это платили деньги. Он так всем и говорил, что всю жизнь мечтал об этом. А через некоторое время он понял, что безделье совсем не в кайф. И он стал мне говорить: «Андрей, вот мне нравится, что ты каждый день куда-то ездишь, на какую-то там «Европу плюс — Воронеж», что-то там делаешь... Я отмахивался — там, на радио, денег-то нет, так, фигня одна... А он — да какая разница, главное, что ехать надо, что-то делать... А я вот вообще ни хера не делаю, нигде не работаю...

Нет, ты сам вообрази — что ты раз в год выпускаешь альбом... Нужно выпускать, понимаешь?Трудно вообразить, конечно... Представь себе рожающую женщину — вот ей раз в год нужно что-то или кого-то родить. Но ее никто не трахает. А как зачать что-то, если нет секса? Но она знает, что только за это она получит деньги. И вот она сидит и ждет — когда ж ее наконец кто-нибудь поимеет... Кто-то, понимаешь, должен ее трахнуть. И этот кто-то называется музой. А она должна выносить, выкормить, процесс этот сложный, и неизвестно еще, что в конце концов получится...

Вот и Хой — сидел и ждал вдохновения. А его не было. А со скуки чего только делать не начнешь... Конечно, были еще и гастроли. Но у «Сектора», кроме, может быть, периода 1991 — 1993 годов, никогда не было много концертов. И никогда это не приносило ни Хою, ни «Сектору» больших доходов. Впрочем, Юру и такие доходы устраивали — на жизнь хватало и ладно... По-моему, он понял, что достиг своего «потолка», а рваться куда-то вверх ему не хотелось...

Вот, и родив альбом «Наркологический университет», он, так или иначе, ушел к наркотикам и стал рабом этой своей наркологической музы. В буквальном смысле — я его подругу Олю имею в виду.. А наркотики, они, как известно, не провоцируют творчество... Если бы он жрал тот же ЛСД, то, возможно, его бы глючило там — вампиры бы в гости приходили, мерт-вяки его любимые... Но героин — он сродни смерти. Т.е. человек вроде как жив, но, по сути, для общества он мертв. И, если наркоман от героинаи испытывает ощущение счастья, то только потому, что когда от отсутствия героина он испытывает несчастье. Да, сначала Юра нюхал «герыч». Но, после того, как он понял, что нюхать это уже бесполезно — не забирает просто, он начал колоться внутримышечно — в задницу. Но умные наркоманы колят его в вену. Потому что для каждого предмета есть свой способ употребления. Потом он и по вене пускал... И лечился, конечно. Но я еще не встречал ни одного наркомана, кто бы на самом деле желал избавиться от своей зависимости. В больницу наркоманы обычно ложатся не для того, что бы вылечиться, а для того, чтобы сбить дозу. Когда они понимает, что 10 кубов их уже не берут, то они очищают кровь. Наркоманами становятся для того, что бы умереть... Хотя родятся-то для другого...

Помнишь, я говорил про свое первое впечатление от Юры, что он — человек не от мира сего? По-моему, в творческом плане это был очень сильный человек, талантливый, он делал то, что мало кому удавалось. Но перед жизнью, обыкновенными человеческими проблемами, в которых любой Шариков соображает, он оказался невероятно слаб... Такой вот человек.

P.S. Выпив очередной раз — а разговаривали мы под бутылку хорошей воронежской водки, Андрей задумался. Потом сказал: Старик, ты не о том пишешь... Понимаешь, «Сектор Газа» был даже не культовой группой, это было как состояние души — у целого поколения. Вон, спроси Женю — ее одноклассники силком заставляли слушать «Сектор Газа»!

Женя Николаева, DJ «Европы Плюс»: Видишь ли, я в школе — это был 1990 год — очень любила группу «Модерн Токинг». ОбожалапростоДитераБоленаиТомасаАндерса!Вот, амоиод-ноклассники смеялись надо мной и говорили, что я слушаю полный отстой] И однажды они меня решили проучить — на перемене заперли в классе, а под дверью врубили на полную мощность магнитофон с «Сектором». И заставили меня таким образом прослушать весь альбом. И представляешь — спустя лет восемь я через Делъирва познакомилась с самим Юркой... Я рассказала ему эту историю, он очень развеселился... Нет, ну раньше я представляла его полным дегенератом, дебилом с одной извилиной. А оказался — ничего, нормальный!...

Пресса за 1989 — 1990 года

Заметки со 2-го фестиваля Воронежского рок-клуба

Прошел год, и снова рок — музыканты собрались на второй клубный фестиваль, который состоялся 21-22 мая в ДК ТЭЦ-1. Он был разительно не схож с предыдущими. Во-первых, появилась масса молодых еще неизвестных групп...

..Общее внимание привлекло на фестивале выступление «Сектора газа». Лидера группы Юрия Клинских завсегдатаи клубных концертов встретили с бурным восторгом. Многие полюбили и с удовольствием напевают его простые веселые и ироничные песни «Сельский панк» (о незадачливом парне, подвергшемся воздействию модного молодежного течения), «Сектор газа». Группе предстоит еще окончательно определиться с репертуаром и составом. В ее активе — приз зрительских симпатий.

..И еще один мужчина, мечта пятнадцатилетних девчонок, выходит на сцену, пока группа «Сектор газа» ищет своего заблудшего бас-гитариста... И вот оно остренькое, горячее — «Сектор газа». Это уже совсем не ламбада. Тут солист поведывает нам трогательную искреннюю историю о том, как невинная вполне девушка преподнесла в подарок своему возлюбленному этих... как их... ну, насекомых, которые очень любят жить на детородных органах. И тут зал взрывается. Тема их песен все-таки ближе нам, чем отходящее в прошлое ангелы. Мадонна и прочее. Сцена «Юбилейного», на которой в свое время стояли Гребенщиков, Шевчук, Бутусов, под «Сектором газа» провалиться могла запросто. Даже обязана была провалиться. Но этого не произошло. А жаль. Репертуар можно было посмотреть и заранее.

«...Наверное, в городе не осталось ни одной «рекламной» стены в подъездах, где бы ни красовалось слово ХОЙ или полное название группы, в которой этот самый Хой выступает...»

Не так давно прочитал хвалебную рецензию на воронежскую рок-группу «Сектор Газа». Дай, думаю, послушаю, авось, понравится. Благо, искать долго не пришлось. Попалась на глаза возле автостанции «легковуха» звукозаписи. Подошел, спросил. «Конечно, есть, — заулыбался мужичок в панамке, — сейчас тетенька отойдет, поставлю.» При покупке в текст не вслушиваешься никогда, и я только и расслышал: «Ой, ты, травушка зеленая, ой, ты, грудь моя ядреная!» Ну, думаю, ништяк!