Война крыш - Леонид Словин

На стоянке у офиса Глеб-секьюрити сменил на «девятке» номера.

Стремная наша работа с Петром не нуждалась в визитной карточке. Слишком много недругов у фирм по возврату долгов. Так во всем мире…

— «Шведский квартал» обслуживает и казино, где работает Левон… — рассуждал Рэмбо. — Накануне я посылал установщиков к нему на квартиру. Помнишь? Мы познакомили с результатами установки Марину и Петра… Неужели установщики прокололись? С другой стороны, есть сведения о том, что «шведы» работали и на «Пеликан». То есть на Воловца.

Рэмбо передал мне пепельницу. Мы курили в ожидании установщиков. Они должны были явиться с минуты на минуту.

— Король тоже оттуда. И Яцен.

— Все повязаны!

Рэмбо прошелся по кабинету, остановился у полки с сувенирами. Повертел в руках клюшкой от гольфа, разбитую для него знаменитым Риком Стауном — чемпионом Тихоокеанского побережья США по каратэ — во время посещения «Лайнса»…

— Возможно и такое: мы щипнули главу «Босса Новы» Яцена. И на нас наехал «Пеликан» с Воловцом. Все они знают друг друга, и все коллеги по киностудии и по бизнесу. Будем проверять оба варианта…

Он остановился у глобуса, копии первых представлений о земном шаре.

— А вертит всем Воловец. В его руках и «Босса Нова», хотя там заправляет Яцен… Установщики уже позвонили. Сейчас будут. Между прочим, Воловец в спорте тоже работает. Недавно он вел переговоры в Израиле о покупке игрока команды «Бейтар»…

Я вспомнил. Марина все кого-то искала на «Динамо» под дождем во время игры сборных России и Израиля… Несомненно, Воловца!

Может, Воловец играет двойную игру за спиной Яцена?

Или Марина с Яценом за спиной Воловца.

Кто из них крутил полмиллиона баксов, на которые Яцен давал расписку Марине? Под чью гарантию были получены деньги?

Какая-то фантастика…

Мы не сговариваясь Думали об одном и том же.

«Пеликан» был настоящей бандитской пирамидой.

Никаких инвестиционных программ.

— Берут деньги и никуда не вкладывают. Поначалу дают большой процент. Потом внезапно прекращают выплату…

— Яцен крутит деньги в «Пеликане» у Воловца. Это факт. Но как должен относиться к этому Воловец?

— Яцен вносил деньги через охрану.

Рэмбо легко пронес свои сто с лишним килограммов через кабинет.

— Яцен не имеет права это делать! Свои обязаны играть только через президента! Через Воловца! Они там делят пирог между собой! А Яцен играет под человека с улицы… Поймают — ему голову оторвут…

— Можно представить, сколько он вытянул денег из «Пеликана», прокручивая полмиллиона баксов.

— Если только он не связан с кем-то за спиной Воловца!

— Тогда наоборот: Воловца кинут! И очень скоро.

Я спросил, поскольку это касалось меня:

— Наш заказ профинансирован полностью?

— Деньги пришли. Кроме того, её отчим из Балтимора прислал факс. Вот он.

Факс был сформулирован очень корректно: «Не снимая ответственности за меры, принимаемые правоохранительными органами МВД России, а также учитывая полученные положительные рекомендации о „Лайнс“ со стороны Всемирной ассоциации детективов „WAD“ и Американской ассоциации промышленной безопасности „ASIS“…»

Девочка-секретарь позвонила из приемной:

— Валентина и Валентин…

— Пусть заходят.

Рэмбо поднялся навстречу.

— Сначала вопрос на засыпку. Что произошло в квартире у Левона? Вы ушли чисто?

Кагэбисты мгновенно стали серьезными.

— Абсолютно все в порядке…

— А что?

— Казино, где он трудится, наняло «Шведский квартал». За нашим человеком следили…

Валентин решительно помотал головой.

— Не наш след… Расстались спокойно…

— Ладно. Что нового?

Установщики ничего нового не сообщили, кроме мелких подробностей. После похорон часть прибывших вместе с ближайшей подругой Марины поехали в ресторан, там были заказаны столики.

Установщики с несколькими сотрудниками фирмы уехали в ведомство Воловца…

— Воловец выглядел весьма импозантно. Прямо идеал мужчины года по журналу «Плейбой»… Я обратила внимание на вырезку. Она упала со стола, я подняла совершенно машинально… — Валентина невинно захлопала ресницами. — Вот. Может, вам интересно. Все это на нем и при нем…

Рэмбо взглянул мельком: «Пиджак „Impasse“, жилет „J-L Scherre“, рубашка „Кот“, брюки „Georges Rech“, ремень „EL Сатрего“, туфли „TJ Collection“, очки „Ray-Ban“, портфель „Desley“, брелок из страусиной кожи, компьютер „Notebook Aser-950i“. А также изящные зажигалки „Ив Сен-Лоран“.

— Воловец тебя очаровал, — ревниво заметил Рэмбо.

— Работа есть работа… — улыбалась Валентина.

Ее партнер во время похорон успел побеседовать с несколькими сотрудниками «Пеликана». Ему удалось что-то узнать, но в принципе мы знали об этом от самой Марины.

Воловец крепко держал руль в своих руках.

Он приезжал на работу раньше всех и уезжал последним.

Слухи о состоянии его дел, ходившие среди посвященных, жестко пресекались.

Воловец не собирался выпускать из рук ничего, что в них плыло. Ради этого он готов был прикидываться наивным, непомнящим или непонимающим, хлопать неудачников по плечу, вздыхать, разводить руками, обещать…

Тем, кто особенно его доставал, он мог и напомнить:

— В расписке на деньги, что я у тебя взял… Там доллары, рубли?

— Доллары!

— Они что, вот так и допущены к хождению внутри страны? И ты уверен, что найдется суд, который примет твою сторону?

Клиент поднимал крик:

— Старика грабишь! Пенсионера!

— Ас твоей стороны все честно? Давать кредит под триста процентов?! Ты про Раскольникова слыхал? «Преступление и наказание»? Помнишь, сколько убитая процентщица брала?

Клиент не помнил.

— Ты хочешь за три месяца утроить сумму! Так? Да и я должен что-то себе заработать и им… — Он кивал на рыхлых крупных мальчиков за спиной. — Представляешь, на что ты меня толкаешь? Мне ведь остается только кого-то обмануть или убить… Это честно? Интеллигентно?

Но такие аргументы он использовал нечасто.

Предпочитал обещать, а не спорить. Обычно он оборачивался к календарю на стене.

— Знаешь… Позвони на следующей неделе… Где-то в середине. Только не в среду… — Почему «только не в среду», он и сам не мог бы объяснить. — Телефон у тебя есть? Запиши. Это прямой ко мне в кабинет…

Трубку Воловец приказал приклеить скотчем к аппарату, чтобы по ошибке не снять… Рэмбо внимательно слушал.

— А что его сотрудники?

— Партнеры, особенно из бывших коллег по студии, поклялись, что будут с ним до конца…

— Яцен тоже?

— Так, по крайней мере, я слышал.

— Как они вас приняли?

— Нормально. Журналисты, оперативная информация. Светская хроника. Вот только под самый занавес… Что-то у них произошло. С нами простились наскоро…

Глава службы безопасности фирмы, в прошлом капитан-комитетчик, попросил Воловца выйти вместе с ним. В кабинете было полно людей — брокеры, хакеры, сталкеры…

Крупные сырые мальчики из интеллигентных киносемей сидели на стульях, подоконниках и просто на корточках, как лагерники или дети.

— Надо два слова шепнуть…

— Давай!

На лестнице было стыло — старый московский дом, даже в жару не согреешься.

— Когда ты был на похоронах… Я посылал двух секьюрити к институту…

— Димка! Что с ним?!

Речь шла о брате Воловца, студенте Высшего технического училища имени Баумана. Служба безопасности «Пеликана» ежедневно сопровождала его в институт, а потом домой.

— Он должен был ждать у проходной. Как обычно. Они его не нашли. Вроде с кем-то уехал. Не звонил тебе?

— Нет.

— Я думающего увезли…

— Господи, только не это!

Через несколько минут на телефон Воловца позвонил неизвестный:

— Своего брата хочешь видеть?

— Кто это?

— Не важно. Готовь полмиллиона баксов. Я вечером позвоню.

Если Воловец еще кого-то любил в этой жизни, это были его близкие — мать, отчим, сводный брат…

Последнее, что осталось.

Воловец не был судим. Биография его была внешне проста.

На студии он считался крепким директором картины. У него было полно корешей. Умел пить. Почему и попал в Госкино СССР.

Был дважды женат. Оба раза неудачно. Последняя его жена — актриса — играла в театре в Киеве.

В Киеве же рос его сын, школьник, воспитанный тешей. Говоривший на украинской мове.

Время от времени Воловец бросал все, летел в Киев.

В сущности, сам он был прост, предсказуем.

Сводный брат ничем не напоминал его — крутого, огромного, необузданного, сильного.

Застенчивый, внезапно вытянувшийся, тонкошеий, брат вращался в другом мире. Они бренчали на гитарах в подъезде, спорили — существует ли дружба между мальчиками и девочками или все исчерпывается сексом. Брат сдал по-честному в МВТУ и прошел.