Уравнение времени - Евгения Владимировна Юркина

на уничтожение артефакта не смотрела: внимание девушки занимали Конопуш и Черныш. Едва услышав знакомое «Ведьма!», они кинулись на Прасковью — только клочья старой вязаной кофты полетели!

***

— Вот хорошие собачки… — Рысь попеременно гладил то Конопуша, то Черныша, то Снежного, на котором все еще восседал. Голос его почему-то хрипел. — Вот молодцы… Обслюнявили и помяли, но не убили. Не убили…

Уже давно яга, сыпля угрозами, убралась восвояси, а Магистр все никак не мог прийти в себя.

— А если бы и убили, — Звеновому наскучило тактично молчать в ответ на междометия рыся, — не велика была бы потеря.

Парень успел отойти от пережитого. Теперь вот жалел, что Прасковья ушла живой и почти невредимой.

— А ты еще удивлялся, — укоризненно посмотрел на парня монах, — почему я ведьм выискиваю. Двадцать первый век у тебя, видишь ли, на дворе! Эх, ты!

— Я, — признал справедливость упрека ученый. — Но и ты был неправ, согласись. Кто на Сашку псов инквизиции натравил?

Неизвестно, что ответил бы Амвросий, если бы не Магистр.

— Эй, ребятки!.. — погрозил спорщикам лапой он. — Мне показалось, или вы уже ночью все претензии друг другу высказали, ы? А раз «ы», то марш в лабораторию! Там уже стол по поводу нашего прибытия организован, а вы тут мнетесь. Песики, вон, голодные…

Рысь ласково провел по шерсти Снежного.

Тут-то стоявшая рядом Саша и уловила: от алабая еле уловимо пахло — не то горелым, не то копченым. О чем это говорило? Что его пыталась подпалить яга? Или что с их домом что-то случилось — иначе, почему Магистр притащил псов сюда?

Впрочем, озвучивать вопросы Саша не решилась: у Магистра был очень воинственный вид. А тут и дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появилась дриада.

— Сашка, привет! — Натали искренне улыбнулась, и сумрачный коридор, казалось, озарился. — Так вы идете, Магистр? Вам после Бе… после перехода чай особый нужен, я заварила. Невкусно ведь будет, поди, если остынет-то… Ого! У нас, оказывается, гости!

Натали перевела взгляд на Звенового, а потом и на Амвросия…

Инок вспыхнул — даже в полусумраке было видно!

— Хм-м… — Усы рыся встопорщились. — И правда, пойдем. Не люблю я холодный чай-то… Сашка, бери под руку одного из гостей, и айда в дверь! Заодно и посмотрим, чему ты за это время научилась.

Не успела девушка озадачиться выбором, как дриада скользнула к монаху: прошу, мол. Следуйте за мной. Амвросий, бросив отчаянный взгляд на Николая, принял приглашение Натали.

***

Вопреки сомнениям Саши, пройти в лабораторию удалось почти без проблем. Правда, на этот раз девушка шла через порог урывками. Будто Николай шел в каком-то своем потоке, который его то приближал к проводнице, то отдалял. Когда поток отдалял, Саша чувствовала, как натягивается струной левая рука, за которую держится друг… И думала: только не отпускай, Коль! Только не отпускай!..

Но порог все-таки остался позади.

— А вот и наша героиня! — навстречу девушке шагнул Миларет. — Наслышаны мы уже о твоих подвигах, милое дитя… Ого! Ты не одна, а с гостями. Хорошо, что у меня запланирована экскурсия по обсерватории. Думаю, всем будет интересно.

— Какая-какая экскурсия?.. — одними губами спросил у Саши Звеновой.

Бледный как мел, смотрел он на Миларета. Наверняка не слышал Сашино беззаботное: «Вроде бы со звездами что-то связано. Не знаю, впрочем, точно».

Впрочем, Николай быстро взял себя в руки. Он не хотел выдать Сашке свое состояние, не хотел ее пугать. Поэтому он от Миларета отвернулся… и увидел, как Амвросий смотрит на Натали: с молитвенным восхищением, будто это не девушка, а икона. Дриада же посматривала на парня со смешливой искоркой в светло-зеленых глазах, но было видно, что и она заинтригована. Очень заинтригована…

— Хм-м… — раздалось характерное магистерское. — Вот что, друзья. Давайте сперва выпьем чаю, мне это уже просто необходимо. А потом пойдете на экскурсию. Натали?

— Полностью с тобой согласна, Магистр. — Голосок дриады звенел подобно колокольчику. — Но сперва прошу наших гостей в мой кабинет. Надо снять верхнюю одежду.

И снова была поляна с диковинными волшебными деревьями, только в этот раз Саша не восторгалась зверушками — во все глаза смотрела на брата. Тот являл собой вид крайне потерянного в чувствах, даже страдающего, но абсолютно счастливого человека. На дриаду он то кидал пламенные взгляды, то, наоборот, прятал их, будто опасался, что чудесная девушка воспламенится. А еще кусал губы, вонзал ногти в ладони, блестел бисеринками пота на лбу…

«Влюбился братец, — вынесла вердикт Саша. — Вот тебе и монах!»

За столом она на Амвросия внимания уже не обращала — зачем? Куда интереснее было смотреть на одноклассника: тот то кидал быстрые взгляды на стены лаборатории, то уходил в себя — будто сверялся с чем-то.

За парнем внимательно наблюдал черно-белый рысь. Причем, делал это так, что никто не заподозрил бы в нем любопытства. Лакал он чай быстро-быстро, Саша еле успела только ополовинить одну чашку, а рысь за это время осушил две. Но в итоге все же напился.

— А теперь обещанная экскурсия! — посвежевшим голосом изрек он.

— Ты с нами, братишка? — обрадовался Миларет.

— Мы присоединимся чуть погодя, — кивнул Магистр в сторону псов. — Сперва нам надо кое-что проверить.

Черно-белый рысь, кликнув здоровенных барбосов, направился к одному из выходов из главного зала лаборатории. Псы весомо следовали за куцехвостым проводником — совсем небольшим по сравнению с ними.

— Ну а нам в мой рабочий кабинет, — проводив процессию взглядом, сказал Миларет.

Он повел гостей к другому выходу — расположенному напротив того, в котором уже скрылся Магистр с тремя огромными барбосами.

***

«Рабочий кабинет» Миларета представлял собой обсерваторию.

Да-да, самую настоящую обсерваторию, какие обустраивают астрономы на вершинах гор, подальше от городской засветки. Стоило пройти арку, как под ногами захрустела старая хвоя.

«Вот с этих сосен нападало», — оглядевшись, Саша увидела несколько сосен, а за ними…

За соснами возвышалась белая башня телескопа!

И, надо сказать, это был не единственный телескоп в обсерватории. Девушка насчитала один, два, три… целых четыре! Один из них, правда, был солнечным.

— Вот это да! — наконец обрела Саша способность говорить. — Тебе нравится, Коль… Колька? Ты куда?

— Погоди ты, парень… Николай! Мы еще обойдем все эти телескопы!

— Никóла, стой! Так поступать нехорошо и неэтично!

Звеновой не слушал — ни девушку, ни хозяина обсерватории, ни монаха. Со скоростью, достойной спринтера-чемпиона, несся он к самому дальнему телескопу. И несся не по гравиевой дорожке, обложенной белыми камушками, а напрямик, то и дело через что-то перепрыгивая — огромными длинными скачками.

— Дела… — наконец обрел дар